«В России среди молодежи в возрасте до 24 лет каждый десятый не учится, не работает и не пытается найти работу» – сообщила заместитель министра труда и соцзащиты Елена Мухтиярова. Она назвала такую молодежь – поколением Ни-ни (ni estudia, ni trabaja), его также обозначают аббревиатурой NEET – (Not in Education, Employment or Training). Так вот таких людей, по ее словам, в России больше, чем в Европейском Союзе. Уровень занятости российской молодежи – 23,6%, в ЕС - 30%, а в Германии – 47%. К тому же, ожидается, что к 30-му году доля самых продуктивных работников сократится еще на 6%. По словам Мухтияровой, это объясняется спадом рождаемости в 90-х. Но, на мой взгляд, объяснять всё только демографией – недальновидно.

Продолжение в моей колонке в канале "Специально для RT"

Когда Валентина хоронили, его родной отец Евгений не подошел к гробу, чтобы его поцеловать. Он пришел без цветов и держался в стороне. Узнал о том, что сын погиб от его матери Светланы по телефону, и в ответ выругался в трубку, заорал – «Не нужно ему было в армию!». Он подошел к младшей сестре Валентина – своей родной дочери – и сказал, что отказывается от положенных ему выплат в ее пользу – «Отдам тебе все деньги. Я их не заслужил». Маша видела его второй раз в жизни, а ей уже 17. Дальше Евгений подошел к мужчине, который вырастил его сына и получил на него похоронку в день своего рождения, пожал ему руку и сказал – «Спасибо за то, что вырастил такого мужика».

Валентин получил повестку в армию, уже поступив на экономический факультет. Он сказал матери, что не хочет служить после института, хочет сначала отдать долг стране, а потом уже начать жить – работать, путешествовать. Его взяли в ВДВ, в Псковскую 76-ю дивизию. Зимой 22-го он планировал подписать контракт и ехать в Сирию, но уже поехал в Киевскую область. Мать плакала и просила расторгнуть контракт. Валентин сказал, что не хочет быть трусом. Он звонил матери из Киевской области и много чего рассказывал – о том, как киевский средний класс травил воду, приносил нашим солдатам отравленное, сдавал позиции. А когда он позвонил в последний раз, то с какого-то украинского номера и долго разговаривал с ней. Мать спросила, когда еще можно звонить, и он ответил – «Мам, сегодня все звонят. Командир всем сказал домой звонить. Я залез на крышу, чтобы с тобой поговорить». Потом только до Светланы дошло, что командир понимал: это – последние звонки перед смертью, и дал всем сыновьям наговориться с матерями.

Маша считала, что виновата в гибели брата. Она нарисовала его портрет в военном, но ей что-то не понравилось, она его порвала, потом испугалась, передумала, склеила, а треугольный кусок с подбородком выпадал. Единственный осколок попал Валентину в подбородок. И такого сына не поцеловал на похоронах биологический отец. Родной отец – отчим – поцеловал. Они семьей часто ездили по святым местам, но Валентин говорил, что в Бога не верит потому, что не видел Его, а как увидит, так сразу поверит. Сразу после смерти он приснился сестре, и сказал – «Маша, я Его видел!».

«Это будет правильно!» – ответила Маша биологическому отцу, когда он подошел к ней на похоронах и предложил отдать все выплаты. Не потому, что ей нужны деньги, а потому, что, когда он ушел, ей было 3 месяца, а Валентину – 3 года. Он не платил алиментов, не дарил подарков, только соцслужба начисляла 200 рублей в месяц. В 15 лет Валентин поехал знакомиться с биологическим отцом, вернулся расстроенным. Тот обещал ноутбук, но не подарил, а, наоборот, упрекнул Валентина, что на его приезд сильно потратился. Он никогда официально не работал. Светлана говорит, поняла, что надо разводиться, когда у нее во время беременности развалились ботинки, мороз стоял – 40, а он отказался покупать ей новые.

