Я помню мы, семиклассники, курили в снежном лесу, перебрасывались фразами: - Наши куда-то в Афганистан вошли. - Говорят, это война началась… - Да какая война, это ж далеко.
А потом, когда земляка нашего, Сашку Шлюхтина, в цинковом гробу привезли с выколотыми глазами и без ушей, мы поняли, что Афганистан не так уж и далеко от нас.
Интерпретаций объяснений важности той войны, или ее губительности большое множество.
Сначала мне все было понятно, потом я стал вникать, и сломал себе голову.
Знаю одно: в Афгане нас всегда вспоминают с благодарностью и уважением, что вообще путает факторы и детали, нет никакой логичной мозаики, чтоб все сложить в единую картину под названием Афганская война.
И, тем не менее, та война была. Без громких побед, с болью и разочарованиями. Но ростом уважения к России. Не за воинственность, а за милосердие, и мое стремление понять и сложить все это в голове , порой лишь выводит меня из себя.
Этот материал мы снимали давно. Провокация. Я путешествовал по Афгану в американской куртке, и спрашивал у старых моджахедов, как они вспоминают нас, то есть шурави.
Я помню мы, семиклассники, курили в снежном лесу, перебрасывались фразами: - Наши куда-то в Афганистан вошли. - Говорят, это война началась… - Да какая война, это ж далеко.
А потом, когда земляка нашего, Сашку Шлюхтина, в цинковом гробу привезли с выколотыми глазами и без ушей, мы поняли, что Афганистан не так уж и далеко от нас.
Интерпретаций объяснений важности той войны, или ее губительности большое множество.
Сначала мне все было понятно, потом я стал вникать, и сломал себе голову.
Знаю одно: в Афгане нас всегда вспоминают с благодарностью и уважением, что вообще путает факторы и детали, нет никакой логичной мозаики, чтоб все сложить в единую картину под названием Афганская война.
И, тем не менее, та война была. Без громких побед, с болью и разочарованиями. Но ростом уважения к России. Не за воинственность, а за милосердие, и мое стремление понять и сложить все это в голове , порой лишь выводит меня из себя.
Этот материал мы снимали давно. Провокация. Я путешествовал по Афгану в американской куртке, и спрашивал у старых моджахедов, как они вспоминают нас, то есть шурави.
BY Сладков+
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from us
