Но способ исправления ошибки выбран не очень удачно. Он не позволяет четко понять, что предыдущие рекомендации были исправлены в той или иной части, и создает риск того, что кто-то будет руководствоваться распечаткой документа, сделанной ранее утверждения иных рекомендаций по этой теме. Было бы лучше оформить внесение изменений в документ или полностью отменить предыдущий с оставлением его в общественном пространстве, чтобы хронология всем была видна.

В IP не так много подделок документов и прочей жести, как, например, в банкнотных делах, но иногда она встречается.

Недавно наш клиент обнаружил зарегистрированный на имя своего конкурента товарный знак, который сходен до степени смешения с его, клиента, товарным знаком. Очень сходен. Окончание только поменяли.

Запросили материалы заявки, подняли другие заявки того же заявителя, и выяснили вот что.

Оказывается, этот же конкурент ранее уже подавал заявку на регистрацию того же самого обозначения, а когда Роспатент противопоставил товарный знак нашего клиента, то конкурент представил от него поддельное согласие на такую регистрацию. Но письмо было состряпано настолько неаккуратно, что Роспатент что-то заподозрил, посмотрел подпись и печать клиента в других его заявках и не принял это письмо, отказав в регистрации.

Но конкурента это не остановило! Он тут же подал еще одну заявку на регистрацию того же товарного знака, для которой подделал письмо-согласие более тщательно. И вот по этой заявке регистрация произошла. А на рынке появился конкурирующий продукт с этим названием.

Вот что должно быть у человека в голове, чтобы проявлять такое упорство!? Неужели он думал, что подделка не вскроется или не будет изобличена? Или он думает, что пока есть регистрация, он может законно выпускать свой продукт и ответственности за это не понесет? Да, если бы это была ошибка Роспатента или спорная степень сходства, то согласно судебной практике так бы и было. Но не в случае с подделкой документа, которая свидетельствует о злом умысле, а потому ответственность не только будет, но и будет более тяжелой, чем если бы конкурент выпустил свой продукт без такой регистрации.

Подали возражение против предоставления товарному знаку правовой охраны. Потом будут следующие меры. Проблема состоит только в том, что Роспатент вряд ли установит подделку, так как у него нет таких процедурных возможностей. Придется идти в СИП. Буду рассказывать об этом деле.

Сегодня рассматривался иск нашего доверителя о нарушении прав на товарный знак по поводу указания продавцом книг на своем сайте на то, что книги издал истец. При этом лишь в отношении половины книг такое указание было полностью ложным (истец такие книги не издавал), и в этой части дело видится тривиальным. А вот остальную часть книг действительно издал истец, и нарушением исключительного права на товарный знак мы назвали его искажение на сайте ответчика. Так, ответчик к товарному знаку почему-то добавил через дефис дополнительное слово, и это слово несколько искажало его восприятие.

Представьте, что ритейлер на ценниках оригинальных кроссовок adidas стал бы писать “abibas”. Это нарушение? Вот и я считаю, что да.

Судя по размеру взысканной компенсации, Арбитражный суд СПб и ЛО и в этой второй части книг, которую издал правообладатель, согласился с нами и установил нарушение исключительного права путем искажения товарного знака, взыскал компенсацию.

Еще один интересный момент - это книги, которые на сайте были представлены, но не в наличии. То есть не предлагались к продаже. Удалось доказать, что маркировка таких товаров в интернет-магазине - это использование товарного знака способом, прямо не поименованным в ГК РФ.

Интересное, в общем, решение будет: А56-5983/2024

Рубрика «Госорган хочет больше полномочий».

Клиент вез в Россию товар, законно изготовленный в другой стране местным правообладателем, и нарвался на арест его российской таможней по причине охраны в России товарного знака, принадлежащего российскому юрлицу. Этот российский товарный знак сходен до степени смешения с турецким.

По счастью, российский правообладатель не стал возражать против ввоза, и написал в таможню письмо. Оно не очень точно сформулировано, но смысл такой: нарушения наших прав не видим, против ввоза не возражаем.

Но таможню не остановить! Она ведь уже назначила экспертизу по сходству до степени смешения. И когда клиент потребовал выпустить товар, она ему заявила: российский правообладатель пытается отказаться от своего права, что не имеет юридических последствий, и вообще мы тут потребителей больше защищаем, а не только правообладателей, так что давайте-ка ваши объяснения, информацию и тп.