С похорон семья поехала на поминки, а биологический отец в военкомат, там он выяснил, что отказаться от выплат нельзя, и пообещал Маше открыть счет на ее имя. И он его открыл, положил на него половину суммы, но передумал и снял все деньги. Дед, прадед и отец Светланы служили в армии, а Евгений от нее бегал и никогда не служил. Мать пошла в суд добиваться, чтобы ему не отдавали орден, который Валентин получил посмертно. Но суд встал на сторону Евгения – за ним оставили все льготы. Тогда мать обратилась в Комитет Семей Воинов Отечества, и юристы оттуда подали апелляцию, указав на то, что к таким решениям должна привлекаться прокуратура. Суд отменил решение первой инстанции, и тогда Евгений объявил себя банкротом, чтобы деньги не возвращать. Деньги он, наверняка, уже потратил и не вернет. Но мать будет дальше биться, чтобы у него забрали удостоверение члена семьи участника СВО. Говорит, он не достоин такого сына. А для меня в этой истории два предательства – Евгения своих детей, и русских киевлян, продавшихся и отрекшихся от русского солдата

Только каждый десятый житель России будет смотреть «голубые огоньки» в новогоднюю ночь. 34% включат трансляцию для фона, а 47% вообще откажутся от просмотра новогодних программ — данные Superjob.

Таков эффект показа одних и тех же неактуальных лиц годами, десятилетиями. Их смотрят только по привычке те, кому 50. А за последние три года тенденция отказа от "огоньков" усилилась - большинство артистов не смогли соответствовать времени. Не было искренней поддержки СВО, которая коснулась народа. А запредельная голая вечеринка окончательно дала понять, с кем имеем дело. У уехавших есть иллюзия, что спад объясняется тем, что это они прекрасные уехали, а других россияне не хотят. И тем же спад будут объяснять руководители тв-каналов, но нет, остались бы Пугачевы и Галкины (иноагент) со своими дулями в кармане, смотрели бы их ещё меньше. Сложно смотреть и слушать людей, которые не вписываются во время

Получила письмо от подписичицы, в котором она рассказывала о своей прилежной ученице Дарье. История начинается издалека, но она касается всех нас, и вы ее, пожалуйста, прочтите. Дарья была из бедной семьи, ее воспитывала одна мать, она училась в языковой школе и мечтала стать переводчиком. Она мечтала об МГУ, но это было слишком далеко и высоко. Сейчас Дарья с отличием заканчивает институт, но это - не МГУ. Поступать в институт она уехала в другой город потому, что туда же уехал ее молодой человек - курсант военного училища. Дарья училась и бралась за любую подработку, вышла замуж, жили с мужем бедно, но весело. Скоро он отправился в СВО, Дарья сразу перевелась снова в другой город, в новом у нее, кроме мужа, никого не было. В СВО муж получил серьезное ранение, его доставили в Московский госпиталь. Дарья перевелась на заочку и поехала за ним ухаживать. Сняла комнату, нашла работу, чтобы содержать себя и мужа и проявила всю самоотверженность жены бойца. И муж на свои боевые сделал ей подарок - то, о чем она с детства мечтала. Он оплатил курс переводчиков в МГУ. В МГУ!

И вот она - история, которая касается всех нас. Дарья приехала на поезде в Москву, оставила ненадолго мужа, чтобы посетить курс, и обнаружила там студентов, значительно лучше нее говорящих по-английски - с нужным произношением, выезжающих на отдых в Лондон, они были лучше и богаче нее. Она сразу почувствовала себя неуютно. Преподаватель - профессор - задал слушателям читать в оригинале заметку из иностранной прессы о молодом геройски погибшем британце. Который, конечно же, сражался на Украине, в рядах ВСУ. Дарья была в смятении, но, кроме нее никто не смутился. Они обсуждали проблематику данной заметки. Потому что для преподавателя - профессора МГУ! - видимо не существует другой проблематики, которую он мог бы обсудить со студентами московского вуза. А Дарья думала о том, что этот британец и мог ранить ее мужа, и почувствовала себя в МГУ окончательно чужой.

"И я вдруг ясно представила себе чувства этой девочки, - писала ее школьная учительница, - работающей и учащейся ради себя и мужа и своей семьи, ухаживающей за травмированным мужем и готовой сменить еще не одно место жительства и работы ради него, так горевшей получить этот чудо-курс английского аж от самого МГУ! Мотающейся на поезде из своего города в Москву и обратно каждую неделю, чтобы присутствовать на занятии у московского профессора, старающуюся изо всех сил быть на хорошем счету в группе студентов. Я, правда, не знаю, как она это выдержала! Я понимаю, что она не могла идти против течения, но как такое вообще могло произойти в МГУ?! Как и с какой целью мог педагог принести такую неприкрытую пропаганду на занятия?!

