Мугуевы — настолько маленькая фамилия, что семья писателя Хаджи-Мурата Мугуева (отец и брат) — буквально единственные её представители, с которыми я сталкивался. Непонятно даже как их фамилия пишется по-осетински — я встречал и «Мугутæ», и «Мугъутæ» [1]. Автор статьи о дигорском диалекте в ОсВикипедии плюнул на дело выяснения данного вопроса, и просто стал писать в осетинском тексте по-русски «Мугуев». Впрочем, для моздокских осетин это обычная проблема. Например, Таймураз Тамати в книге «Кет», перечисляя фамилии односельчан Хаджи-Мурата, и так и не смог выяснить как пишутся по-осетински не встречающиеся в других местах Осетии фамилии Сушиевы, Алкацовы, Сановы и т.д., и просто оставил их в русском оформлении (на скринах).

Как видим, на примере моздокских осетин, долгое время «оторванных» от своей национальной «метрополии», мы можем наблюдать некую «альтернативность» магистральному пути осетинского нацбилдинга, зачастую сохраняющуюся до сих пор. Только «оторванностью» [2] я могу объяснить странные утверждения в статье Мугуева. Впрочем, моздокские осетины и вправду, судя по всему, отличались относительно высоким культурным уровнем. Характерный эпизод Гражданской войны из воспоминаний Темирболата Кубатиева:

«И действительно, дзарастовцы [3], где бы они ни находились, никогда не говорили друг с другом по-русски, пользуясь исключительно родным языком. Говорящему по-русски они немедленно делали замечание:

— Чего ради ты отказался от нашего красивого языка и перешел на язык этих голодранцев? [4]

Они моментально подбирали или изобретали соответствия для не имеющихся в нашем языке слов и решительно отвергали утверждения о недостаточности его словарного запаса. При этом все они окончили русскую школу, имевшуюся в их селе и воспитавшую немало будущих генералов. Мы же говорили на родном языке в самой примитивной форме, при малейшем затруднении в изъяснении вставляя в свою речь по несколько русских слов. Между тем, в отличие от их села, наше находилось вдали от русских поселений, а наши предки не знали по-русски ни одного слова. Да и образованных людей среди нас было не так много, как среди них. Можно даже сказать, что их у нас не было совсем».

Может Мугуев просто спроецировал ситуацию в своем родном селе на всех дигорцев?

ПРОДОЛЖНИЕ СЛЕДУЕТ...
_____

[1] Сопоставление названия с. Мугут в Южной Осетии с фамилией Мугуевых, думаю, можно считать примером случайного совпадения. Продуктивнее было искать связи с Северным Кавказом. Фамилию «Мугуев» можно найти и в Дагестане, и в Адыгее (певец Айдамир Мугу, например). Федар Таказов выводил слово «мугу» из тюрк. «вечный». Очевидно, имеется ввиду форма имени Mengü.

[2] Правда и тут все неоднозначно. Вопреки мнению Сима Чельдиевой, моздокского писателя Сослана Темирханова можно с полным правом назвать «первым осетинским националистом в современном смысле слова», хотя он был из осетин-цайта (Калоев, стр. 288).

[3] Осетины-дзараста — это дигорцы-казаки ст. Черноярской, Хаджи-Мурат Мугуев был из их числа.

[4] Как видим, «альтернативность» нацбилдинга моздокских осетин не мешала определенному шовинизму в отношении русских. Он, вероятно, подпитывался социальными стереотипами о крестьянах-«мужиках». Слово «мужик» у дореволюционной русской элиты, как и в устах горцев, приобрело пренебрежительный характер (осет. «музук/музуккаг», каб. «мыжьыкъ», чеч. «муьжги»).