В мировой войне участвуют новые классы
После распада первобытно-общинного строя в человеческих сообществах, а по сути, в племенах, уже образовались классы. Развитие цивилизации последовательно приводило к власти одни общественные классы и также уносило на обочину истории проигравшие классы.
Борьба классов стала основным средством решения накопившихся социальных проблем и движущей силой общественного развития. В случае невозможности решения накопившихся проблем политическими методами, происходили революции. Это позволяло не только сместить устаревший правящий класс, но и легализовать новые порядки, что на время разрешало накопившиеся противоречия и открывало путь к новому витку экономического и политического развития общества.
Если не принимать в расчет утопическое предположение о том, что народ или нация в состоянии самоорганизоваться во имя общей цели, то очевидным становится, что организующуюся роль на себя берет именно тот класс, который стремится к власти. Само собой, такой класс может заключать альянс с другим классом и общественными слоями против общего врага.
Ярким примером может служить история 19-начала 20 веков, когда в Европе, Северной Америке и Японии произошла замена правящего класса земельной аристократии (в Америке класса рабовладельцев - производителей хлопка) на класс капиталистов и пролетариата и такого общественного слоя как финансисты.
В последующем, по мере развития глобализации, начавшейся по итогам Второй Мировой войны, финансисты превратились в могущественный правящий класс. Деньги превратились в главный, а подчас, в единственный инструмент управления обществами и государствами.
Как мы хорошо знаем из истории, смена одного класса другим, редко происходит мирным путем.
Если с того же ракурса рассмотреть события нынешние, то на наших глазах вновь разворачивается борьба классов. За время глобализации транснациональные корпорации набрали такую мощь, что превратились в акторов мировой политики. При этом, их зависимость от инструментов класса финансистов неуклонно снижается.
Происходит противостояние, с одной стороны, класса глобальных финансистов, государственных бюрократий развитых стран и класса бюджетников всех уровней, а с другой - классов корпоратократии и нетократии. Нетократия является, относительно, новым и пока что формирующимся классом, в основе которого находится извлечение прибыли от использования Интернета. Например, к нему можно отнести акционеров социальных сетей, или разработчиков интеллектуальных продуктов, реализуемых и распространяемых через Интернет.
Непреодолимым противоречием современной мировой экономики является невозможность обеспечения экономического роста за счет наращивания совокупного спроса кредитными и иными финансовыми инструментами. Все попытки финансистов обеспечить экономический рост приводят к еще большим структурным перекосам и росту инфляции. Высокая инфляция делает невозможной производство высокотехнологичной продукции и поддержания глобальной торговли на основе нынешних правил.
Существующая мировая экономическая модель исчерпала себя, неизбежно будет разрушена и трансформирована.
Новые классы используют против финансистов и государств знакомые, на первый взгляд, инструменты, но уже обладающие новыми качествами. Например, это делается через эмиссию т.н криптовалют и развитие инфраструктуры для расширения оборота новых денег. О ходе мировой войны поговорим в другой раз.
Классовая война есть причина и суть разворачивающейся на наших глазах мировой войны.
#мироваявойна #корпоратократия #финансисты #нетократия #экономическаямодель
После распада первобытно-общинного строя в человеческих сообществах, а по сути, в племенах, уже образовались классы. Развитие цивилизации последовательно приводило к власти одни общественные классы и также уносило на обочину истории проигравшие классы.
Борьба классов стала основным средством решения накопившихся социальных проблем и движущей силой общественного развития. В случае невозможности решения накопившихся проблем политическими методами, происходили революции. Это позволяло не только сместить устаревший правящий класс, но и легализовать новые порядки, что на время разрешало накопившиеся противоречия и открывало путь к новому витку экономического и политического развития общества.
Если не принимать в расчет утопическое предположение о том, что народ или нация в состоянии самоорганизоваться во имя общей цели, то очевидным становится, что организующуюся роль на себя берет именно тот класс, который стремится к власти. Само собой, такой класс может заключать альянс с другим классом и общественными слоями против общего врага.
Ярким примером может служить история 19-начала 20 веков, когда в Европе, Северной Америке и Японии произошла замена правящего класса земельной аристократии (в Америке класса рабовладельцев - производителей хлопка) на класс капиталистов и пролетариата и такого общественного слоя как финансисты.
В последующем, по мере развития глобализации, начавшейся по итогам Второй Мировой войны, финансисты превратились в могущественный правящий класс. Деньги превратились в главный, а подчас, в единственный инструмент управления обществами и государствами.
Как мы хорошо знаем из истории, смена одного класса другим, редко происходит мирным путем.
Если с того же ракурса рассмотреть события нынешние, то на наших глазах вновь разворачивается борьба классов. За время глобализации транснациональные корпорации набрали такую мощь, что превратились в акторов мировой политики. При этом, их зависимость от инструментов класса финансистов неуклонно снижается.
