рамках нашей нетрадиционной рубрики #Спокойной_ночи_взросляки рассказ (из сети) прекрасной барышни Анны Рождественской про главную песню группы Deep Purple. Осторожно, присутствует одно ненормативное слово.
***
Рассказываю дико смешное про "Smoke on the water” и Пушного. Зазырила тут передачу Пушного про самые странные тексты. Про этот ржала, как конь, поржите и вы.
Я всегда считала, что это песня про экологию. А Пушной считал, что про нападение инопланетян. Дым над водой, огонь в небе, вот это вот всё. И ещё ему слышалось слово «монстр».
И вот он вырос и выяснилось, что это не «монстр», а «Монтрё». Ян Гиллан сел такой на берегу озера и написал следующую песню:
Мы все приехали в Монтрё
На берег женевского озера
Делать записи с помощью передвижной студии
У нас было не так много времени
Фрэнк Заппа и «The Mothers»
Выступали в лучшем месте
Но какой-то псих с ракетницей
Сжёг это место дотла
Smoooooooke on the waaaaaaaater…
(Короче натурально в этот момент шёл концерт Фрэнка Заппы и, исторический факт, какой-то ебанат стрельнул из ракетницы, а в это время Гиллан сидел на берегу озера и что видел - то писал).
Далее:
Они сожгли игорный дом
Он умер с ужасным звуком
Фанки Клод бегал туда-сюда
И вытаскивал детей наружу
(Фанки Клод, чтобы вы понимали, это гендиректор женевского джазового фестиваля)
Ну и дальше из-за smoooooooke on the waaaaaaater группе пришлось уехать с берега озера, они потащились в отель, отель был говно с жуткими кроватями, но, несмотря ни на что, они всё-таки дописали альбом и никогда не забудут тот день, когда smooooooke on the waaaaaater”
Вот об этом одна из главных песен в мировой рок-музыке, прикиньте?!:))))
Пушной сказал, что Дип Пёрплам надо не обзывать чувака с ракетницей «стьюпид мэном», а найти его и поделиться прибылью.
Но прикиньте, прикиньте?:)
***
Рассказываю дико смешное про "Smoke on the water” и Пушного. Зазырила тут передачу Пушного про самые странные тексты. Про этот ржала, как конь, поржите и вы.
Я всегда считала, что это песня про экологию. А Пушной считал, что про нападение инопланетян. Дым над водой, огонь в небе, вот это вот всё. И ещё ему слышалось слово «монстр».
И вот он вырос и выяснилось, что это не «монстр», а «Монтрё». Ян Гиллан сел такой на берегу озера и написал следующую песню:
Мы все приехали в Монтрё
На берег женевского озера
Делать записи с помощью передвижной студии
У нас было не так много времени
Фрэнк Заппа и «The Mothers»
Выступали в лучшем месте
Но какой-то псих с ракетницей
Сжёг это место дотла
Smoooooooke on the waaaaaaaater…
(Короче натурально в этот момент шёл концерт Фрэнка Заппы и, исторический факт, какой-то ебанат стрельнул из ракетницы, а в это время Гиллан сидел на берегу озера и что видел - то писал).
Далее:
Они сожгли игорный дом
Он умер с ужасным звуком
Фанки Клод бегал туда-сюда
И вытаскивал детей наружу
(Фанки Клод, чтобы вы понимали, это гендиректор женевского джазового фестиваля)
Ну и дальше из-за smoooooooke on the waaaaaaater группе пришлось уехать с берега озера, они потащились в отель, отель был говно с жуткими кроватями, но, несмотря ни на что, они всё-таки дописали альбом и никогда не забудут тот день, когда smooooooke on the waaaaaater”
Вот об этом одна из главных песен в мировой рок-музыке, прикиньте?!:))))
Пушной сказал, что Дип Пёрплам надо не обзывать чувака с ракетницей «стьюпид мэном», а найти его и поделиться прибылью.
Но прикиньте, прикиньте?:)
"Нина Петровская не была хороша собой. Но в 1903 году она была молода – это много. Была «довольно умна», как сказал Блок, была «чувствительна», как сказали бы о ней, живи она столетием раньше. Главное же – очень умела «попадать в тон». Она тотчас стала объектом любвей.
