Telegram Group Search
В общем, думаю, здесь немцы намудрили с этим исключением. Лучше держаться общего правила – если есть эксцепция у другой стороны, право на приостановление использовать нельзя, пусть даже когда-то такой эксцепции не было.
A публично и массово призывает контрагентов B экономически надавить на него, помогает им в этом и организует этих контрагентов с целью вынудить B совершить действия, которые требует от него A. Совершает ли A деликт?
Anonymous Poll
28%
Да, если (1) B не обязан сделать то, чего требует A, (2) призыв касается неправомерных средств
12%
Да, если (1) B не обязан сделать то, чего требует A
34%
Да, если (1) призыв касается неправомерных средств
24%
Да, в любом случае
2%
Нет, в любом случае
A положил свою вещь на видном публичном месте и разместил рядом надпись «Вы можете забрать эту вещь и, если захотите, заплатить за неё». Как юридически квалифицировать такое действие?
Anonymous Poll
61%
В качестве «мерцающей оферты» – он предложил заключить и договор купли, и договор дарения
11%
В качестве оферты – он предложил заключить договор дарения
3%
В качестве оферты – он предложил заключить договор купли
26%
В качестве дереликции – он отказался от вещи
Видимость права и государство

Как я отношусь к тому, чтобы обязывать частных лиц претерпевать видимость права, я уже не раз говорил. Формально все аргументы против теории видимости могут быть применены и к тем случаям, когда видимость претерпевает государство, т.к. в обороте в государство выступает наравных с иными участниками. Но по существу…

Почему я считаю, что претерпевание видимости несправедливо навязывать частному лицу? Потому что частное лицо не обязано заботиться о том, создались ли у кого-то какие-либо разумные ожидания или нет (по крайней мере, когда нет вины в создании таких ожиданий, в особенности умысла – тут уже и об обмане говорить можно). В частном праве приемлем эгоизм, он идёт рука об руку с равенством и свободой. Но когда мы говорим о государстве как участнике оборота – ему такой эгоизм не должен быть свойственен. Оно призвано заботиться о стабильности оборота и потому вполне можно допустить, чтобы за счёт государства защищалась видимость, которая создаётся у частных лиц. Это касается и приватизации, и разного рода льгот и т.д. Так что в спорах с государством вполне можно эту видимость защищать, это не будет неправовым решением.

Другое дело, что на это могут сказать: но ведь государство – это не просто бесконечно щедрый меценат, почему своё имущество, которое призвано служить всеобщим целям, оно должно вопреки строгому праву отдавать тем, кто положился на видимость? Простому частному лицу! Это серьёзный аргумент. Но здесь стоит помнить, что государство должно поддерживать стабильность распределения имущественных благ, не допускать шокирующих судебных споров – это тоже благо, которое косвенно увеличивает экономическую ценность всех частных прав, которые есть в правопорядке. И это благо, которое вполне оправдывает утрату государством конкретного актива.
Forwarded from AVE in Law
Читаю постановление КС по "садоводам". Я так понимаю, что основной довод такой - ООПТ были изъяты из оборота, поэтому всё, что с ними происходило, невозможно. Поэтому и никакой давности. Дальше всё понятно.
что ж, давайте порассуждаем про эту логику, чуть поменяв предмет. Просто для примера. Например, возьмём изъятый из оборота АК-47 и патроны к нему. Понятно, что если кто-то незаконно раздобыл себе эту штуку, то когда его найдут, то изымут, и здесь не будет исковой давности. Просто потому, что нельзя этим владеть. У государства монополия на владение.
Эту логику КС и применяет к садоводам.
Но тут есть несколько нюансов. Во-первых, с АК-47 как нарезным оружием вроде как всё понятно, любой покупатель всегда недобросовестный.
Что касается земельных участков, с ними сложнее, если они не имеют природных границ (например, о. Шикотан объявлен если национальным парком, то все это должны понимать, как и при взгляде на АК-47). Если кто-то захватит на этом острове землю, он не удержится на ней даже спустя 15 лет (вопреки "интересной" позиции КС про добросовестность в приобретательной давности). Мне это понятно.
И тут вопрос - все понимали, что ЗУ в сочи предоставляется в 90-х годах из той части, которая является нацпарком (или иной формой ООПТ)?? Или всё-таки не все? Не является ли косвенным признаком неразберихи, которая происходила, то, что само государство предоставляло эти участки - и потом до этого долго никому не было дела. Когда были проведены чёткие границы парка в натуре? Заборчики расставлены, указатели и т.п. ? Мне кажется, это один из ключевых вопросов.

