Очень много разговоров о том, что нам надо добиваться ускоренного развития современных технологий, осуществлять цифровизацию, поддерживать креативные индустрии и т.д.
Очень мало разговоров о том, как добиться того, чтобы наша молодежь — прежде всего та ее часть, что имеет наилучшее образование, наиболее предприимчивая, самая амбициозная и талантливая — связывала свое будущее с жизнью в России.
А проблема есть, и патриотические вопли на государственных телеканалах ведущих, облаченных в костюмы и обувь из вражеских стран Запада, ее не решают. Давно не смотрит пропагандистские передачи эта молодежь, осточертели они ей. Живет она в интернете, а счастье искать уезжает за рубеж.
Сколько уехало с начала «спецоперации», оценки разнятся: якобы от 150 до 300 тысяч человек. Кто-то обосновался в Грузии, кто-то — в Армении, кто-то в Турции, кто-то в Израиле, кто-то — в странах Балтии. В большинстве случаев — это не борцы с путинским режимом. Ребятам просто стало противно здесь жить. Боятся, что, либо их, миролюбивых, на какие-нибудь нежелательные подвиги мобилизуют, либо арестуют и посадят ни за что. Согласно одному из исследований, проведенному вскоре после того, как стартовала «спецоперация» (его данные приводит журнал The Economist), половина тех, что сразу же сделали ноги из России, — представители сектора IT. Еще 16% — старшие менеджеры. Столько же работали в сфере культуры, искусств. Только 1,5% уехавших когда-либо голосовали за «Единую Россию».
Скоро все улетевшие перестанут считаться туристами. Официальное определение понятия «турист», сформулированное ООН, — «тот, кто находится в другой стране больше 24 часов, но меньше 6 месяцев». Сегодня «спецоперации» исполнилось полгода...
Впрочем, многие из покинувших родину, уже обзавелись новыми паспортами, стали «цифровыми кочевниками». Не праздно шатаются по чужим городам, как Галкин с Пугачевой, а напряженно работают. Не на «матушку-Россию» (эти слова, разумеется, следует произносить с пафосом) работают — на себя.
«Эмиграция — способ заявить своей отчизне, что ее больше не считают родной матерью», - писал французский журналист и драматург Поль Декурсель.
Очень много разговоров о том, что нам надо добиваться ускоренного развития современных технологий, осуществлять цифровизацию, поддерживать креативные индустрии и т.д.
Очень мало разговоров о том, как добиться того, чтобы наша молодежь — прежде всего та ее часть, что имеет наилучшее образование, наиболее предприимчивая, самая амбициозная и талантливая — связывала свое будущее с жизнью в России.
А проблема есть, и патриотические вопли на государственных телеканалах ведущих, облаченных в костюмы и обувь из вражеских стран Запада, ее не решают. Давно не смотрит пропагандистские передачи эта молодежь, осточертели они ей. Живет она в интернете, а счастье искать уезжает за рубеж.
Сколько уехало с начала «спецоперации», оценки разнятся: якобы от 150 до 300 тысяч человек. Кто-то обосновался в Грузии, кто-то — в Армении, кто-то в Турции, кто-то в Израиле, кто-то — в странах Балтии. В большинстве случаев — это не борцы с путинским режимом. Ребятам просто стало противно здесь жить. Боятся, что, либо их, миролюбивых, на какие-нибудь нежелательные подвиги мобилизуют, либо арестуют и посадят ни за что. Согласно одному из исследований, проведенному вскоре после того, как стартовала «спецоперация» (его данные приводит журнал The Economist), половина тех, что сразу же сделали ноги из России, — представители сектора IT. Еще 16% — старшие менеджеры. Столько же работали в сфере культуры, искусств. Только 1,5% уехавших когда-либо голосовали за «Единую Россию».
Скоро все улетевшие перестанут считаться туристами. Официальное определение понятия «турист», сформулированное ООН, — «тот, кто находится в другой стране больше 24 часов, но меньше 6 месяцев». Сегодня «спецоперации» исполнилось полгода...
Впрочем, многие из покинувших родину, уже обзавелись новыми паспортами, стали «цифровыми кочевниками». Не праздно шатаются по чужим городам, как Галкин с Пугачевой, а напряженно работают. Не на «матушку-Россию» (эти слова, разумеется, следует произносить с пафосом) работают — на себя.
«Эмиграция — способ заявить своей отчизне, что ее больше не считают родной матерью», - писал французский журналист и драматург Поль Декурсель.
Боюсь, эти ребята уже никогда не вернутся.
Если только вдруг…
Лучше не дописывать предложение.
BY Созерцатель
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from us