Первым влюбился в нее поэт, влюблявшийся просто во всех без изъятия. Он предложил ей любовь стремительную и испепеляющую. Отказаться было никак невозможно: тут действовало и польщенное самолюбие (поэт становился знаменитостью), и страх оказаться провинциалкой, и главное, уже воспринятое учение о «мигах». Пора было начать «переживать». Она уверила себя, что тоже влюблена. Первый роман сверкнул и погас, оставив в ее душе неприятный осадок – нечто вроде похмелья. Нина решила «очистить душу», в самом деле несколько уже оскверненную поэтовым «оргиазмом». Она отреклась от «Греха», облачилась в черное платье, каялась. В сущности, каяться следовало. Но это было более «переживанием покаяния», чем покаянием подлинным.
В 1904 году Андрей Белый был еще очень молод, золотокудр, голубоглаз и в высшей степени обаятелен. Газетная подворотня гоготала над его стихами и прозой, поражавшими новизной, дерзостью, иногда – проблесками истинной гениальности. Другое дело – как и почему его гений впоследствии был загублен. Тогда этого несчастия еще не предвидели.
Им восхищались. В его присутствии все словно мгновенно менялось, смещалось или озарялось его светом. И он в самом деле был светел. Кажется, все, даже те, кто ему завидовал, были немножко в него влюблены. Даже Брюсов порой подпадал под его обаяние.
Общее восхищение, разумеется, передалось и Нине Петровской. Вскоре перешло во влюбленность, потом в любовь.
О, если бы в те времена могли любить просто, во имя того, кого любишь, и во имя себя! Но надо было любить во имя какой-нибудь отвлеченности и на фоне ее. Нина обязана была в данном случае любить Андрея Белого во имя его мистического призвания, в которое верить заставляли себя и она, и он сам. И он должен был являться перед нею не иначе как в блеске своего сияния – не говорю поддельного, но… символического. Малую правду, свою человеческую, просто человеческую любовь они рядили в одежды правды неизмеримо большей. На черном платье Нины Петровской явилась черная нить деревянных четок и большой черный крест. Такой крест носил и Андрей Белый…
О, если бы он просто разлюбил, просто изменил! Но он не разлюбил, а он «бежал от соблазна». Он бежал от Нины, чтобы ее слишком земная любовь не пятнала его чистых риз. Он бежал от нее, чтобы еще ослепительнее сиять перед другой, у которой имя и отчество и даже имя матери так складывались, что было символически очевидно: она – предвестница Жены, облеченной в Солнце. А к Нине ходили его друзья, шепелявые, колченогие мистики, укорять, обличать, оскорблять: «Сударыня вы нам чуть не осквернили пророка! Вы отбиваете рыцарей у Жены! Вы играете очень темную роль! Вас инспирирует Зверь, выходящий из бездны».
... Нина оказалась брошенной, да еще оскорбленной....
Первым влюбился в нее поэт, влюблявшийся просто во всех без изъятия. Он предложил ей любовь стремительную и испепеляющую. Отказаться было никак невозможно: тут действовало и польщенное самолюбие (поэт становился знаменитостью), и страх оказаться провинциалкой, и главное, уже воспринятое учение о «мигах». Пора было начать «переживать». Она уверила себя, что тоже влюблена. Первый роман сверкнул и погас, оставив в ее душе неприятный осадок – нечто вроде похмелья. Нина решила «очистить душу», в самом деле несколько уже оскверненную поэтовым «оргиазмом». Она отреклась от «Греха», облачилась в черное платье, каялась. В сущности, каяться следовало. Но это было более «переживанием покаяния», чем покаянием подлинным.
В 1904 году Андрей Белый был еще очень молод, золотокудр, голубоглаз и в высшей степени обаятелен. Газетная подворотня гоготала над его стихами и прозой, поражавшими новизной, дерзостью, иногда – проблесками истинной гениальности. Другое дело – как и почему его гений впоследствии был загублен. Тогда этого несчастия еще не предвидели.
Им восхищались. В его присутствии все словно мгновенно менялось, смещалось или озарялось его светом. И он в самом деле был светел. Кажется, все, даже те, кто ему завидовал, были немножко в него влюблены. Даже Брюсов порой подпадал под его обаяние.
Общее восхищение, разумеется, передалось и Нине Петровской. Вскоре перешло во влюбленность, потом в любовь.