Ох уж эта защита потребителей в сфере товарных знаков! Кто еще думает, что их интересы тут в приоритете или равнозначны интересам правообладателей? Готов вступить в дискуссию в любом формате.

В общем, подготовили новое письмо от российского правообладателя с согласием на ввоз и пояснениями, что тем самым он распорядился своим правом на товарный знак своей волей и в своем интересе, в защите своего права в данном случае не нуждается, товар в этой связи не контрафактный, произвольное вмешательство в частные дела недопустимо, товар просит выпустить.

От импортера тоже будет письмо в духе «вы, таможня, защищаете от импорта правообладателей, а не потребителей, а правообладатель не против». Уверен, товар выпустят. Если нет, еще напишу об этом.

Прокомментировал новый механизм принятия Правительством РФ решения об использовании запатентованных решений в интересах национальной безопасности.

https://pravo.ru/story/253021/

Больше всего меня в этом механизме удивило то, что патентообладателя о рассмотрении этого вопроса даже не уведомят! Руководители (заместители) нескольких государственных органов и специальная комиссия будут рассматривать вопрос по сути о лишении лица его исключительного права (ведь после положительного решения оно перестанет быть исключительным), а возможности привести свои доводы ему не дадут. Останется только право на последующее оспаривание решения в Верховном Суде РФ.

Вы знаете еще примеры того, когда не из-за допущенного правонарушения, а только по причине невольного ущемления публичных интересов государство фактически лишает субъекта принадлежащего ему права (ну или умаляет его существенным образом) без учета его доводов, оставляя возможность высказать их только в рамках последующего судебного контроля? Я что-то не припомню.

И ладно бы решение вопроса не терпело бы промедлений. Но здесь, с такой процедурой и таким количеством задействованных органов, об оперативном принятии решения говорить не приходится. Неужели уведомление патентообладателя не укладывается в смысл и цели этого механизма? Не понимаю…

Это как если бы вам принадлежало здание, и в какой-то момент вы бы вдруг узнали, что в интересах национальной безопасности в него заселили людей. И узнать ваши соображения по этому поводу государству не требуется.

А представим себе, что решение незаконное. Мы ведь не должны такое исключать, верно? Тем более, когда доводы и доказательства патентообладателя никто не спросил. Каково будет после признания его недействительным тому, в пользу кого оно было принято и кто уже успел начать производство?…

Сегодня утвержден Обзор судебной практики Верховным судом:

https://vsrf.ru/documents/practice/33619/

В нем на 110 странице наконец-то разъясняется вопрос о том, как и где сторона, победившая на этапе досудебного рассмотрения спора в административном порядке, может возместить свои расходы.

Например, в Роспатент подано возражение против выдачи патента, и по результатам его рассмотрения патент оставлен в силе. Но владелец патента понес расходы на своих юристов. Как ему их взыскать?

Раньше считалось, что это можно сделать в том лишь случае, когда решение Роспатента далее будет оспорено в суде. Вот там суд за все этапы рассмотрения спора победившей в итоге стороне и взыщет ее расходы с проигравшей. Так, кстати, происходило и при обжаловании решения антимонопольного органа.

Но что делать, если решение государственного органа так и не было оспорено в суде? Как тогда возмещать расходы? Иск о взыскании убытков был спорным средством.

Но Верховный Суд все же осмелился разъяснить, что расходы на рассмотрение спора в административном порядке с проигравшей стороны можно взыскивать именно путем предъявления к ней иска. Соответсвенно, в суд по месту ее нахождения.

Если при этом решение госоргана все же будет обжаловано в суд и этим другим судом все же будет отменено, то решение по расходам подлежит пересмотру по новым обстоятельствам.

По правде говоря, этот порядок видится безальтернативным. Другое дело, почему его вводит Верховный Суд, а не закон??

На двери в Роспатенте :)

Таможня все никак не уймется. Сегодня правообладатель товарного знака, чье выданное нам письменное согласие на импорт и реализацию товара уже есть у таможни, получил от нее письменный запрос.

Вопросы:
- размещены ли на товаре нашего клиента обозначения, сходные до степени смешения с товарным знаком?
- есть ли на упаковке товара признаки отличия от оригинальной упаковки?
- давалось ли правообладателем согласие на импорт?
- является ли товар оригинальным?
(Последовательность вопросов сохранена).