Вот это нам и предстоит выяснить. И я это выясню - вплоть до имени профессора. И, спрошу его, зачем тащить наемников, убийц русских в московский вуз. Но так - много где. Не могут напрямую сказать, что поддерживают Украину, так тихонько, иносказательно протаскивают свои взгляды и навязывают их студентам и создают антироссийское течение

Сегодня на Рязанском проспекте в Москве был убит генерал-лейтенант Игорь Кириллов с помощником. Он вышел из подъезда, когда раздался взрыв. Вчера СБУ вынесла ему подозрение. Сообщают, что взрывное устройство было заложено в самокат, стоящий у подъезда, и было приведено в действие дистанционно. Маловероятно, чтобы водитель такого человека не проверял машину прежде, чем в нее сесть. Но находятся способы, облегчающие совершение терактов. Например, самокаты, которыми уже просто подпирают подъезды так, что не выйдешь. У нас - война. Надо это осознать и беречь людей всеми способами. Я надеюсь, после этого теракта, наконец, запретят парковать самокаты у подъездов. А семье Кирилова и помощника, фамилии которого не знаю - соболезнования.

Наши корреспонденты с утра выехали на место убийства генерал-лейтенанта Кириллова. Соседи говорят, что самокатов у них у подъездов полно, одним больше, одним меньше. Ещё один самокат, брошенный у подъезда без присмотра, никого не удивил. Самокаты - у двери, за дверью, у колясок. Напротив - ещё не заселенный дом, двери в подъезды открыты, может зайти кто угодно. Оттуда легко могли вести наблюдение. Окна разбились даже на 14 этаже. Кругом - камера на камере. Но это никого не спасает и не спасло. К подъезду можно было просто тихо подвести самокат под видом курьера и уйти. А он потом взорвался

А как себя чувствует газета "Коммерсант" с такими заголовками? Никто им не рассказывал, что некрасиво высмеивать теракт и гибель человека?

Артем на мотоцикле вез в рюкзаке взрывчатку на точку, когда над ним появился дрон. Он уже подъезжал, и решил свернуть в другую сторону, чтобы тратил, который он вез, не разнес позиции. Дрон ударил ему прямо в живот. Артем упал, увидел, что рука и нога висят только на коже, понял, что останется без них и сразу принял это – он знал, что на войне так бывает. Артем – из Химок. Он – тот самый боец, из которого хирург Кастет, оставшись в операционной один, без защиты доставал часть дрона.

Артем только неделю назад увидел то видео – из операционной. Как Кастет, ухватившись щипцами за часть дрона, пытается ее достать. Сознание Артем потерял через три часа после ранения, и когда поступил в приграничный госпиталь Белгородской области, был без него. Он пришел в себя только через три недели, пройдя уже несколько этапов госпиталей, и ни одного из них не запомнив. Он помнил только, как упал с мотоцикла, огляделся, понял, что будет калекой. Потом он увидел, как к нему бежит наш боец и летит украинский камикадзе. Камикадзе завис в полутора метрах от Артема, и Артем понял, что это – всё. Но наши бойцы сбили камикадзе, и Артем продолжил смотреть. Боли он не чувствовал, это сейчас во время просмотра видео, через много месяцев после ранения у него разболелась отсутствующая рука. Еще Артем узнал стены операционной, хотя видеть их никак не мог, он был в наркозе. Но говорит, что точно видел. Артем вчера очень хотел увидеть Кастета, который его спас, и сказал мне – «Как хорошо, что такие люди есть. Вот поэтому мы и победим». Но Кастет оперировал под землей – в подземном госпитале на линии боевого соприкосновения. Он только отправил сообщение с просьбой прислать ему фотографию Артема. И Артем, фотографируясь, улыбнулся ему.