И второй аспект. Предположим, государство выставляет на свободную продажу АК-47. Все удивляются, но понимают, что надо готовиться к чему-то серьёзному, и покупают.
А потом через 10 лет приходит и отбирает, со словами - вы что, не знали, что это нельзя покупать?!
Граждане с немым удивлением наблюдают... Народ безмолвствует ...))
В этом случае не работает ли принцип эстоппель, когда государство в лице законодательных органов по-прежнему изымает АК-47 из оборота, а исполнительные органы свободно "торгуют" ими без соблюдения каких-либо ограничений?
Мне кажется, идея защиты правовой видимости является важнейшей в такой ситуации. И, возможно, наша страна расплачивается за то, что частное право толком не фокусируется на данном принципе. А уж тем более про него не знают, кажется, представители публичного права.

ПС - кому не нравится пример с автоматом (кто полагает, что это не изъятое из оборота, а ограниченное в обороте имущество и т.п.), - не ищите "блох", идея-то моя понятна... ну, или подставьте свой пример. Наркотики, работорговля, велкам
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Если закрыть глаза на обратную силу включения участков в публичный домен, очень интересным выходит требование о компенсации.

Оно не может быть платой за экспроприацию (реквизицию), поскольку такая плата направлена на восстановление имущественного положения претерпевшего экспроприацию, а в этой ситуации такое имущественное положение не изменилось – участок никогда не входил в имущество лица, следовательно, он истребования участка лицо не лишилось никакого права.

Скорее, здесь имеется деликтное требование против государства, которое проявило небрежность и создало видимость правообладание. Как я писал выше, есть все основания предъявлять к государству повышенный стандарт в отношении создания у других лиц какой-либо видимости.

Правда, это требование возникнет в момент, когда лицам необоснованно «передали права» на такие участки. И объективная давность потечёт с этого момента. Но и это не беда. Полагаю, если государство истребует участок, выданный таким образом, оно либо прямо признаёт свой долг, сознаётся, что было не право, чем отказывается от права эксцепции, либо совершает действия, свидетельствующие о признании долга, чем даёт кредитору репликацию доли.
По теме постановления КС по садоводам высказались уже многие: и конституционалисты, и цивилисты, и адвокаты, и ЛОМы юридической мысли.

Но мой принцип — пусть расцветают тысячи цветов, тысячи мнений.

Поэтому сегодня в рубрике попросил поделиться мнением Ивана Ряховского, молодого цивилиста, зам. руководителя Школы Права при ЮФ МГУ имени М.В.Ломоносова:

Из положительного в Постановлении КС от 28.01.2025 № 3-П:

1️⃣ Подробно изложены правила о соотношении иска о признании зарегистрированного права отсутствующим, негаторного и виндикационного исков.

КС подтвердил позиции ВС РФ и ВАС РФ о том, что с помощью ст. 304 ГК РФ истребовать земельный участок без срока исковой давности и учета добросовестности владельца земельного участка не получится.

2️⃣ Описана правовая природа объектов, изъятых из оборота (в ходе реформы 2013 года они были исключены из ГК РФ). К таким объектам КС РФ отнес особо охраняемые природные территории федерального значения, но не земли лесного фонда.

3️⃣Создано основанное на принципе справедливости специальное нормативно-правовое регулирование на случаи 1) добросовестности владельцев объектов, изъятых из оборота или 2) истечения срока исковой давности по требованиям уполномоченных органов об изъятии таких объектов.

Сомнительное:

1️⃣ Фактически обратная сила ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях»/

Cвоим решение КС распространил правовой режим объектов, которые изъяты из оборота на земельные участки, выделенные из состава национальных и природных парков до введения этого ФЗ в действие. Это при том, что в раннем законодательстве эти территории не были нормативно определены как относящиеся к особо охраняемым природным территориям федерального значения.

