Заманив киномана звоном больших имен, итальянская кинематография опутывает своих пленников обаянием картин от режиссеров “второго ряда”. Таких, как Луиджи Дзампа.
Затерявшись среди крупных неореалистов в сороковые годы, Дзампа все же оставил значительный след в истории благодаря своей необычной тетралогии: “Трудные годы” (1948), “Легкие годы” (1953), “Искусство устраиваться” (1954) и “Ревущие годы” (1962).
Несмотря на её внешне скромное место в итальянской кинотрадиции, эту тетралогию сложно обойти вниманием. В послевоенные годы потерпевшая поражение нация искала своё лицо и пыталась заново понять, что же значит быть итальянцем. Зародившийся в недрах неореалистической школы, кинематограф Дзампы давал свой ответ на этот вопрос: быть итальянцем - значит быть оппортунистом
Герои его фильмов неспособны переломить ход судьбы, закидывающей их то глубоко в фашистский тыл, то на передовую партизанского сопротивления. Им не удается сдать экзамен ни на силу и жестокость, ни на чистоту и благородство. И что гораздо хуже - их полная зуботычин ветреная судьба становится пощечиной обществу, выставляя неприглядную правду о всех сословиях и классах, с которыми “оппортунисту” довелось побывать в союзе
Первый же фильм об итальянце, который перед войной вступил под давлением местного аристократа в фашистскую партию, а после падения Муссолини стал козлом отпущения, оказавшись ввиду череды социальных трансформаций в руках всё у того же аристократа, сохранившего место в администрации, вызвал гнев со стороны правых и левых критиков - из-за некомплиментарного изображения коммунистов и церкви.
Отказываясь от умозрительности, свойственной неореализму Висконти и Росселлини, в “Трудных годах” Дзампа сделал упор на действие, на преображение героев в столкновении с окружающей средой. И сместив свой фокус со внутреннего мира на внешний, пришел к горькому выводу - бытие определяет сознание, а случайность диктует человеку его место в мире.
В защиту “Трудных лет” выступили секретарь совета министров Джулио Андреотти, а также писатель Итало Кальвино - последний, в частности, похвалил “Трудные годы” за “журналистский подход”, позволивший насытить фильм информацией о быте и культуре итальянцев в годы диктатуры, а также за способность “придавать осязаемые образы и находить маски для настроений”, бродивших в обществе.
Ретроспективно же, пожалуй, можно предположить, что Кальвино выделил у кинематографа Дзампы черты, характерные для такого жанра, как “энциклопедический роман”. Сам этот термин появится уже в семидесятые годы для обозначения литературных текстов, претендующих на “всеохватную панораму” жизни общества (от “Дон Кихота” до “Москвы-Петушки”).
В “Легких годах” Дзампа еще ярче выведет линию преемственности между фашистами и послевоенными функционерами, а в “Искусстве устраиваться” представит уже финальную версию хичкоковской модели “не тот человек”, где главный герой со своими маленькими буржуазными мечтами становится игрушкой не в лапах спецслужб и сильных мира сего, а в руках самой истории.
В 2008 году министерство по культурному наследию Италии включит “Искусство устраиваться” в список 100 фильмов, “изменивших коллективную память о стране в 1942-1978 годах”. Соавтор этого и двух предыдущих фильмов “оппортунистического цикла”, писатель Виталиано Бранкати, не доживёт до премьеры этой комедии в декабре 1954 года.
В его отсутствие Дзампа снимет четвертый фильм, своего рода послесловие к циклу - “Ревущие годы” (в отечественном прокате - “Инспектор инкогнито”), где действие гоголевского “Ревизора” будет перенесено в провинциальный итальянский городок предвоенного времени, ожидающий приезда “смотрящего” от дуче…
А насколько популярной и точной оказалась найденная Дзампой модель “оппортунистического” героя в условиях бешено меняющихся морально-политических ориентиров второй половины XX века легко можно судить по успеху фильма “Форрест Гамп”, где Земекис докрутил идеи Дзампы до уровня эпической притчи о маленьком человеке, заблудившемся в миражах большой реальности.