О, если бы в те времена могли любить просто, во имя того, кого любишь, и во имя себя! Но надо было любить во имя какой-нибудь отвлеченности и на фоне ее. Нина обязана была в данном случае любить Андрея Белого во имя его мистического призвания, в которое верить заставляли себя и она, и он сам. И он должен был являться перед нею не иначе как в блеске своего сияния – не говорю поддельного, но… символического. Малую правду, свою человеческую, просто человеческую любовь они рядили в одежды правды неизмеримо большей. На черном платье Нины Петровской явилась черная нить деревянных четок и большой черный крест. Такой крест носил и Андрей Белый…
О, если бы он просто разлюбил, просто изменил! Но он не разлюбил, а он «бежал от соблазна». Он бежал от Нины, чтобы ее слишком земная любовь не пятнала его чистых риз. Он бежал от нее, чтобы еще ослепительнее сиять перед другой, у которой имя и отчество и даже имя матери так складывались, что было символически очевидно: она – предвестница Жены, облеченной в Солнце. А к Нине ходили его друзья, шепелявые, колченогие мистики, укорять, обличать, оскорблять: «Сударыня вы нам чуть не осквернили пророка! Вы отбиваете рыцарей у Жены! Вы играете очень темную роль! Вас инспирирует Зверь, выходящий из бездны».
... Нина оказалась брошенной, да еще оскорбленной....
... Он подчеркнуто не замечал ее. Но тотчас переменился, как наметился ее разрыв с Белым, потому что по своему положению не мог оставаться нейтральным. Он был представителем демонизма. Ему полагалось перед Женой, облеченной в Солнце, «томиться и скрежетать». Следственно, теперь Нина, ее соперница, из «хорошей хозяйки» превращалась в нечто значительное, облекалась демоническим ореолом.
Он предложил ей союз – против Белого. Союз тотчас же был закреплен взаимной любовью. Опять же, все это очень понятно и жизненно: так часто бывает.
Понятно, что Брюсов ее по-своему полюбил, понятно, что и она невольно искала в нем утешения, утоления затронутой гордости, а в союзе с ним – способа «отомстить» Белому.
Брюсов в ту пору занимался оккультизмом, спиритизмом, черною магией, не веруя, вероятно, во все это по существу, но веруя в самые занятия, как в жест, выражающий определенное душевное движение. Думаю, что и Нина относилась к этому точно так же. Вряд ли верила она, что ее магические опыты под руководством Брюсова в самом деле вернут ей любовь Белого. Но она переживала это как подлинный союз с дьяволом. Она хотела верить в свое вдовство. Она была истеричкой, и это, быть может, особенно привлекало Брюсова: из новейших научных источников (он всегда уважал науку) он ведь знал, что в «великий век вдовства» ведьмами почитались и сами себя почитали истерички. Если ведьмы XVI столетия «в свете науки» оказались истеричками, то в XX веке Брюсову стоило попытаться превратить истеричку в ведьму."
В. Ходасевич "Некрополь"
Он предложил ей союз – против Белого. Союз тотчас же был закреплен взаимной любовью. Опять же, все это очень понятно и жизненно: так часто бывает.
Понятно, что Брюсов ее по-своему полюбил, понятно, что и она невольно искала в нем утешения, утоления затронутой гордости, а в союзе с ним – способа «отомстить» Белому.
Брюсов в ту пору занимался оккультизмом, спиритизмом, черною магией, не веруя, вероятно, во все это по существу, но веруя в самые занятия, как в жест, выражающий определенное душевное движение. Думаю, что и Нина относилась к этому точно так же. Вряд ли верила она, что ее магические опыты под руководством Брюсова в самом деле вернут ей любовь Белого. Но она переживала это как подлинный союз с дьяволом. Она хотела верить в свое вдовство. Она была истеричкой, и это, быть может, особенно привлекало Брюсова: из новейших научных источников (он всегда уважал науку) он ведь знал, что в «великий век вдовства» ведьмами почитались и сами себя почитали истерички. Если ведьмы XVI столетия «в свете науки» оказались истеричками, то в XX веке Брюсову стоило попытаться превратить истеричку в ведьму."
В. Ходасевич "Некрополь"
Архив традиционной рубрики #Срез_настроений_дня из открытых записей ленты фб (июнь 2019). Иллюстрация: американская художница (р. 1932) Джоан Семмел (Joan Semmel):
***
Лиля Добкина (ком.):
Котик, скорее всего, судя по выражению лица, потомок эмигрантов первой волны. Белая кость, голубая кровь, рыжая жопа. Грусть по далекой родине читается в его глазах.
***
Inna Zhuravel-Wilcock:
Первая Мировая Война глазами индуса:
«Когда тебе, индусу, британцы говорят идти воевать в Китае с японцами, потому что сербы убили австро-венгра, из-за чего Германия напала на Бельгию»
***
андрей чемоданов:
хуже войны
добра и зла
может быть только
война добра и добра
***
Александр Очеретний:
Из старых записок.
Зашел на один аукцион. Сделал запрос в поисковике: "акваланг". Всего несколько предложений.