2️⃣Специальный порядок исчисления срока исковой давности, довольно «льготный» для органов публичной власти с большим количеством исключений, позволяющих отказать в его применении;

3️⃣ Повышенные требования к добросовестности граждан;

4️⃣Обязанность по компенсации (ответственности?) именно на «органы публичной власти, первично предоставившие земельный участок», то есть, в первую очередь, на органы местного самоуправления, при том, что восстанавливается целостность особо охраняемой природной территории федерального значения.

5️⃣Нет описания порядка предоставления гражданину схожего земельный участок либо иной компенсации прекращения прав на земельный участок в границах особо охраняемой природной территории федерального значения, при том, что по мнению КС РФ указанная процедура

«не является изъятием земельных участков для государственных нужд, при котором Конституция Российской Федерации требует предварительного возмещения».

Возникает вопрос — а что это, в таком случае?
A потерял вещь, её нашёл B. Во исполнение норм ГК о находке, B сообщил в полицию, сдал вещь на хранение. Спустя 6 месяцев A не объявился и B приобрёл право собственности на вещь. На следующий месяц A обнаружил B с вещью. Есть ли у A кондикционный иск к B?
Anonymous Poll
91%
Нет, ст. 228 ГК РФ является основанием обогащения, что исключает кондикцию
9%
Да, ст. 228 ГК РФ делает возможным обогащение правом, но не является основанием для целей кондикции
Казус, предложенный А.А. Ягельницким. Можно сравнить ситуацию с кондикцией предоставленного по абстрактной распорядительной сделке. Если мы её допускаем, конечно. Есть приобретение права на основании сделки, но нет должного оправдания такому приобретению.
A украл у B вещь. Через некоторое время C уничтожил эту вещь, пока та находилась во владении A. После этого B взыскал с A стоимость вещи. Есть ли у A иск к C?
Anonymous Poll
29%
Да, у A есть иск к C о возмещении полной стоимости вещи
15%
Да, у A есть иск к C о возмещении половины стоимости вещи
56%
Нет, у A нет иска
Недавно завершилась Универсиада МГУ – это конкурс, который предполагает написание эссе и его последующую защиту. На выбор было две темы: «Грозящий деликт» и «Дарение между супругами». Я выбрал первую.

В итоге набрал баллов на победителя. Вот вкратце содержание работы.
Иск о воспрещении будущей противоправной деятельности

В российском праве есть любопытная норма – ст. 1065 ГК. Она даёт иск о воспрещении будущей противоправной деятельности.

Господствующее мнение в России мнение полагает, что из этой статьи возникает не просто иск о воспрещении, но и обязательство, и притязание, предполагающие соответствующее требование.

С господствующим мнением вряд ли можно согласиться. Деликтное право и так создает обязанность для каждого не причинять другому вред противоправно, к чему это общую обязанность конкретизировать до бесконечного количества обязательств?

I. Посмотрим на то, как аналогичные институты оформляются в иностранных правопорядках:

В Риме аналогом иска из ст. 1065 ГК был прогибиторный интердикт – процессуальный институт, приказ претора о том, чтобы противоправные действия не совершали.

В Англии таким аналогом является injunction quia timet – это судебный приказ, которым запрещается будущая противоправная деятельность, которая хотя и не произошла, неприменуемо произойдёт; когда же она произойдёт, возмещение убытков будет неадекватным средством защиты. В исключительных случаях injunction может возложить обязанность по активному действию на ответчика.

В Германии аналогом иска из ст. 1065 ГК является Unterlassungsklage смысл которого сводится к запрету будущего нарушения при условии, что нарушение ещё не произошло; если нарушение произошло, потерпевшему даётся Beseitigungsanspruch.

Unterlassungsklage по букве BGB даётся для защиты права на имя (§ 12 BGB), владения (§ 862 BGB), права собственности (§ 1004 BGB), ограниченных вещных прав (§§ 1027, 1065, 1134, 1227 BGB), а также в ряде случаев против актов недобросовестной конкуренции.