Происходит противостояние, с одной стороны, класса глобальных финансистов, государственных бюрократий развитых стран и класса бюджетников всех уровней, а с другой - классов корпоратократии и нетократии. Нетократия является, относительно, новым и пока что формирующимся классом, в основе которого находится извлечение прибыли от использования Интернета. Например, к нему можно отнести акционеров социальных сетей, или разработчиков интеллектуальных продуктов, реализуемых и распространяемых через Интернет.
Непреодолимым противоречием современной мировой экономики является невозможность обеспечения экономического роста за счет наращивания совокупного спроса кредитными и иными финансовыми инструментами. Все попытки финансистов обеспечить экономический рост приводят к еще большим структурным перекосам и росту инфляции. Высокая инфляция делает невозможной производство высокотехнологичной продукции и поддержания глобальной торговли на основе нынешних правил.
Существующая мировая экономическая модель исчерпала себя, неизбежно будет разрушена и трансформирована.
Новые классы используют против финансистов и государств знакомые, на первый взгляд, инструменты, но уже обладающие новыми качествами. Например, это делается через эмиссию т.н криптовалют и развитие инфраструктуры для расширения оборота новых денег. О ходе мировой войны поговорим в другой раз.
Классовая война есть причина и суть разворачивающейся на наших глазах мировой войны.
#мироваявойна #корпоратократия #финансисты #нетократия #экономическаямодель
Основные приоритеты Азербайджана в условиях прогрессирующей деглобализации
Набирающий силу процесс разрушения модели глобализации «Pax Americana» характеризуется следующими признаками и перспективами. Потенциальным бенефициаром происходящих перемен мы рассматриваем Азербайджан и ряд других стран, которые более не удовлетворены своим местом в мировом разделении труда и имеют национально ориентированную элиту.
Экономическая перспектива
1) объем международной торговли будет снижаться ввиду недостаточной прибыльности;
2) экспортный ареал стран сузится, бóльшуюзначимость приобретут близлежащие рынки.
Политическая перспектива:
1) Представительство в международных организациях будет иметь меньшее значение, и даже если в ближайшем будущем эти организации не закроются, они будут подвержены атрофии (сокращению);
2) образуется благодатная почва для появления региональных экономических интеграционных зон, как реакция на потерю глобальных рынков.
Возникает естественный вопрос: что делать Азербайджану? Если распад глобальной экономики, а с ним и политических институтов это то, что уже происходит, то какие приоритеты становятся для нас актуальными?
Мы не являемся глобальным политическим или экономическим игроком. Но, мы можем действовать в региональном масштабе. Самым главным приоритетом следует признать тот, который позволяет нам действовать и извлекать выгоды от сотрудничества и при этом жестко не привязываться ни к одному из центров силы. Тем не менее, экономическая целесообразность требует доступа на рынки, а политическая – гибкости и простора для маневра.
Вторым приоритетом становится примат регионального сотрудничества над глобальным. Политические инициативы Азербайджана в этой области могут оказаться весьма своевременными для большого региона, в который можно включить страны от Венгрии и Турции на западе, и страны, располагающиеся на востоке от Каспийского моря.
В контексте данной перспективы заслуживает внимания тезис, выдвинутый специалистом исследований вопросов войны и мира в HampshireCollege, профессором Майклом Клэр в статье, опубликованной в «The Nation» под названием «От глобализации к регионализации?». «Поскольку процесс сегментации мира продолжается, странам, которые не входят в определенный блок, придется адаптироваться к той или иной стране или союзам», — пишет Клэр.
Если развить данный тезис, можно прийти к выводу, что в новой политической и экономической системе, страны, не входящие ни в один военно-политический блок, имеют возможность выбрать и придерживаться линии интеграции в соответствии со своими интересами.
Азербайджан является одной из таких стран: не является членом какого-либо военно-политического союза; представлен в Движении неприсоединения, поддерживает ровные и взаимовыгодные отношения со всеми странами, заисключением Армении.
Если мы не сможем вскоре опираться на существующие международные институты и рынки, то нам необходимо создавать или участвовать в создании новых, регионально ориентированных институтах и рынках. Это третий приоритет.
А четвертым является необходимость «выращивания» своих крупных корпораций, готовых не только развивать Азербайджан, но и начать экспансию во внешний мир.
Говоря о регионе, надо понимать его достаточно широко, мыслить, как минимум в масштабе стран Каспийского бассейна.
Набирающий силу процесс разрушения модели глобализации «Pax Americana» характеризуется следующими признаками и перспективами. Потенциальным бенефициаром происходящих перемен мы рассматриваем Азербайджан и ряд других стран, которые более не удовлетворены своим местом в мировом разделении труда и имеют национально ориентированную элиту.
