В людях я больше всего ценю способность точно формулировать мысли. Ну, может быть и не больше всего, но ценю довольно сильно. Я люблю, когда человек способен вносить нюансы, если они есть, а еще лучше – избегать нюансов, когда они не нужны. Нет ничего мучительнее чем общение, состоящее из слов-заменителей, которые человек, в лучшем случае, недавно подхватил из какой-нибудь популярной книги по психологии; а в худшем – из, прости Господи, мемасиков.
Особенный тип плохости – это люди с гуманитарным образованием, которое достаточно хорошо, чтобы пользоваться словарем из философии или социологии, но недостаточно, чтобы оперировать этим словарем свободно и точно. И получается очень глупо: есть претензия на некий интеллектуализм, а по факту выходит испанский стыд. И самое ведь обидное, что просто убери ты эти излишества и цены бы тебе не было. Впрочем, это касается всех людей.
Однажды Александр Пятигорский сказал, что люди пользуются словами-заменителями, чтобы экономить мышление, пользуются ими просто от лени, и он был абсолютно прав. Например, довольно часто мат становится в речи человека таким универсальным понятием, которое применимо почти ко всему и, как следствие, лишено содержания. Я сам порой матерюсь, но за всю свою жизнь я могу припомнить максимум два или три раза, когда в этом был вкус. Поэтому лучше не надо.
Проблема в том, что, кажется, нет рецепта, с помощью которого можно отучить себя от лени в мышлении и в речи. Раньше я думал, что чтение литературы может быть тут главным лекарством. И в этом есть что-то верное, все же литература развивает кругозор человека сильнее философии или теологии, и, безусловно, развивает ощущение языка. Но со временем я стал замечать, что начитанные в литературе люди (настолько начитанные, что это является частью их профессии так или иначе) говорят не лучше остальных. А ведь бывает и так, что человек не сильно начитан, а он невероятно интересен и очень сильно говорит. В общем, я тут пока что не вижу прямой связи.
Сейчас мне кажется, что решающее значение тут имеют как минимум две вещи: 1) Усилие – то количество внимания, которое вкладывается в речь. Если уж ты решился говорить, то говори, как, кажется, писал Сартр в работе о литературе; 2) Рефлексия – способность понимать реальное содержание своего сознания. Например, если в человеке есть противоречие, то он его способен и осознать, и сформулировать. Некоторым людям это тяжело дается.
В людях я больше всего ценю способность точно формулировать мысли. Ну, может быть и не больше всего, но ценю довольно сильно. Я люблю, когда человек способен вносить нюансы, если они есть, а еще лучше – избегать нюансов, когда они не нужны. Нет ничего мучительнее чем общение, состоящее из слов-заменителей, которые человек, в лучшем случае, недавно подхватил из какой-нибудь популярной книги по психологии; а в худшем – из, прости Господи, мемасиков.
Особенный тип плохости – это люди с гуманитарным образованием, которое достаточно хорошо, чтобы пользоваться словарем из философии или социологии, но недостаточно, чтобы оперировать этим словарем свободно и точно. И получается очень глупо: есть претензия на некий интеллектуализм, а по факту выходит испанский стыд. И самое ведь обидное, что просто убери ты эти излишества и цены бы тебе не было. Впрочем, это касается всех людей.
Однажды Александр Пятигорский сказал, что люди пользуются словами-заменителями, чтобы экономить мышление, пользуются ими просто от лени, и он был абсолютно прав. Например, довольно часто мат становится в речи человека таким универсальным понятием, которое применимо почти ко всему и, как следствие, лишено содержания. Я сам порой матерюсь, но за всю свою жизнь я могу припомнить максимум два или три раза, когда в этом был вкус. Поэтому лучше не надо.
Проблема в том, что, кажется, нет рецепта, с помощью которого можно отучить себя от лени в мышлении и в речи. Раньше я думал, что чтение литературы может быть тут главным лекарством. И в этом есть что-то верное, все же литература развивает кругозор человека сильнее философии или теологии, и, безусловно, развивает ощущение языка. Но со временем я стал замечать, что начитанные в литературе люди (настолько начитанные, что это является частью их профессии так или иначе) говорят не лучше остальных. А ведь бывает и так, что человек не сильно начитан, а он невероятно интересен и очень сильно говорит. В общем, я тут пока что не вижу прямой связи.
Сейчас мне кажется, что решающее значение тут имеют как минимум две вещи: 1) Усилие – то количество внимания, которое вкладывается в речь. Если уж ты решился говорить, то говори, как, кажется, писал Сартр в работе о литературе; 2) Рефлексия – способность понимать реальное содержание своего сознания. Например, если в человеке есть противоречие, то он его способен и осознать, и сформулировать. Некоторым людям это тяжело дается.
BY Ленивый Философ | Богдан Фауль
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Some privacy experts say Telegram is not secure enough
from us