Однако спустя несколько лет после принятия BGB судебная практика выработала наряду с закрепленными в законе negatorische Unterlassungsklage ещё два вида исков:

1) deliktische Unterlassungsklage – иск о запрете действий, которые составляли бы деликт по смыслу BGB, даже если в законе нет специального указания на такой иск;

2) quasi-negatorische Unterlassungsklage – иск о запрете действий, которые хотя бы и не являлись деликтом (например, в силу отсутствия вины), но всё равно являются объективно противоправными.

Итак, мы имеем Рим и Англию, где иск о воспрещении будущего нарушения является явно выраженным процессуальным институтом, и Германию, где вопрос о природе ведутся споры. Об этом ниже. Перейдём к догматике.
II. Почему важна правильная квалификация отношения из ст. 1065 ГК? Потому что от этого зависит то, какие правила мы к этому отношению применяем. Условно, применима ли общая часть положений об обязательствах?

A. Итак, начнем с того, почему такое отношение не является обязательством.

1) Отсутствие предоставление (Leistung). Как нас уже больше десяти лет назад научил Андрей Владимирович, центральным элементом любого обязательства является обязанность по предоставлению. Предоставление – это такое деяние должника, которое создаёт для кредитора дополнительное преимущество. Например, передача вещи, производство работ. Даже договорное негативное обязательство, на мой взгляд, создаёт такое преимущество: соглашение о непредъявлении иска трансформирует для кредитора неподачу из случайного обстоятельства (подаст или не подаст) в необходимое (не подаст).

В отношении из ст. 1065 ГК нет предоставления. Как верно отмечают Кюгельберг и Хенкель, никакого дополнительного преимущества для кредитора не создаётся. То, что проходящий мимо тебя человек тебя не убивает, и так есть в силу закона необходимость. Даже индивидуальное волевое решение не убивать не создаст никакого «плюса» у кредитора.

2) Абсурдность применения общих положений об обязательствах. Опровергает квалификацию отношения из ст. 1065 ГК в качестве обязательства и попытка применить к нему положения об обязательствах.

Так, если рядом с домом лица строится предприятие, предназначенное для использования опасного вещества, требование о прекращении строительства не может быть уступлено лицу, которое живёт в тысячах километров. Не может, полагаю, такое требование быть прекращено новацией или отступным – это был бы, de facto, выкуп права на защиту жизни и здоровья. Наконец, если такое лицо продаёт дом и уезжает в другую местность, оно утратит иск из ст. 1065 ГК, что не укладывается в логику обязательственного права. Совершенно непонятно, как работает ответственность за нарушение такого обязательства: если должник опасность не устранил, но как-то пронесло с вредом, разве может здесь требовать какие-то убытки кредитор предположительный?

B. Почему отношение из ст. 1065 ГК не является притязанием?

1) Притязание возникает только при нарушении. Как отмечает Ларенц, характерной чертой Unterlassungsklage (= иска из cт. 1065 ГК), является лишь угроза нарушения. Если нарушение есть, это уже другое средство, Beseitigungsanspruch.

Примечательно, что создатель современного понятия притязания, Виндшайд, допускал и притязание без нарушения. У собственника, таким образом, несколько миллиардов притязаний о том, чтобы его вещь не трогали. Но германская наука этот аспект учения Виндшайда отвергла.

2) Между отношениями истца и ответчика по иску из ст. 1065 ГК и отношениями истца и любого третьего нет никакой субстанциальной разницы. Это уже аргумент Эссера. И третье лицо, и ответчик обязаны воздерживаться от противоправного поведения. Невозможно сказать, почему к первому притязанию нет, а ко второму есть. В чём же разница? Разница в процессуальном интересе. И это третий аргумент.

3) Для иска из ст. 1065 ГК требуется процессуальный интерес. Самого по себе субъективного права, как отмечают и Эссер, и Ларенц, для удовлетворения иска недостаточно. Необходим явно выраженный процессуальный интерес, который связан с высокой степенью угрозы противоправной деятельности.

