Последние дни, особенно в связи с тем, что сообщают из Грузии, —————————- вспоминаю один свой разговор с Глебом Павловским лет десять назад и более в майданные на Украине времена. Это было не самое начало, не конец 2013, поэтому я и не пишу "11 лет назад", но все было еще не решено в те дни и, кажется, даже Янукович еще не бежал. Я помню, что меня в те дни интересовало, как отличать бунт/переворот от революции. Мы, кажется, ни к чему не пришли, собеседнику вопрос явно казался абстрактным, а между тем, он имеет прикладное значение. Переворот совершает кучка сверху, бунт — кучка снизу, а революция — это типа дело народное. Для ситуации внутри страны это может быть менее важно: мятежники захватывают телеграф и сообщают о революции, а заговорщики говорят, что у государя на пленуме ЦК случился приступ желудочной колики. Это мы понимаем, и это действительно интересно только деталями техники. Но вот идет реакция извне. С переворотом проще всего: друзья шлют соболезнования, враги твердят, что все нечисто. Да, незачем об этом говорить, скучно. Но вот с мятежом и революцией дело обстоит иначе. Если Вы определяет события как мятеж, то получается, что инертный обманутый народ не при чем, а если — как революцию, то именно народная революция же. Народ совершил. Источник всей власти и всей легитимности бывших в будущих властей. Теперь, значит, если вы определили события как бунт-мятеж, значит, они не затронули источник легитимности, то есть из него продолжает незримо течь струя народной воли, отличной по составу от воли мятежников. Таким образом, появляющиеся на волне событий новые начальники могут сколь угодно громко заявлять о себе как о выразителях воли народа: в определенной перспективе они остаются бунтующим меньшинством. При этом легитимным носителем высших полномочий остается хотя бы бежавший в изгнание бывший начальник. Но тогда рано или поздно либо видимая всеобщая воля придет в соответствие с невидимой, то есть народ скажет свое слово за или против власти, либо придется на неопределенное время держаться старых оценок происходящего вопреки всему, что можно наблюдать. Вот почему захват почты с телеграфом и телефоном — это только часть истории, а другая часть— это внятные процедуры легитимации. Легализация и легитимация — не одно и то же. Узурпатор может не только захватить президентский дворец, но и издать указ, объявляя себя пожизненным генералиссимусом. Но это может быть достаточной процедурой легитимации, а может и не быть. И наоборот: можно сколь угодно враждебно относиться к узурпаторам и их наследникам, но при явственном сохранении политической субстанции народа, ядра той идентичности, которой вменяется качество политического субъекта (в старом смысле слова "субъект", носителя свойств), да, при очевидном сохранении вменяемого и вмененного народа и при совершении признанных процедур легитимации (вроде референдумов и прочих штук) отрицать легитимность не то что бывших революционеров, но даже и бунтовщиков, заговорщиков, мятежников и их преемников становится практически невозможно. То есть теоретически невозможно. А на практике все в порядке.
Последние дни, особенно в связи с тем, что сообщают из Грузии, —————————- вспоминаю один свой разговор с Глебом Павловским лет десять назад и более в майданные на Украине времена. Это было не самое начало, не конец 2013, поэтому я и не пишу "11 лет назад", но все было еще не решено в те дни и, кажется, даже Янукович еще не бежал. Я помню, что меня в те дни интересовало, как отличать бунт/переворот от революции. Мы, кажется, ни к чему не пришли, собеседнику вопрос явно казался абстрактным, а между тем, он имеет прикладное значение. Переворот совершает кучка сверху, бунт — кучка снизу, а революция — это типа дело народное. Для ситуации внутри страны это может быть менее важно: мятежники захватывают телеграф и сообщают о революции, а заговорщики говорят, что у государя на пленуме ЦК случился приступ желудочной колики. Это мы понимаем, и это действительно интересно только деталями техники. Но вот идет реакция извне. С переворотом проще всего: друзья шлют соболезнования, враги твердят, что все нечисто. Да, незачем об этом говорить, скучно. Но вот с мятежом и революцией дело обстоит иначе. Если Вы определяет события как мятеж, то получается, что инертный обманутый народ не при чем, а если — как революцию, то именно народная революция же. Народ совершил. Источник всей власти и всей легитимности бывших в будущих властей. Теперь, значит, если вы определили события как бунт-мятеж, значит, они не затронули источник легитимности, то есть из него продолжает незримо течь струя народной воли, отличной по составу от воли мятежников. Таким образом, появляющиеся на волне событий новые начальники могут сколь угодно громко заявлять о себе как о выразителях воли народа: в определенной перспективе они остаются бунтующим меньшинством. При этом легитимным носителем высших полномочий остается хотя бы бежавший в изгнание бывший начальник. Но тогда рано или поздно либо видимая всеобщая воля придет в соответствие с невидимой, то есть народ скажет свое слово за или против власти, либо придется на неопределенное время держаться старых оценок происходящего вопреки всему, что можно наблюдать. Вот почему захват почты с телеграфом и телефоном — это только часть истории, а другая часть— это внятные процедуры легитимации. Легализация и легитимация — не одно и то же. Узурпатор может не только захватить президентский дворец, но и издать указ, объявляя себя пожизненным генералиссимусом. Но это может быть достаточной процедурой легитимации, а может и не быть. И наоборот: можно сколь угодно враждебно относиться к узурпаторам и их наследникам, но при явственном сохранении политической субстанции народа, ядра той идентичности, которой вменяется качество политического субъекта (в старом смысле слова "субъект", носителя свойств), да, при очевидном сохранении вменяемого и вмененного народа и при совершении признанных процедур легитимации (вроде референдумов и прочих штук) отрицать легитимность не то что бывших революционеров, но даже и бунтовщиков, заговорщиков, мятежников и их преемников становится практически невозможно. То есть теоретически невозможно. А на практике все в порядке.
BY Данилинг🤓
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation.
from us