Подумал... Сделал другой запрос - "акволанг". Предложений стало гораздо больше.
Творчески нужно подходить к решению проблемы.
***
Anastasia Vasilisk:
Ну и в продолжении темы о контекстной рекламе. Я годами вбиваю в поисковик ересиарха Пелагия, войну алой и белой розы, битву при Хафрсфьерде и прочие бытовые запросы. Где, блять, МОЯ контекстная реклама??
***
Олюшка Никифорова-Демиург:
Я понимаю, как вместо "Юля" можно написать "Бля". Ничего личного, буквы рядом. Но каково вместо "Олюшка" регулярно получать "Шлюшка"! Подозреваю, моим друзьям это просто нравится.
Просто нравится.
Вместо "пассивно-агрессивные подонки" хотела написать "отличные ребята", но случайно опечаталась.
***
Maria Woyniłłowicz:
Моя подруга японка меняет и стирает постельное белье каждый день.
Теперь вы знаете о себе всё, грязнули.
***
Виталий Пуханов:
У одной девочки ничего не было, кроме писи. Странствовали они с писей по разным странам, в поисках угла и куска хлеба. Однажды пися сказала девочке: «Я не смогу вечно кормить тебя и заботиться о тебе. Пора приобрести профессию, верный заработок и надежную крышу над головой!». Девочка серьёзно задумалась и решила стать известной писательницей, села за стол и написала книгу «Приключения писи».
***
Зур Звездочёт:
Со мной случилась удивительная метаморфоза. Теперь, выходя на улицу, в город, глядя на женщин, всякая мне кажется красавицей. Совершенно всякая, кроме, конечно, страшных бабищ. Страшные бабищи красавицами мне не кажутся, естественно.
***
михаил сорокин:
... И усиливал свои поэтические послания фотографиями торса.
***
Svetlana Shaufuss:
- Зачем вы мне вялые огурчики кладёте?
- Нормальные огурчики, а вы какие хотите?
- Ну.. какие-какие.. упругие хочу..
Продавец, восточный мужчина в годах, смотрит на меня долгим серьезным взглядом.
***
Vitaly Vinogradov (ком.):
Экзистенциональный эксгибиционисит всматривается в бездну, а когда бездна начинает смотреть в него, распахивает плащ.
***
Val Doc Sudakin:
А ведь есть же еще и правило буравчика. Оно неброско и не занимается пиаром. Оно притаилось в темном углу, где-то между суммой катетов и вторым законом Ньютона. Вот уже почти полвека оно ждет своего часа. Я верю, что наступит день, когда оно мне понадобится.
___________
В подборке указываются названия аккаунтов фб, из которых осуществлен срез.
***
Лиля Добкина (ком.):
Котик, скорее всего, судя по выражению лица, потомок эмигрантов первой волны. Белая кость, голубая кровь, рыжая жопа. Грусть по далекой родине читается в его глазах.
***
Inna Zhuravel-Wilcock:
Первая Мировая Война глазами индуса:
«Когда тебе, индусу, британцы говорят идти воевать в Китае с японцами, потому что сербы убили австро-венгра, из-за чего Германия напала на Бельгию»
***
андрей чемоданов:
хуже войны
добра и зла
может быть только
война добра и добра
***
Александр Очеретний:
Из старых записок.
Зашел на один аукцион. Сделал запрос в поисковике: "акваланг". Всего несколько предложений.
Подумал... Сделал другой запрос - "акволанг". Предложений стало гораздо больше.
Творчески нужно подходить к решению проблемы.
***
Anastasia Vasilisk:
Ну и в продолжении темы о контекстной рекламе. Я годами вбиваю в поисковик ересиарха Пелагия, войну алой и белой розы, битву при Хафрсфьерде и прочие бытовые запросы. Где, блять, МОЯ контекстная реклама??
***
Олюшка Никифорова-Демиург:
Я понимаю, как вместо "Юля" можно написать "Бля". Ничего личного, буквы рядом. Но каково вместо "Олюшка" регулярно получать "Шлюшка"! Подозреваю, моим друзьям это просто нравится.
Просто нравится.
Вместо "пассивно-агрессивные подонки" хотела написать "отличные ребята", но случайно опечаталась.
***
Maria Woyniłłowicz:
Моя подруга японка меняет и стирает постельное белье каждый день.
Теперь вы знаете о себе всё, грязнули.