Артем и сам был оператором БПЛА. Он производил сбросы точно так же. Я спросила его – «А добивали их?». «Нет. Зачем?» – ответил он. «А вас зачем второй камикадзе хотел добить? Ясно же было, что вы уже выведены из строя, и смысла вас убивать нет» – ответила я. «Я все равно никогда таких раненых не добивал» – ответил Артем. «Из гуманизма?». «Нет. Это – война. Зачем на выведенного из строя врага тратить еще снаряд?». «Но он-то захотел на вас потратить свой. В чем смысл?». «А смысл есть, - сказал он. – ВСУ это выкладывают в свои паблики и радуют свою публику тем, как они добили русского солдата». «А мы почему этого не делаем?» – спросила я. «А зачем? – удивился он. – Мы и так наступаем. Это они не знают чем взбодрить свою публику. Наши ребята стоят и не отступят. Характер у наших такой. На нашем характере победим».

Я спросила его, не жалеет ли он, что мобилизовался. Артем не жалеет. Он считает, что мужчины должны защищать свои семьи и таких, как Кастет. А такие, как Кастет, стоять на посту в операционных и спасать их. Все взаимосвязано. И теперь многим товарищам Артема спокойней идти пехотой, в штурм, вообще воевать – они же посмотрели видео с Кастетом и поняли, что за их жизни в операционных борются, и есть такие хирурги, которые ценой своей жизни будут спасать их жизнь. «Потому что, - сказал Артем, - у каждого человека есть право на жизнь».

А на СВО Артем вернется. Только теперь в качестве волонтера. Он уже собирает и отправляет ребятам помощь. Как только встанет на бионические протезы, сразу вернется туда. На характере. А так он мечтает жениться, чтобы были дети и просит никого не сомневаться в наших ребятах и их характере.

По делу об убийстве генерала Кириллова задержан гражданин Узбекистана 1995 года рождения. Он сообщил, что был завербован украинскими спецслужбами, ничего личного к генералу, просто спецслужбы Украины обещали ему 100 тысяч долларов. Он прибыл в Москву по их заданию, заложил выданную ему взрывчатку в самокат, установил камеру на машину каршеринга, которая транслировала видео в Днепропетровск, и привел устройство в действие.

И вот он опять мигрантский вопрос. Мигрантов у нас так много и все работают курьерами и таксистами, что ни у кого не возникает вопроса, почему так много самокатов у домов. В соседнем доме можно запросто снять квартиру без документов. Вся инфраструктура нацелена на облегчение убийства. И вдобавок гражданин Узбекистана, скорее всего, не имевший приглашения на работу, спокойно заезжает к нам, не сомневаясь в том, что сможет убить целого генерала. А кто его пропустил? А кто создал такую систему, что можно заезжать кому угодно. И убивать кого угодно

Вчера отмечали день курьера. Но после вчерашнего теракта я все думаю о том, что курьеру легче всего привезти смерть. Не говоря уже о том, что курьеров становится больше, служба доставки истощает другие отрасли труда, курьеры носятся по тротуарам, калеча и нервируя людей. То есть за свое удобство не ходить по магазинам мы платим дорогую цену, и она не только в том, что нашу страну наводняют иностранные граждане. А чего бы им не ехать, если тут за потогонную работу платят столько, сколько на родине и не снилось? Сколько не снилось учителю и токарю.

Курьер, получающий больше токаря - ненормальная ситуация. Курьер, получающий больше учителя, врача - ненормально. То есть у нас мигрант из аула, который никогда не учился и не говорит по-русски, живёт в России лучше учителя. Это смешно и нелепо. Ну зачем тогда учиться? Пусть все идут в курьеры.

Виноваты в сложившейся ситуации не курьеры, работающие без социальных гарантий на износ, а те, кто должен заниматься регулированием рынка труда. В какой-то статье читала недавно, что у нас не хватает учителей - дефицит по стране в 500 тысяч, зато пицца приезжает за 15 минут. Это - ненормальная ситуация, но это две взаимосвязанные вещи. Именно потому, что пицца за 15 минут, у нас дефицит в других областях. Это очевидно. В доставке у нас трудятся не только мигранты, но и граждане, и когда они уходят в доставку за большими деньгами, и работают курьерами вместо того, чтобы обучаться, мы теряем тех самых учителей, токарей и фельдшеров. Кто-то из них мог бы пойти учиться. И в принципе, если доставка - пицца за 15 минут, продукты за полчаса, когда магазины в шаговой доступности - даётся такой кровью, мне кажется, стоило бы в этом вопросе навести баланс. Ведь очевидно же, что она такая доступная потому, что у нас много иностранных граждан. Лично я вполне могу обойтись без доставки - как и без тучи несущихся по тротуарам курьеров, один из которых может везти взрывчатку. Мне кажется, у нас в стране слишком много курьеров, и когда бизнес кричит - "У нас некому работать!" - хочется сказать - "Сбалансируйте для начала рынок труда, и из сферы доставки к вам перетекут токари, сварщики, фельдшеры, учителя. Может, вам тогда мигранты и не понадобятся".