Заманив киномана звоном больших имен, итальянская кинематография опутывает своих пленников обаянием картин от режиссеров “второго ряда”. Таких, как Луиджи Дзампа.
Затерявшись среди крупных неореалистов в сороковые годы, Дзампа все же оставил значительный след в истории благодаря своей необычной тетралогии: “Трудные годы” (1948), “Легкие годы” (1953), “Искусство устраиваться” (1954) и “Ревущие годы” (1962).
Несмотря на её внешне скромное место в итальянской кинотрадиции, эту тетралогию сложно обойти вниманием. В послевоенные годы потерпевшая поражение нация искала своё лицо и пыталась заново понять, что же значит быть итальянцем. Зародившийся в недрах неореалистической школы, кинематограф Дзампы давал свой ответ на этот вопрос: быть итальянцем - значит быть оппортунистом
Герои его фильмов неспособны переломить ход судьбы, закидывающей их то глубоко в фашистский тыл, то на передовую партизанского сопротивления. Им не удается сдать экзамен ни на силу и жестокость, ни на чистоту и благородство. И что гораздо хуже - их полная зуботычин ветреная судьба становится пощечиной обществу, выставляя неприглядную правду о всех сословиях и классах, с которыми “оппортунисту” довелось побывать в союзе
Первый же фильм об итальянце, который перед войной вступил под давлением местного аристократа в фашистскую партию, а после падения Муссолини стал козлом отпущения, оказавшись ввиду череды социальных трансформаций в руках всё у того же аристократа, сохранившего место в администрации, вызвал гнев со стороны правых и левых критиков - из-за некомплиментарного изображения коммунистов и церкви.
Отказываясь от умозрительности, свойственной неореализму Висконти и Росселлини, в “Трудных годах” Дзампа сделал упор на действие, на преображение героев в столкновении с окружающей средой. И сместив свой фокус со внутреннего мира на внешний, пришел к горькому выводу - бытие определяет сознание, а случайность диктует человеку его место в мире.
В защиту “Трудных лет” выступили секретарь совета министров Джулио Андреотти, а также писатель Итало Кальвино - последний, в частности, похвалил “Трудные годы” за “журналистский подход”, позволивший насытить фильм информацией о быте и культуре итальянцев в годы диктатуры, а также за способность “придавать осязаемые образы и находить маски для настроений”, бродивших в обществе.
Ретроспективно же, пожалуй, можно предположить, что Кальвино выделил у кинематографа Дзампы черты, характерные для такого жанра, как “энциклопедический роман”. Сам этот термин появится уже в семидесятые годы для обозначения литературных текстов, претендующих на “всеохватную панораму” жизни общества (от “Дон Кихота” до “Москвы-Петушки”).
В “Легких годах” Дзампа еще ярче выведет линию преемственности между фашистами и послевоенными функционерами, а в “Искусстве устраиваться” представит уже финальную версию хичкоковской модели “не тот человек”, где главный герой со своими маленькими буржуазными мечтами становится игрушкой не в лапах спецслужб и сильных мира сего, а в руках самой истории.
В 2008 году министерство по культурному наследию Италии включит “Искусство устраиваться” в список 100 фильмов, “изменивших коллективную память о стране в 1942-1978 годах”. Соавтор этого и двух предыдущих фильмов “оппортунистического цикла”, писатель Виталиано Бранкати, не доживёт до премьеры этой комедии в декабре 1954 года.
В его отсутствие Дзампа снимет четвертый фильм, своего рода послесловие к циклу - “Ревущие годы” (в отечественном прокате - “Инспектор инкогнито”), где действие гоголевского “Ревизора” будет перенесено в провинциальный итальянский городок предвоенного времени, ожидающий приезда “смотрящего” от дуче…
А насколько популярной и точной оказалась найденная Дзампой модель “оппортунистического” героя в условиях бешено меняющихся морально-политических ориентиров второй половины XX века легко можно судить по успеху фильма “Форрест Гамп”, где Земекис докрутил идеи Дзампы до уровня эпической притчи о маленьком человеке, заблудившемся в миражах большой реальности.
#кино_по_итальянски
BY Гражданин Кейдж
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals.
from us