Процессуальный интерес как одно из условий удовлетворения иска – это признак не притязания, а процессуального института. Например, иск о признании также основывается на интересе, а не на каком-то особом праве.
III. Так что же возникает из ст. 1065 ГК?

Имеются как сравнительно-правовые, так и догматические основания говорить, что ст. 1065 ГК описывает институт не материального, а процессуального права, близкий к иску о признании.

Суть этого института сводится к тому, что лицо, имеющее законный интерес в формализации субъективной обязанности другого лица, просит суд подтвердить существование этой обязанности и предписать её соблюдение.

С практической точки зрения подобная формализация интересна истцу с исходя из двух моментов: во-первых, если ответчик всё же нарушит свою обязанность, процесс по возмещению убытков за счёт преюдиции будет куда быстрее, что означает более скорую компенсацию; с другой стороны, после вынесения решения ответчик-нарушитель будет нести не только гражданско-правовую ответственность, но и публичную, начиная с возможной уплаты астрента (ч. 4 ст. 174 АПК РФ) и заканчивая уголовным делом (ст. 315 УК РФ), что является дополнительным стимулом не нарушать право истца.

В Германии, например, неисполнение судебного решения по Unterlassungsklage влечёт штраф до 250 000 евро за каждое нарушение и заключения под стражу на общий срок до 6 месяцев (§ 890 ZPO).

Из этого вывода следует и ряд практических последствий. Не признавая отношения, вытекающие из ст. 1065 ГК, обязательством, мы не применяем к ним положения об исполнении обязательства и его суррогатах, исключается возможность просрочки и ответственности за нарушение обязательства, уступки права требования или какого-либо обеспечения.

Не признавая требования, вытекающее из ст. 1065 ГК РФ, притязанием, мы исключаем применение к ним положений о притязаниях, которые хотя и не разработаны подробно в российской доктрине, имеются в российском законодательстве. Так, против этого иска не могут быть заявлены возражения о совместной вине или о давности.

Таким образом, иск о запрете грозящего деликта основан не на обязательственном праве требования и не на притязании, а является самостоятельным превентивным процессуальным институтом.
Между A (цедентом) и B (цессионарием) был заключён договор уступки, который оказался ничтожным. Вправе ли C (должник), уведомленный A об уступке, возражать в суде против иска B со ссылкой на ничтожность цессии?
Anonymous Poll
80%
Да, вправе, поскольку переадресация не наделяет B притязанием к C
20%
Нет, не вправе, поскольку после уведомления от цедента С в любом случае должен исполнить в пользу B
Михаил Жужжалов об оферте и стипуляции интересно пишет, всем советую: https://zakon.ru/blog/2025/02/10/sovremennaya_oferta_i_stipulyaciya_paradoks_odnostoronnego_nadeleniya_pravami_drugogo_lica.
Что касается последнего опроса, для меня вопрос довольно прост.

То обстоятельство, что должник может освободиться исполнением цессионарию, нисколько ещё не предрешает вопрос того, что цессионарий вправе требовать предоставления от должника.

Освобождение происходит благодаря применению правила о переадресации: цедент (истинный кредитор) говорит сделать предоставление третьему (цессионарию), должник его слушается, делает предоставление и исполняет.

Но вот переход права требования от цедента к цессионарию происходит в результате действительной цессии. Если цессия ничтожна, ни о каком переходе права требования не может быть и речи.

А раз право требование не перешло, иск несостоявшегося цессионария необоснованный, суд должен его отклонить ex officio. Ссылка должника на ничтожность – всего лишь подсказка суду, указание на то, что он и так должен сделать.
В A действует правило, что если работник проработал 20 лет и увольняется по невиновному основанию, он получает 100 от A. B работал 20 лет, но в последний год продал коммерческую тайну. Как только 20 лет прошли, B уволился сам. Вправе ли он требовать 100?
Anonymous Poll
19%
Да, вправе, суд должен удовлетворить иск
69%
Да, вправе, но у A есть эксцепция против такого требования
11%
Нет, не вправе, суд не должен удовлетворить иск
2025/02/15 05:26:20

❌Photos not found?❌Click here to update cache.


Back to Top
HTML Embed Code: