Один из ключевых для понимания истории 20 века сюжетов - рождение и смерть итальянского кинематографа. И сюжет этот крепко завязан на фильмографию архитектора commedia all’italiana - Марио Моничелли. Говорить о его творчестве можно бесконечно, но у любого бесконечного разговора должно быть свое начало.
И я бы сказал, что начать такой разговор стоит с поразительной сюжетной арки длиной в 25 лет, перекинувшейся от добродушной комедии “Тото и короли Рима” 1952 года - к трагическому “Маленькому-маленькому буржуа” 1977 года. Между ними расположился целый эпос о стране, которая стремительно прошла от послевоенной разрухи - через экономическое чудо - к уличному террору и мощной социальной депрессии. Оба эти фильма объединяет фигура “итальянского Никулина” - актера Альберто Сорди.
Правда, в "Тото и короли Рима" Сорди играет небольшую роль. Как легко догадаться по названию - солирует там гениальный классик итало-комедии Тото, который играет бедного отца многодетного семейства, проработавшего 30 лет мелким чиновником. Его герой узнаёт, что один из коллег выиграл крупную сумму в лотерею поставив на комбинацию чисел, подсказанную во сне умершей бабушкой
Чтобы помочь семье поправить материальное положение, герой Тото решает умереть сам. На том свете он действительно находит "черный рынок" выигрышных номеров и шепчет один из них жене. За это его вызывают на ковер к апостолу Петру, который поначалу грозит страшными карами за мухлёж, но когда узнав, что Тото 30 лет проработал в министерстве, тут же меняет гнев на милость: "Тридцать лет в министерстве?! Да что же вы молчали! В рай, в рай, в рай!!!"
Как нетрудно понять, это очень легкий и смешной фильм для поднятия духа итальянцев, которые еще не успели восстановить свою страну. Comic relief для работников бюджетной сферы, а главный герой там скорее похож на Акакия Акакиевича, чем на Держиморду.
А 25 лет спустя, когда после экономического подъема шестидесятых Италия откатилась назад, и огромное число итальянцев, успевших за тучные годы ощутить себя активной частью общества, оказались маргинализированы и вытолкнуты на обочину жизни, Моничелли снял своего рода продолжение “Королей Рима” — фильм "Маленький-маленький буржуа".
Если в "Королях Рима" Сорди выступал во второстепенной роли, то в "Маленьком буржуа" он, по сути, занял место Тото, и сыграл… Чиновника, который много лет проработал в своем учреждении и перед выходом на пенсию мечтает только об одном — устроить будущее сына.
Он договаривается со всеми "нужными людьми" и даже вступает в масоны (в фильме есть, например, очень трогательная сцена, когда он просит за это прощения у Бога, объясняя, что, мол, для детей же). Вот только в решающий день сына убивают шальной пулей грабители банка. Те самые маргинализованные и вытолкнутые на обочину жизни ровесники, чья жизнь сложилась хуже, чем у чиновничьего отпрыска.
На полицейском опознании отец не указывает на убийцу, а вместо этого дожидается, пока его отпустят, чтобы похитить и увезти в хижину за городом, где они с сыном когда-то ловили рыбу. Там он привязывает убийцу к стулу и неумелыми, дрожащими руками начинает мстить. Так “маленький-маленький” человек расчеловечивает сам себя, пытаясь автоматически и вслепую соответствовать жестокости нового времени, забывая себя и превращая травму - в манию
Ну и, как говорится, "живите долго" — Марио Моничелли было 37 лет, когда он снял "Тото и королей Рима", а в 1977 исполнилось, соответственно, 62 года - двумя этими фильмами он как бы замкнул 25 лет своей карьеры в единый горький цикл.
Один из ключевых для понимания истории 20 века сюжетов - рождение и смерть итальянского кинематографа. И сюжет этот крепко завязан на фильмографию архитектора commedia all’italiana - Марио Моничелли. Говорить о его творчестве можно бесконечно, но у любого бесконечного разговора должно быть свое начало.
И я бы сказал, что начать такой разговор стоит с поразительной сюжетной арки длиной в 25 лет, перекинувшейся от добродушной комедии “Тото и короли Рима” 1952 года - к трагическому “Маленькому-маленькому буржуа” 1977 года. Между ними расположился целый эпос о стране, которая стремительно прошла от послевоенной разрухи - через экономическое чудо - к уличному террору и мощной социальной депрессии. Оба эти фильма объединяет фигура “итальянского Никулина” - актера Альберто Сорди.
Правда, в "Тото и короли Рима" Сорди играет небольшую роль. Как легко догадаться по названию - солирует там гениальный классик итало-комедии Тото, который играет бедного отца многодетного семейства, проработавшего 30 лет мелким чиновником. Его герой узнаёт, что один из коллег выиграл крупную сумму в лотерею поставив на комбинацию чисел, подсказанную во сне умершей бабушкой
Чтобы помочь семье поправить материальное положение, герой Тото решает умереть сам. На том свете он действительно находит "черный рынок" выигрышных номеров и шепчет один из них жене. За это его вызывают на ковер к апостолу Петру, который поначалу грозит страшными карами за мухлёж, но когда узнав, что Тото 30 лет проработал в министерстве, тут же меняет гнев на милость: "Тридцать лет в министерстве?! Да что же вы молчали! В рай, в рай, в рай!!!"
Как нетрудно понять, это очень легкий и смешной фильм для поднятия духа итальянцев, которые еще не успели восстановить свою страну. Comic relief для работников бюджетной сферы, а главный герой там скорее похож на Акакия Акакиевича, чем на Держиморду.
А 25 лет спустя, когда после экономического подъема шестидесятых Италия откатилась назад, и огромное число итальянцев, успевших за тучные годы ощутить себя активной частью общества, оказались маргинализированы и вытолкнуты на обочину жизни, Моничелли снял своего рода продолжение “Королей Рима” — фильм "Маленький-маленький буржуа".
Если в "Королях Рима" Сорди выступал во второстепенной роли, то в "Маленьком буржуа" он, по сути, занял место Тото, и сыграл… Чиновника, который много лет проработал в своем учреждении и перед выходом на пенсию мечтает только об одном — устроить будущее сына.
Он договаривается со всеми "нужными людьми" и даже вступает в масоны (в фильме есть, например, очень трогательная сцена, когда он просит за это прощения у Бога, объясняя, что, мол, для детей же). Вот только в решающий день сына убивают шальной пулей грабители банка. Те самые маргинализованные и вытолкнутые на обочину жизни ровесники, чья жизнь сложилась хуже, чем у чиновничьего отпрыска.
На полицейском опознании отец не указывает на убийцу, а вместо этого дожидается, пока его отпустят, чтобы похитить и увезти в хижину за городом, где они с сыном когда-то ловили рыбу. Там он привязывает убийцу к стулу и неумелыми, дрожащими руками начинает мстить. Так “маленький-маленький” человек расчеловечивает сам себя, пытаясь автоматически и вслепую соответствовать жестокости нового времени, забывая себя и превращая травму - в манию
Ну и, как говорится, "живите долго" — Марио Моничелли было 37 лет, когда он снял "Тото и королей Рима", а в 1977 исполнилось, соответственно, 62 года - двумя этими фильмами он как бы замкнул 25 лет своей карьеры в единый горький цикл.
Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free
from us
