Не секрет, что я помогаю украинским военнопленным уже больше года. Сегодня мне нужна ваша помощь, друзья. Настроение у ребят сейчас, мягко говоря, так себе. У многих это будет уже третье Рождество в плену — третье Рождество вдали от дома, семьи, детей. Они украшают ёлки в тюремном дворе бумажными снежинками. Немного мандаринов или что-то вкусное можно купить в лагерных киосках. Для этого нужны деньги на личных счетах.
Зима. Холод. Самый частый запрос — термобельё и тёплые носки. Казалось бы, такие простые вещи, но для них — это спасение.
Сейчас у меня на руках десятки запросов на переводы и посылки в тюрьмы. И я должна признаться: несмотря на все усилия, я одна не справляюсь. Это тяжело говорить, но я не могу помочь всем.
Впервые открываю сбор. Чтобы вы понимали масштаб: максимальная сумма, которую может потратить пленный на продукты в месяц, — 8-10 тысяч рублей (80-100 евро). Одна посылка обходится примерно в 60 тысяч рублей. Это большая сумма, особенно если учитывать, что я пытаюсь поддержать хотя бы 50 человек из 500, кто сейчас на связи.
Мне действительно нужна ваша помощь. Любая сумма будет важна. Если решите помочь, пожалуйста, укажите в комментарии к переводу «Donate POW».
Я отчитаюсь обо всех расходах в своём телеграм-канале.
Важно: если вы находитесь в России, прошу не переводить средства — это может быть небезопасно.
Для тех, кто уехал, но у кого остались рубли, есть реквизиты Т-банка: 5536910011193572, Samariddin R. В евро: LT363500010012250679, Anastasiia Shevchenko, Paysera
Не секрет, что я помогаю украинским военнопленным уже больше года. Сегодня мне нужна ваша помощь, друзья. Настроение у ребят сейчас, мягко говоря, так себе. У многих это будет уже третье Рождество в плену — третье Рождество вдали от дома, семьи, детей. Они украшают ёлки в тюремном дворе бумажными снежинками. Немного мандаринов или что-то вкусное можно купить в лагерных киосках. Для этого нужны деньги на личных счетах.
Зима. Холод. Самый частый запрос — термобельё и тёплые носки. Казалось бы, такие простые вещи, но для них — это спасение.
Сейчас у меня на руках десятки запросов на переводы и посылки в тюрьмы. И я должна признаться: несмотря на все усилия, я одна не справляюсь. Это тяжело говорить, но я не могу помочь всем.
Впервые открываю сбор. Чтобы вы понимали масштаб: максимальная сумма, которую может потратить пленный на продукты в месяц, — 8-10 тысяч рублей (80-100 евро). Одна посылка обходится примерно в 60 тысяч рублей. Это большая сумма, особенно если учитывать, что я пытаюсь поддержать хотя бы 50 человек из 500, кто сейчас на связи.
Мне действительно нужна ваша помощь. Любая сумма будет важна. Если решите помочь, пожалуйста, укажите в комментарии к переводу «Donate POW».
Я отчитаюсь обо всех расходах в своём телеграм-канале.
Важно: если вы находитесь в России, прошу не переводить средства — это может быть небезопасно.
Для тех, кто уехал, но у кого остались рубли, есть реквизиты Т-банка: 5536910011193572, Samariddin R. В евро: LT363500010012250679, Anastasiia Shevchenko, Paysera
Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from us
