AnthropoLOGS

​​Непопулярное мнение: бомбу под СССР заложил Сталин в 1930е

Почему? Читаю про марксистского историка Михаила Покровского в Погоне за предками, и увидел интересный ракурс. В конце 1920х он начал создавать новый революционный концепт преподавания истории: вместо истории России должна была появиться история народов СССР. Деколониальный ход в духе раннесоветской национальной политики и коренизации.

Михаил Николаевич реализовать этот замысел фактически не успел - умер, но если бы не умер (в 1932 году), то сел бы, в ходе сталинского "русско-патриотического поворота": его школу разгромили, и историю народов СССР заменили на историю СССР, основанную на дореволюционной национал-романтической русской истории, лишь с небольшими вкраплениями истории других народов.

Деятельность Покровского в отечественной историографии считают перегибом: мол, русские доминирующий государствообразующий народ в СССР, как можно было уравнивать его историю с историей нацмен?

Однако, в действительности, доминирование русских в СССР 1920х совсем не кажется подавляющим: по переписи 1926 года их доля в населении едва переваливала за 50%. Вторым крупным народом, но главное - крупным игроком на поле национальных историй были украинцы (21%), и именно из-за критики украинских историков Покровский начал думать об "Истории народов СССР". Когда мы думаем о том, что мономиф российской истории, окончательно оформленный Карамзиным, о единой преемственности государства от Рюрика, символически оттеснял на периферию истории какие-то нерусские народы, мы представляем прежде всего татар и другие неславянские нации, но в действительности главной его символической жертвой были крупнейшие после русских славянские нации СССР - украинцы и беларусы. Хотя они были первыми среди вторых, однако на фоне русских смотрелись в карамзинской версии куцо: пока Москва боролась с Ордой и строила третий Рим, они столетия болтались под Литвой и Речью Посполитой, из чьего плена с большим трудом были "освобождены" старшим братом, да ещё порой и сопротивлялись освобождению. Даже история Киевской Руси (а это название стало каноничным как раз в 30е), описывалась прежде всего как ранняя история "русского народа".

Всё это отвечало сталинской формуле "национальный по форме и социалистический по содержанию". Нации в СССР имели ограниченные культурные права , и лишь титульные политические. Редукция стандартных политических национальных прав заключалась в том числе в запрете на создание собственных этноцентричных историй: локальные истории обязательно должны быть частью русской истории, избегать сюжетов о собственной государственности, и включать сюжет о "добровольном присоединении". Социалистическим нациям добровольно разрешалось написать историю, как русский народ спас их из тьмы и прозябания на обочине жизни. Такой подход работал при определенных условиях, но не обеспечил солидарности в критический момент экономического и политического кризиса; во второй половине 1980х внезапно обнаружилось, что никто не любит проект "СССР", и как минимум у половины советского населения были в том числе "исторические" причины не спасать тонущий линкор "союза".

Возвращаясь к Покровскому, все могло пойти иначе, если бы вместо возвращения к русскому национальному мифу в СССР всё-таки создали "историю народов СССР", которая могла бы учесть и примирить национальные мифы как минимум самых крупных советских народов. Даже историю сложения государства не кривя душой вполне можно было написать с учётом вполне реального влияния степных политий, Литвы-Польши, традиций княжеств за пределами московского домена. Но историю тогда диктовала политика, а в ней наступала эпоха централизации и контроля всего и вся. Многолинейные и полицентричные исторические генеалогии не могли быть написаны в таком политическом контексте, и бомба начала тикать.

www.group-telegram.com/us/AnthropoLOGS.com/4676

2.3K viewsedited  Nov 21 at 17:19

​​Непопулярное мнение: бомбу под СССР заложил Сталин в 1930е

Почему? Читаю про марксистского историка Михаила Покровского в Погоне за предками, и увидел интересный ракурс. В конце 1920х он начал создавать новый революционный концепт преподавания истории: вместо истории России должна была появиться история народов СССР. Деколониальный ход в духе раннесоветской национальной политики и коренизации.

Михаил Николаевич реализовать этот замысел фактически не успел - умер, но если бы не умер (в 1932 году), то сел бы, в ходе сталинского "русско-патриотического поворота": его школу разгромили, и историю народов СССР заменили на историю СССР, основанную на дореволюционной национал-романтической русской истории, лишь с небольшими вкраплениями истории других народов.

Деятельность Покровского в отечественной историографии считают перегибом: мол, русские доминирующий государствообразующий народ в СССР, как можно было уравнивать его историю с историей нацмен?

Однако, в действительности, доминирование русских в СССР 1920х совсем не кажется подавляющим: по переписи 1926 года их доля в населении едва переваливала за 50%. Вторым крупным народом, но главное - крупным игроком на поле национальных историй были украинцы (21%), и именно из-за критики украинских историков Покровский начал думать об "Истории народов СССР". Когда мы думаем о том, что мономиф российской истории, окончательно оформленный Карамзиным, о единой преемственности государства от Рюрика, символически оттеснял на периферию истории какие-то нерусские народы, мы представляем прежде всего татар и другие неславянские нации, но в действительности главной его символической жертвой были крупнейшие после русских славянские нации СССР - украинцы и беларусы. Хотя они были первыми среди вторых, однако на фоне русских смотрелись в карамзинской версии куцо: пока Москва боролась с Ордой и строила третий Рим, они столетия болтались под Литвой и Речью Посполитой, из чьего плена с большим трудом были "освобождены" старшим братом, да ещё порой и сопротивлялись освобождению. Даже история Киевской Руси (а это название стало каноничным как раз в 30е), описывалась прежде всего как ранняя история "русского народа".

Всё это отвечало сталинской формуле "национальный по форме и социалистический по содержанию". Нации в СССР имели ограниченные культурные права , и лишь титульные политические. Редукция стандартных политических национальных прав заключалась в том числе в запрете на создание собственных этноцентричных историй: локальные истории обязательно должны быть частью русской истории, избегать сюжетов о собственной государственности, и включать сюжет о "добровольном присоединении". Социалистическим нациям добровольно разрешалось написать историю, как русский народ спас их из тьмы и прозябания на обочине жизни. Такой подход работал при определенных условиях, но не обеспечил солидарности в критический момент экономического и политического кризиса; во второй половине 1980х внезапно обнаружилось, что никто не любит проект "СССР", и как минимум у половины советского населения были в том числе "исторические" причины не спасать тонущий линкор "союза".

Возвращаясь к Покровскому, все могло пойти иначе, если бы вместо возвращения к русскому национальному мифу в СССР всё-таки создали "историю народов СССР", которая могла бы учесть и примирить национальные мифы как минимум самых крупных советских народов. Даже историю сложения государства не кривя душой вполне можно было написать с учётом вполне реального влияния степных политий, Литвы-Польши, традиций княжеств за пределами московского домена. Но историю тогда диктовала политика, а в ней наступала эпоха централизации и контроля всего и вся. Многолинейные и полицентричные исторические генеалогии не могли быть написаны в таком политическом контексте, и бомба начала тикать.

BY AnthropoLOGS