Задержанный по подозрению в убийстве генерал-лейтенанта Игоря Кириллова 29-летний уроженец Узбекистана Ахмад Курбанов работал поваром в Подольском кафе. Хотя многие коллеги сейчас пишут опровержение этого факта. Они поговорили с сотрудниками этого заведения - чайханы "Казан", те в один голос сказали - "Нет! Не работал! А фото на фоне нашего логотипа - фотошоп!". Но нет, он там работал, и мы уже пообщались с его бывшими коллегами. Если коротко, то Ахмад работал в этой чайхане в 14 и в 15 годах, но ему не платили денег, как и всей команде, на что он очень злился, но не увольнялся. Потом кафе закрылось, там появилась новая команда, и вот эта команда сейчас и отвечает, что такого не знает. Но старая рассказала о нем много интересного.

"Ахмад работал на кухне, готовил еду. Он очень плохо говорил по-русски и почти не понимал наш язык. Из-за этого мужчина практически не общался с остальным коллективом заведения. На кухне в основном работали граждане Узбекистана — они общались между собой на своем языке и всегда держались отдельно, своей компанией. Сам Ахмад был тихим и спокойным, даже замкнутым. В конфликты не вступал — он никого не трогал, и его никто не трогал, работал себе спокойно», — рассказала бывший администратор ресторана «Чайхана Казан» Светлана.

К тому же, Ахмад был очень религиозным. Об этом рассказала другая бывшая сотрудница - Марина. Каждый день, как по расписанию, Ахмад и его товарищи компанией, говорящей только на своем, шли в раздевалку для персонала. Там они запирались и делали намаз. В кафе к этому относились терпимо. Но почему-то его бывшие коллеги не удивлены тому, что он стал убийцей.

Не говорил по-русски - не мог ассимилироваться. Злился на работодателей - рождалась классовая ненависть ко всем русским. В этом конкретном случае мы снова видим много нехороших предпосылок

Селидово – небольшой городок, и вот из-за того, что он небольшой, в докладе часто встречаются «перекрестные свидетельства». Дед по фамилии Романенко рассказывает, как в 7 утра вышел в туалет, а был уже конец октября, время отступления ВСУ из Селидова. Слышит крик – «Всем выйти из дома!». Видит, как два украинских военных – а русских в Селидово еще не было – ставят возле гаража его жену, внука, сына, невестку и ее мать. Первой расстреляли жену. Он бросился убегать огородами, а когда вернулся, увидел – все лежат сгоревшие. Он заколку невестки вытащил – Оленьки-маленькой – носил в кармане, потом собрал пять пакетов пепла – на пятерых. Эти пакеты прошли медицинскую экспертизу. А дальше эту историю подтверждают то одни, то другие. Городок-то – маленький, многие друг друга знают.

Начав отступление, ВСУ просто ходили по домам и требовали выйти во двор или открыть дверь. Тех, кто открывал, расстреливали на пороге. С карательным рейдом ВСУ приехали в магазин «Солнечный», люди бросились в рассыпную. За ними гнались, расстреливали и добивали у подъездов. Выжившие говорят, их Бог миловал идти в магазин в то утро, они и воды натаскали достаточно, и еда была, а те, кто пошел, тем просто не повезло, их добивали выстрелами в голову, и много мертвых лежало возле «Солнечного». Основной пик убийств пришелся на 22 октября. Но и до того ВСУ забавы ради убивали жителей. В доме 12 по Щорса сидел снайпер и оттуда раздавал пули во все стороны. Женщина 77 лет по фамилии Ефремова рассказала, как ее сын пошел в туалет, она услышала, как коза закричала, что-то упало, вышла в сад, а там сын лежит готовый. Продолжение моей колонки в канале "Специально для RT"