В случае наличия ущерба просят указать сумму.

И написано, что запрос направляется «в целях проверки соблюдения таможенного законодательства в части соблюдения прав владельцев» ИС.

Правообладатель кратко ответил, что согласие на ввоз давал и что его права соблюдены, в защите не нуждаются.

Наблюдаем дальше…

Сосуществование сходных знаков уменьшает угрозу смешения.

Представьте, что конкурентам принадлежат сходные словесные товарные знаки (вообще без графики) «КУИН» и «КРУИН», зарегистрированные для одинаковых товаров (электрические кабели), и конкуренты их активно используют несколько лет. Правообладатель старшего товарного знака вдруг выражает недовольство и хочет признать регистрацию младшего знака недействительной. 5 лет с даты его регистрации не прошло, так что пункт 6 статьи 1483 ГК РФ вроде бы работает.

Есть здесь угроза смешения? Как ее меняет факт активного использования конкурентами своих товарных знаков в течение нескольких лет до даты подачи возражения?

Активное использование и, как результат, хорошая известность обоих товарных знаков к дате подачи возражения против регистрации младшего знака уменьшает угрозу смешения товаров, поскольку потребители имеют сведения об обоих производителях и их товарах - решил Суд по интеллектуальным правам.

Так был спасен товарный знак Подольского завода специальных кабелей (дело СИП-499/2023).

Этот кейс учит нас, что не надо ждать, пока конкурент со сходным товарным знаком перейдет вам дорогу на рынке. Его сходный товарный знак лучше оспорить побыстрее, иначе может быть поздно.

Так за три года лишь можно взыскивать компенсацию или за более длительный период нарушения тоже возможно?

Начну комментировать нетривиальные или спорные разъяснения из недавнего Обзора ВС по нарушениям авторских прав.

Есть хорошо известная и очень актуальная проблема взыскания компенсации (да и убытков) за нарушение исключительного права, которое длилось больше трех лет.

Узнаешь ты, допустим, о нарушении своего права, которое, как оказалось, длится уже 4 года, а суды (по заявлению ответчика) говорят тебе: взыскиваем только за три года, ибо исковая давность. Твои доводы в духе «погодите, так ведь я не знал и не должен был знать об этом нарушении!» просто игнорируются. А если ты категорически настаиваешь с пеной у рта, то тебе в лучшем случае приводят неподходящую аналогию по взысканию периодических платежей по договорам только за три года (не подходящую, так как тут-то сторона знала о просрочке) или говорят про объективную
возможность обнаружить нарушение.

И вот Верховный Суд прямо-таки поразил!

В пункте 33 он пишет: течение срока ИД начинается не с момента размещения произведения в сети Интернет, а со дня, когда правообладатель узнал или должен был узнать о нарушении. Ура! Наконец-то восторжествовал закон! 👏

Но радость тут же проходит, поскольку уже в следующем пункте 34, ВС пишет: взыскать можно за период нарушения не более, чем в три года. Точка. 🥺

Да как так-то? - не понимаешь ты. - Что за качели?
Начинаешь читать судебный кейс.
Рядовой кейс, произведение незаконно висело на сайте более 5 лет. Но тут выясняется, что истец знал о нарушении как минимум 4 года, потому что именно тогда предъявил свою
первую претензию. Вот почему срок исковой давности-то был применен!

Но как же важно было обратить внимание на это важнейшее обстоятельство в самом заголовке пункта, не допуская его в такой общей формулировке, которая наверняка будет толковаться судами (особенно, в свете текущей практики) так: «всегда взыскиваем только за три года»! Но не сделал этого ВС. И боюсь, что попытки указать судам на описание в Обзоре самого кейса, будут зачастую судами игнорироваться.

Хорошо, если ошибусь. Тут СИПу придется сформировать свое отношение к этому разъяснению и направить судебную практику.

Сверили часы. Кажется, все одинаково понимают, в чем авторское право ищет баланс.

С одной стороны, удобно охранять объекты, которые обладают теми или иными распознаваемыми внешними характеристиками. Да, достигаемая этим правовая определенность сама по себе ценность. И в рамках такого подхода находятся концепции неповторимости, оригинальности самого объекта, либо узнаваемости публикой, либо предложенная Владимиром Леоновичем Вольфсоном концепция уникальности в глазах публики.