Экономическая перспектива
1) объем международной торговли будет снижаться ввиду недостаточной прибыльности;
2) экспортный ареал стран сузится, бóльшуюзначимость приобретут близлежащие рынки.
Политическая перспектива:
1) Представительство в международных организациях будет иметь меньшее значение, и даже если в ближайшем будущем эти организации не закроются, они будут подвержены атрофии (сокращению);
2) образуется благодатная почва для появления региональных экономических интеграционных зон, как реакция на потерю глобальных рынков.
Возникает естественный вопрос: что делать Азербайджану? Если распад глобальной экономики, а с ним и политических институтов это то, что уже происходит, то какие приоритеты становятся для нас актуальными?
Мы не являемся глобальным политическим или экономическим игроком. Но, мы можем действовать в региональном масштабе. Самым главным приоритетом следует признать тот, который позволяет нам действовать и извлекать выгоды от сотрудничества и при этом жестко не привязываться ни к одному из центров силы. Тем не менее, экономическая целесообразность требует доступа на рынки, а политическая – гибкости и простора для маневра.
Вторым приоритетом становится примат регионального сотрудничества над глобальным. Политические инициативы Азербайджана в этой области могут оказаться весьма своевременными для большого региона, в который можно включить страны от Венгрии и Турции на западе, и страны, располагающиеся на востоке от Каспийского моря.
В контексте данной перспективы заслуживает внимания тезис, выдвинутый специалистом исследований вопросов войны и мира в HampshireCollege, профессором Майклом Клэр в статье, опубликованной в «The Nation» под названием «От глобализации к регионализации?». «Поскольку процесс сегментации мира продолжается, странам, которые не входят в определенный блок, придется адаптироваться к той или иной стране или союзам», — пишет Клэр.
Если развить данный тезис, можно прийти к выводу, что в новой политической и экономической системе, страны, не входящие ни в один военно-политический блок, имеют возможность выбрать и придерживаться линии интеграции в соответствии со своими интересами.
Азербайджан является одной из таких стран: не является членом какого-либо военно-политического союза; представлен в Движении неприсоединения, поддерживает ровные и взаимовыгодные отношения со всеми странами, заисключением Армении.
Если мы не сможем вскоре опираться на существующие международные институты и рынки, то нам необходимо создавать или участвовать в создании новых, регионально ориентированных институтах и рынках. Это третий приоритет.
А четвертым является необходимость «выращивания» своих крупных корпораций, готовых не только развивать Азербайджан, но и начать экспансию во внешний мир.
Говоря о регионе, надо понимать его достаточно широко, мыслить, как минимум в масштабе стран Каспийского бассейна.
Битва транспортных проектов
Формирование новых транспортных маршрутов, которые по своей сути есть сокращение части транзита на морских участках является мерой вынужденной. Поиск и реализация альтернативных путей происходит из понимания того факта, что мировой гегемон - США ослабевают и видимо, в обозримом будущем не смогут поддерживать систему безопасности на просторах Мирового океана.
Реализация проекта “Север-Юг” (Китай+Индия - Иран - Азербайджан - РФ - Европа) находится в достаточной степени готовности.
Однако у этого проекта, а также другого широтного сухопутного транспортного пути “Один пояс - один путь” появился серьёзный конкурент. Речь идёт об анонсированном на Саммите G20 в Индии запуска транспортного коридора «Индия — Ближний Восток —
Европа» (IMEC). Согласно пресс-релизу Белого дома, США, Индия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Франция, Германия, Италия и ЕС подписали меморандум о взаимопонимании.
Если внимательно рассмотреть списки участников двух конкурирующих проекта (см карты), то мы получим перечень двух будущих альянсов. Правда, пока непонятно, какой проект в итоге выберет Индия.
Т.о., мы имеем диспозицию формирующихся альянсов, готовых перегрызть другу другу глотки.
Странам, находящимся в глубине континента, т.е., не имеющих выхода в Мировой океан, объективно и выбирать не приходится.
Формирование новых транспортных маршрутов, которые по своей сути есть сокращение части транзита на морских участках является мерой вынужденной. Поиск и реализация альтернативных путей происходит из понимания того факта, что мировой гегемон - США ослабевают и видимо, в обозримом будущем не смогут поддерживать систему безопасности на просторах Мирового океана.
Реализация проекта “Север-Юг” (Китай+Индия - Иран - Азербайджан - РФ - Европа) находится в достаточной степени готовности.
Однако у этого проекта, а также другого широтного сухопутного транспортного пути “Один пояс - один путь” появился серьёзный конкурент. Речь идёт об анонсированном на Саммите G20 в Индии запуска транспортного коридора «Индия — Ближний Восток —
Европа» (IMEC). Согласно пресс-релизу Белого дома, США, Индия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Франция, Германия, Италия и ЕС подписали меморандум о взаимопонимании.
