Вот буквально на днях я разговаривала со своим старшим товарищем, и говорила, что в каждом веке был свой дух, ход или подъем времени. В 19-м веке русские писатели стали венцом романа в литературе. В 20-м мы запустили Гагарина в космос. У нас, как у народа, были достижения, а в этом веке – как будто ничего. Никаких изобретений, никаких высоких прорывов в искусстве. А он мне и говорит – «Мы не исчезли, и в этом – наше достижение». Он говорил, что после распада Советского Союза избыточная смертность составила четыре миллиона человек, и этих людей можно называть жертвами Холодной войны. Говорил, что после распада, а особенно в нулевых, когда мы как будто стали другими, некоторые задавались вопросом, а случись война, будет кому воевать? Говорили – «Ах, как хочется сказать – «Вставай страна огромная!». Да никто ж не встанет…». Но пришел 22-й год и встали, и пошли – Закарьи, Иваны, Тимуры, Магомеды, и кажется, говорил мой старший товарищ, наше достижение этого века в том, что мы сохранили Россию, которую хотят разорвать со всех сторон, и в том, что в ней росли, взрослели, тихо жили люди, которые теперь пошли ее защищать.
Начало и продолжение в моей колонке в канале "Специально для RT"
Вот буквально на днях я разговаривала со своим старшим товарищем, и говорила, что в каждом веке был свой дух, ход или подъем времени. В 19-м веке русские писатели стали венцом романа в литературе. В 20-м мы запустили Гагарина в космос. У нас, как у народа, были достижения, а в этом веке – как будто ничего. Никаких изобретений, никаких высоких прорывов в искусстве. А он мне и говорит – «Мы не исчезли, и в этом – наше достижение». Он говорил, что после распада Советского Союза избыточная смертность составила четыре миллиона человек, и этих людей можно называть жертвами Холодной войны. Говорил, что после распада, а особенно в нулевых, когда мы как будто стали другими, некоторые задавались вопросом, а случись война, будет кому воевать? Говорили – «Ах, как хочется сказать – «Вставай страна огромная!». Да никто ж не встанет…». Но пришел 22-й год и встали, и пошли – Закарьи, Иваны, Тимуры, Магомеды, и кажется, говорил мой старший товарищ, наше достижение этого века в том, что мы сохранили Россию, которую хотят разорвать со всех сторон, и в том, что в ней росли, взрослели, тихо жили люди, которые теперь пошли ее защищать.
Начало и продолжение в моей колонке в канале "Специально для RT"
BY Marina Akhmedova
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs.
from us