С другой стороны, надо защищать результаты умственного труда от присвоения их другими лицами, от обращения их в свою пользу. И здесь уже не столь важно, как смотрит на этот результат публика, каков он внешне, что он для публики значит и значит ли. Но тут возникают практические проблемы квалификации труда. Если сам результат не показывает, каким был труд, нужно залезть в этот процесс, реконструировать его в процессе разрешения спора и установить, соответствует ли он заданным критериям. Особенно, если мы говорим, что это должен быть не просто умственный труд, а творческий, когда, как пишет Верховный Суд, автор должен был делать свободный выбор, проявить нестандартность, стремился выразить себя. Судебная система, кажется, не готова к такому уровню сложности споров.

Вот и ищем баланс через презумпции, градацию меры ответственности нарушителей и т.п. Но приоритетную цель из двух вышеуказанных выбрать по-видимому надо. И для меня это - вторая.

Ну наконец-то, %^&*&^%!!! (тм)
———————-

Статья 5s

1️⃣ Ведомства интеллектуальной собственности и другие компетентные учреждения, созданные в соответствии с законодательством государства-члена или Союза, не принимают:

(a) новые заявки на регистрацию товарных знаков, патентов, промышленных образцов, полезных моделей, охраняемых наименований мест происхождения товаров и географических указаний, поданные российскими гражданами или физическими лицами, проживающими в России, либо юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, в том числе если они поданы совместно российским гражданином или физическими лицами, проживающими в России, юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, с одним или несколькими нероссийскими физическими или юридическими лицами, проживающими или созданными за пределами России;

(b) любые запросы или представления, поданные российскими гражданами или физическими лицами, проживающими в России, или юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, в ходе регистрационных процедур в таких ведомствах интеллектуальной собственности, связанные с любым из прав интеллектуальной собственности, указанных в пункте (a).

2️⃣ Государства-члены в своем качестве Договаривающихся государств Конвенции о выдаче европейских патентов от 5 октября 1973 г., пересмотренной 17 декабря 1991 г. и 29 ноября 2000 г. ("ЕПК"), и выполняя свои международные обязательства, принятые в рамках ЕПК, должны приложить все усилия для обеспечения того, чтобы Европейское патентное ведомство отклоняло заявки на унитарный эффект в значении Регламента (ЕС) № 1257/2012 Европейского парламента и Совета (*4), поданные российскими гражданами или физическими лицами, проживающими в России, или юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, в том числе если они поданы совместно российским гражданином или физическими лицами, проживающими в России, юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, с одним или несколькими нероссийскими физическими или юридическими лицами, проживающими или созданными за пределами России.

3️⃣ Государства-члены в своем качестве Договаривающихся государств ЕПК и при выполнении своих международных обязательств, принятых в рамках ЕПК, прилагают все усилия к тому, чтобы Европейское патентное ведомство не принимало новые заявки на регистрацию заявок на европейский патент, поданные гражданами России или физическими лицами, проживающими в России, или юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, в том числе если они поданы совместно гражданином России или физическими лицами, проживающими в России, юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, с одним или несколькими нероссийскими физическими или юридическими лицами, проживающими или созданными за пределами России.

4️⃣ Государства-члены и, где это применимо, Союз, действуя в соответствии с Конвенцией об учреждении Всемирной организации интеллектуальной собственности от 14 июля 1967 года с поправками от 28 сентября 1979 года (ВОИС), прилагают все усилия к тому, чтобы ВОИС или ведомства интеллектуальной собственности, созданные в соответствии с законодательством государства-члена или Союза, или Европейское патентное ведомство, не принимали новые заявки на такие права от граждан России или физических лиц, проживающих в России, или юридических лиц, организаций или органов, созданных в России, в том числе если они поданы совместно гражданином России или физическими лицами, проживающими в России, юридическими лицами, организациями или органами, созданными в России, с одним или несколькими нероссийскими физическими или юридическими лицами, проживающими или созданными за пределами России.

5️⃣ Пункты 1-4 не распространяются на граждан государства-члена ЕС, страны-члена Европейской экономической зоны или Швейцарии, а также на физических лиц, имеющих разрешение на временное или постоянное проживание в государстве-члене ЕС, в стране-члене Европейской экономической зоны или в Швейцарии.