Если внимательно рассмотреть списки участников двух конкурирующих проекта (см карты), то мы получим перечень двух будущих альянсов. Правда, пока непонятно, какой проект в итоге выберет Индия.
Т.о., мы имеем диспозицию формирующихся альянсов, готовых перегрызть другу другу глотки.
Странам, находящимся в глубине континента, т.е., не имеющих выхода в Мировой океан, объективно и выбирать не приходится.
Экономика заставляет нас меняться
Текущий, 2024 г представляет собой тот самый год, от которого будет исчисляться новая экономическая история Азербайджана. Военные победы 2020-2023 гг создали благоприятные условия для смены экономической модели страны. Нефтяная моно-сырьевая модель более нежизнеспособна. Досрочные президентские выборы прошли в феврале этого года. 01 сентября 2024 г. пройдут досрочные выборы в Милли Меджлис.
Как известно, основополагающим постулатом государственного устройства является принцип разделения властей на Законодательную, Исполнительную и Судебную.
Судебно-правовая система стала первой ветвью власти, в которой начались кадровые перемены. Общество находится в ожидании положительных перемен в этой области.
Высшая надстройка исполнительской власти – президентская, прошла процесс подтверждения своей легитимности на следующий срок. Сейчас пришел черед Парламенту пройти через выборы. А кто следующий? Конечно же, собственно, сам аппарат исполнительской власти. Министерствам и ведомствам также предстоит пройти через обновление.
Учитывая огромное количество и масштабы стоящих перед страной вызовов, необходимо очень быстро найти оптимальную модель управления.
В моно-сырьевой экономической модели, в рамках которой весь процесс добычи, продажи (азербайджанской доли, само собой) и распределения выручки осуществлялся централизованным способом, сложился известный нам порядок управления. Однако, сейчас предстоит существенно диверсифицировать источники доходов, вовлечь в хозяйственную деятельность сотни тысяч людей. Про состояние рынка труда надо будет сказать отдельно.
Возможно использование двух моделей управления.
В первой модели государство консолидирует кадры, которые в данный момент распределены между президентской администрацией и кабинетом министров. Если будет выбран этот вариант, то видимо, следует ожидать после парламентских выборов референдума о внесении изменений и дополнений в Конституцию.
Вторая модель подразумевает перенос значительного перечня компетенций и ответственности в крупные компании (холдинги), которые должны будут на практике осуществить перестройку экономической модели и при этом уметь развиваться в условиях жесточайшей международной конкуренции. В этом случае не будет потребности содержать большую государственную управленческую машину.
Выбор модели управления есть основной внутренний вопрос.
Текущий, 2024 г представляет собой тот самый год, от которого будет исчисляться новая экономическая история Азербайджана. Военные победы 2020-2023 гг создали благоприятные условия для смены экономической модели страны. Нефтяная моно-сырьевая модель более нежизнеспособна. Досрочные президентские выборы прошли в феврале этого года. 01 сентября 2024 г. пройдут досрочные выборы в Милли Меджлис.
Как известно, основополагающим постулатом государственного устройства является принцип разделения властей на Законодательную, Исполнительную и Судебную.
Судебно-правовая система стала первой ветвью власти, в которой начались кадровые перемены. Общество находится в ожидании положительных перемен в этой области.
Высшая надстройка исполнительской власти – президентская, прошла процесс подтверждения своей легитимности на следующий срок. Сейчас пришел черед Парламенту пройти через выборы. А кто следующий? Конечно же, собственно, сам аппарат исполнительской власти. Министерствам и ведомствам также предстоит пройти через обновление.
Учитывая огромное количество и масштабы стоящих перед страной вызовов, необходимо очень быстро найти оптимальную модель управления.
В моно-сырьевой экономической модели, в рамках которой весь процесс добычи, продажи (азербайджанской доли, само собой) и распределения выручки осуществлялся централизованным способом, сложился известный нам порядок управления. Однако, сейчас предстоит существенно диверсифицировать источники доходов, вовлечь в хозяйственную деятельность сотни тысяч людей. Про состояние рынка труда надо будет сказать отдельно.
Возможно использование двух моделей управления.
В первой модели государство консолидирует кадры, которые в данный момент распределены между президентской администрацией и кабинетом министров. Если будет выбран этот вариант, то видимо, следует ожидать после парламентских выборов референдума о внесении изменений и дополнений в Конституцию.
Вторая модель подразумевает перенос значительного перечня компетенций и ответственности в крупные компании (холдинги), которые должны будут на практике осуществить перестройку экономической модели и при этом уметь развиваться в условиях жесточайшей международной конкуренции. В этом случае не будет потребности содержать большую государственную управленческую машину.
Выбор модели управления есть основной внутренний вопрос.
