Т. ДВИДАР: Что Вас привело в политический ислам? Г. ДЖЕМАЛЬ: В первую очередь, понимание того, что ислам не может быть не политическим. Я прошёл через некоторое увлечение мистической, эзотерической стороной ислама. Я, естественно, интересовался и занимался тем, что называется "тасаввуф". Т. ДВИДАР: Это суфизм? Г. ДЖЕМАЛЬ: Да, это суфизм, тем более что на Памире, где я провёл достаточно много времени, я имел личные серьёзные контакты с Накшбандийским тарикатом, я видел шейхов, видел устазов. Даже поддерживал личные отношения с некоторыми из них. И до того, как я попал в это окружение, я познакомился с тем, что называется в современной практике традиционализмом. Это Рене Генон, это Шуон. Я знаком с французской школой традиционализма где-то с 1969-года. А благодаря своим контактам, в частности, покойному Евгению Головину, я к моменту, когда встретился с реальными живыми устазами, я на французском языке прочёл практически весь основной корпус работ Генона. Хотя надо ответить, что Генон в 12-м году почти ничего и не писал об исламе, он писал о традиционализме, метафизике, и примеры у него были в основном из ширка. Это язычество. Но это особая черта традиционалистов, что они сосредотачиваются на некотором ядре представлений, которые исламу как раз не свойственны, а исламу приписываются людьми, которые туда эти представления привносят. Проще говоря, в истории исламской философии, как и в истории христианства, был период доминации платонической греческой мысли. Эллинизм подмял под себя мысль в исламском мире. Неоплатоники стали настолько влиятельны, что если возьмёшь работу исламского учёного того времени, идущего этим путём, и сравнишь её с европейским неоплатоником, то как будто её писал один и тот же автор. Можно их менять. Разница только в стиле, и язык различается. Это не ислам. И в конечном счёте я пришёл к выводу, что ислам, и вся авраамическая традиция в её чистом стержневом, очищенном от искажений виде, была послана человечеству для того, чтобы освободить его от мейнстрима общечеловеческого мышления, общечеловеческой мудрости, потому что эта мудрость является истиной, констатацией того, что есть, но не правдой. То есть она не является правдой в духовном смысле.
Т. ДВИДАР: Что Вас привело в политический ислам? Г. ДЖЕМАЛЬ: В первую очередь, понимание того, что ислам не может быть не политическим. Я прошёл через некоторое увлечение мистической, эзотерической стороной ислама. Я, естественно, интересовался и занимался тем, что называется "тасаввуф". Т. ДВИДАР: Это суфизм? Г. ДЖЕМАЛЬ: Да, это суфизм, тем более что на Памире, где я провёл достаточно много времени, я имел личные серьёзные контакты с Накшбандийским тарикатом, я видел шейхов, видел устазов. Даже поддерживал личные отношения с некоторыми из них. И до того, как я попал в это окружение, я познакомился с тем, что называется в современной практике традиционализмом. Это Рене Генон, это Шуон. Я знаком с французской школой традиционализма где-то с 1969-года. А благодаря своим контактам, в частности, покойному Евгению Головину, я к моменту, когда встретился с реальными живыми устазами, я на французском языке прочёл практически весь основной корпус работ Генона. Хотя надо ответить, что Генон в 12-м году почти ничего и не писал об исламе, он писал о традиционализме, метафизике, и примеры у него были в основном из ширка. Это язычество. Но это особая черта традиционалистов, что они сосредотачиваются на некотором ядре представлений, которые исламу как раз не свойственны, а исламу приписываются людьми, которые туда эти представления привносят. Проще говоря, в истории исламской философии, как и в истории христианства, был период доминации платонической греческой мысли. Эллинизм подмял под себя мысль в исламском мире. Неоплатоники стали настолько влиятельны, что если возьмёшь работу исламского учёного того времени, идущего этим путём, и сравнишь её с европейским неоплатоником, то как будто её писал один и тот же автор. Можно их менять. Разница только в стиле, и язык различается. Это не ислам. И в конечном счёте я пришёл к выводу, что ислам, и вся авраамическая традиция в её чистом стержневом, очищенном от искажений виде, была послана человечеству для того, чтобы освободить его от мейнстрима общечеловеческого мышления, общечеловеческой мудрости, потому что эта мудрость является истиной, констатацией того, что есть, но не правдой. То есть она не является правдой в духовном смысле.
Гейдар Джемальна РАДИО РСН (26 ИЮЛЯ 2015 Г.)
BY Гейдар Джемаль. Архив
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from us