***
Виталий Пуханов:
У одной девочки ничего не было, кроме писи. Странствовали они с писей по разным странам, в поисках угла и куска хлеба. Однажды пися сказала девочке: «Я не смогу вечно кормить тебя и заботиться о тебе. Пора приобрести профессию, верный заработок и надежную крышу над головой!». Девочка серьёзно задумалась и решила стать известной писательницей, села за стол и написала книгу «Приключения писи».
***
Зур Звездочёт:
Со мной случилась удивительная метаморфоза. Теперь, выходя на улицу, в город, глядя на женщин, всякая мне кажется красавицей. Совершенно всякая, кроме, конечно, страшных бабищ. Страшные бабищи красавицами мне не кажутся, естественно.
***
михаил сорокин:
... И усиливал свои поэтические послания фотографиями торса.
***
Svetlana Shaufuss:
- Зачем вы мне вялые огурчики кладёте?
- Нормальные огурчики, а вы какие хотите?
- Ну.. какие-какие.. упругие хочу..
Продавец, восточный мужчина в годах, смотрит на меня долгим серьезным взглядом.
***
Vitaly Vinogradov (ком.):
Экзистенциональный эксгибиционисит всматривается в бездну, а когда бездна начинает смотреть в него, распахивает плащ.
***
Val Doc Sudakin:
А ведь есть же еще и правило буравчика. Оно неброско и не занимается пиаром. Оно притаилось в темном углу, где-то между суммой катетов и вторым законом Ньютона. Вот уже почти полвека оно ждет своего часа. Я верю, что наступит день, когда оно мне понадобится.
___________
В подборке указываются названия аккаунтов фб, из которых осуществлен срез.
Очень короткий, достаточно тонкий и совершенно неприличный анекдот:
- Ха-ха. Ха-ха-ха. Ой, извини, мне смешинка в рот попала.
- Прекрати так его называть.
- Ха-ха. Ха-ха-ха. Ой, извини, мне смешинка в рот попала.
- Прекрати так его называть.
Группа, не расслабляемся. Продолжаем нашу экскурсию по Музею Трагических Фраз. Петров, отойди от Лялиной, Лялина - экскурсовода надо слушать, а не ржать над сальными шуточками Петрова. Ты же не лошадь, Лялина. Организованно переходим в правый угол зала, туда, где с потолка льется вода. Нет, Петров, это не соседи залили, это называется инсталляция. Встали, группа, кружочком, чтобы всем было видно.
Вы видите, господа, мужчину в модном и дорогом итальянском костюме CANALI, который сидит прямо жопой на грязном асфальте под проливным дождем, пьет дешевый виски, сделанный в Подмосковье, и плачет. Обратите внимание, как гармонируют изумрудные запонки с печалью пьяных водянистых глаз. Законченность картине добавляет окружающий мужчину аромат сигарет "Давыдофф". Как вы можете видеть по окуркам - он курит уже вторую пачку без перерыва. Давайте прислушаемся, что мужик бормочет себе под нос. Всем слышно? Точно всем? Правильно, мужчина повторяет одну и ту же фразу: "Я ее больше не трогаю". Вдумайтесь в трагичность, горькую иронию и многогранность этой фразы. Петров, зачем ты ущипнул Лялину за жопу? Что значит она сама хотела? Нет, мужчина совсем о другом говорил. Нет, в другом смысле. А если я тебя ущипну за жопу? Приятно будет? А если два раза? Все, Петров, ты доигрался, после экскурсии - быстро ко мне в кабинет. Группа, не будем мешать страдать мужчине, переходим организовано в следующий зал...
(Из 2015 года)
Вы видите, господа, мужчину в модном и дорогом итальянском костюме CANALI, который сидит прямо жопой на грязном асфальте под проливным дождем, пьет дешевый виски, сделанный в Подмосковье, и плачет. Обратите внимание, как гармонируют изумрудные запонки с печалью пьяных водянистых глаз. Законченность картине добавляет окружающий мужчину аромат сигарет "Давыдофф". Как вы можете видеть по окуркам - он курит уже вторую пачку без перерыва. Давайте прислушаемся, что мужик бормочет себе под нос. Всем слышно? Точно всем? Правильно, мужчина повторяет одну и ту же фразу: "Я ее больше не трогаю". Вдумайтесь в трагичность, горькую иронию и многогранность этой фразы. Петров, зачем ты ущипнул Лялину за жопу? Что значит она сама хотела? Нет, мужчина совсем о другом говорил. Нет, в другом смысле. А если я тебя ущипну за жопу? Приятно будет? А если два раза? Все, Петров, ты доигрался, после экскурсии - быстро ко мне в кабинет. Группа, не будем мешать страдать мужчине, переходим организовано в следующий зал...
(Из 2015 года)