Будни фельдшера в деревне бадуи: надо выманить из деревни мужика, которого укусила змея.

Дело в том, что внутри деревни — медленная зона. Там не работает стандартная физика, поэтому запрещено электричество, образование, медицинская помощь, современное сельское хозяйство и прочее. Даже рис надо выращивать суходольный, прям в поле, а не проливным способом. Потому что ирригация и полив под запретом. Заодно нельзя радио, телевидение, обувь, синие глаза, светлую кожу, длинные брюки, бетон и туалеты. И деньги.

Так сказал священный лес. Упрощая — технологии отвлекают. Не отвлекайтесь, а то станете беспокойными.

Внутренняя каста полностью изолирована, и контактирует со внешним миром через внешнюю касту. Внешняя каста живёт в деревнях внешнего контура по подкове от внутренних, может ездить на машинах, пользоваться телефонами и так далее, но в агрессивном внешнем мире. На территории деревни подковы, например, иметь телефон можно, но заряжать запрещено. Во внутренние деревни даже заносить нельзя.

Всё это происходит на западной Яве между отрогами гор, то есть в наличии все возможности заизолироваться в долине.

Внутренние бадуи одеваются в белое, внешние в чёрное и синее.

И вот тут-то из возвышенно-прекрасного начинается суровая реальность. Как я уже говорил, задача дня — выманить укушенного мужика из деревни. Потому что ровно в 2 метрах от границы деревни физика снова включается, можно использовать электричество и бетон, и там 4 года назад построили больницу, больше похожую на наши фельдшерско-акушерские пункты с северов. Что (по ощущениям, потому что доверительный интервал пока широкий) значительно снизило детскую смертность у внешних бадуи.

Фельдшер не может работать внутри деревни. Но вот если вывести мужика за её пределы, уже можно будет обработать укус и дать ему антиаллергены.

Поэтому, видимо, фельдшер приходит и сообщает:

— Хреново тебе, да? Я тут пока посижу, а ты страдай. Надумаешь — пойдём лечиться.

Ну, я утрирую, тут мужик попался понимающий и сам пошёл. Но всякое бывает, директор больницы говорил, что очень важно долго и хорошо разговаривать.

Больница нарушает ещё один принцип. В метре от края деревни стоит электрическая розетка, куда шарится питание из сети больницы. В неё воткнуты удлинители, и там местные жители заряжают телефоны. Поскольку запреты сформулированы криво, и стоят на радио и телевидение, она оккупирована детьми, смотрящими ютуб на своих телефонах. Неграмотными детьми, потому что школы нет. Возможно, способными научиться чему угодно по видео.

В деревне наблюдается отток людей во внешний мир.

В целом основные действия деревни — работа на полях, ткачество, строгание дерева, готовка, примитивная обработка металла на ножи. Вечером зажигают масляные фонари. Ещё в деревне научились производить сувениры на продажу (чашки из дерева, сумки из измочаленной коры), и продавать излишки мёда. Парень из внешних берёт товары, идёт в Джакарту — это 2 дня пешком (ночует в полицейском участке по дороге, говорит, там есть комната с кроватями), продаёт там всё это, покупает припасы, идёт обратно. Внутри деревни торговля запрещена, поэтому включается бартер.

Мы шлялись глубоко в контуре (не в изоляте, а в касте внешних, но в закрытой части), потому что, внимание — надо было отснять стройплощадку второй больницы с дрона. Не спрашивайте меня, почему, но так я ещё и получил возможность летать там, где летать вообще нельзя.

День выдался просто прекрасный, такого восторга исследователя я аж с Мадагаскара не испытывал. Почитать про народность можно вот тут. Кажется, я нашёл, откуда писался прекрасный «Анафем», и сразу наткнулся на децимарный матик.

Выманенный мужик в порядке. Но обувь носить не будет. Пускай лучше кусают, зато всё по заветам предков.