Чтобы мы согласились выпрыгнуть в этот мир наружу, нам — в своё время — закачивается в систему столько мамкиного окситоцина и прочих веществ, что горечи, разочарований, презрения к себе, тоски по утерянному и желания съебать куда-нибудь подальше хватает потом на всю жизнь.
А если роды ещё и стимулируют (а сейчас, как правило, стимулируют всем), то имеем полную картину всеобъемлющей изнывающей хтони внутри почти каждого из нас.
Т.е. это биохимический процесс. Праздностью и наркотиками (в том числе цифровыми) мы его только приглушаем.
Много есть практик, позволяющих пережигать остатки этой неприятной химии в организме, но одна из самых доступных и самых действенных — любовь к женщине.
Только это должна быть не торопливая интрижка и уж тем более не унылое нытьё по телефону: Ты где? — а осознанно построенный и запущенный внутри себя [ал]химический реактор, в котором одновременно варится и кипит сера, золото, киноварь, алкагест, мефедрон и цианистый калий.
Суфии утверждают, что подобный реактор, выжигающий всё лишнее из крови и кармы, нужно построить в себе для любви к Богу. Но мало какая плоть подобное выдержит, увы.
Давайте для начала тренироваться в любви к Богу на кошках женщинах. Тем более, именно для этого из нашего ребра Он их когда-то и создавал.
Чтобы мы согласились выпрыгнуть в этот мир наружу, нам — в своё время — закачивается в систему столько мамкиного окситоцина и прочих веществ, что горечи, разочарований, презрения к себе, тоски по утерянному и желания съебать куда-нибудь подальше хватает потом на всю жизнь.
А если роды ещё и стимулируют (а сейчас, как правило, стимулируют всем), то имеем полную картину всеобъемлющей изнывающей хтони внутри почти каждого из нас.
Т.е. это биохимический процесс. Праздностью и наркотиками (в том числе цифровыми) мы его только приглушаем.
Много есть практик, позволяющих пережигать остатки этой неприятной химии в организме, но одна из самых доступных и самых действенных — любовь к женщине.
Только это должна быть не торопливая интрижка и уж тем более не унылое нытьё по телефону: Ты где? — а осознанно построенный и запущенный внутри себя [ал]химический реактор, в котором одновременно варится и кипит сера, золото, киноварь, алкагест, мефедрон и цианистый калий.
Суфии утверждают, что подобный реактор, выжигающий всё лишнее из крови и кармы, нужно построить в себе для любви к Богу. Но мало какая плоть подобное выдержит, увы.
Давайте для начала тренироваться в любви к Богу на кошках женщинах. Тем более, именно для этого из нашего ребра Он их когда-то и создавал.
BY Кино и немцы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from in