Я думаю, с интеллектуальной собственностью россиян на Западе и с интеллектуальной собственностью Запада в России покончено. На сегодня не полностью, но тенденция понятна.

Отмена российской IP на Западе и отмена западной IP в России.

Итак, сегодня утром мы все узнали новость о том, что 14-м пакетом санкций ЕС запрещено регистрировать на имя россиян товарные знаки и выдавать им патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы.
Подчеркну: запрещено не на имя конкретных подсанкционных россиян, а на имя вообще всех россиян.

Это пока еще не означает полную отмену всех исключительных прав российских граждан и юридических лиц, а некоторые формулировки еще требуют своего толкования на практике. Например, не до конца ясно, что с продлением регистраций и поддержанием в силе патентов, защищаются ли права от нарушений, можно ли свои права передать. Но вот получить патент или зарегистрировать товарный знак в странах ЕС теперь уже не получится. Если, конечно, не спрятать российского бенефициара под плотной тканью корпоративной вуали.

Эта санкционная мера не зеркальная. Такого в России для правообладателей из недружественных стран не было. Но и у нас для них было кое-чего придумано: использование патентов в интересах национальной безопасности без выплаты компенсации, разрешение параллельного импорта, невозможность уступить свои товарные знаки без разрешения специальной комиссии, невозможность получить присужденные судом деньги. А в последнее время пошли разговоры о том, что вообще всю их интеллектуальную собственность надо отменить.

И вот, частично отменили нашу в части возможности ее получить в ЕС. А мы-то теперь уж точно пойдем в своих российских санкциях дальше и отменим их. А в ответ на это дальше пойдут в Европе и США.

Потому-то я и думаю, что достаточно скоро никакая российская IP вообще не будет охраняться в недружественных странах, а у нас не будет охраняться их IP: используй, кто хочет.

Но если российскому бизнесу все-таки нужна IP за рубежом, он обязательно что-нибудь придумает. Не без помощи юристов, конечно.

Памятники в путеводителях: может ли это нарушить авторские права скульпторов.

Еще в 2018 году к издателю путеводителя по Екатеринбургу был предъявлен иск о нарушении авторских прав скульптора, поскольку в этом путеводителе крупным планом был показан памятник основателям города.

Проблема статьи 1276 ГК РФ, которая подлежала применению в этом деле, в том, что она по-разному решает вопрос о допустимости подобного использования произведений изобразительного искусства (к которым вроде бы относятся скульптуры) и произведений архитектуры, которые тоже появляются при установке памятников. Если первые являются основными объектами использования или используются в целях извлечения прибыли, то без согласия правообладателя использовать их нельзя, в отличие от вторых, а ответчик в вышеуказанном деле использовал изображение (фото) скульптуры именно так.

Суды запутались, принимали разные решения, но в итоге нарушение признали и взыскали с издателя 10 тыс. руб.

А вчера Конституционный Суд РФ выпустил по этой проблеме свое Постановление N33-П, которое я для одного СМИ прокомментировал следующим образом.

Проблема использования изображений памятников в путеводителях не самая острая в авторском праве, но известна по ряду противоречиво разрешенных судебных споров. Так что дело само по себе не уникально, хотя и крайне интересно тем, что оно дошло до Конституционного Суда РФ, и тот на основе конституционно-правовых ценностей его фактически разрешил. Поиск баланса между частными и общественными интересами - это, порой, настоящее правовое искусство, что суд и продемонстрировал.

Он указал, что если скульптура расположена в открытом месте, то не важно, является ли она основным объектом при использовании ее изображения в информационно-справочном материале или нет, и распространяется ли этот материал с извлечением прибыли. Авторских прав это в любом случае не нарушает, вознаграждение автору или иному правообладателю выплачивать не нужно. В основу аргументации суда положен общественный интерес к популяризации мест расположения таких скульптур и изначальное понимание этого интереса самим автором, создающим памятник.

Конституционный Суд определил этот разъясненный им смысл статьи 1276 ГК РФ в качестве изначально присущего ему, а потому и истец не прав изначально. Другое дело, что вообще-то этот смысл в тексте ГК угадывался с большим трудом. Фактически, там написано противоположное: извлечение прибыли и использование изображения в качестве основного объекта имеют значение для определения того, можно ли использовать изображение скульптуры в материале или нет. Поэтому формальную основу исковые требования изначально имели. Но не конституционно-правовую, как решил Конституционный Суд.