Вот уж не думал, что напишу хоть слово о Полунине – бывшем руководителе академии хореографии в Севастополе и бывшем же директоре строящегося на мысе Хрустальный театра оперы и балета.
Но новость, что он покидает Россию чем-то зацепила.
Я сейчас не буду впадать в крайности и кричать вслед отбывающему – «ну и вали!» или во время застолья со злобой повторять «хохлом он был, хохлом остался». Не буду потому, что это неприлично и ещё потому, что не знаю о Полунине ничего, кроме места его рождения и факта, что он плясал в Лондоне и Германии. Балета я его не видел – ибо не люблю балет абсолютно и безоговорочно. Можете кидать в меня шлакоблоками.
Так вот, отъезд Полунина навел меня на размышления о тех, кто покидает Родину. По моему мнению, уехать можно только по двум причинам – жгучее желание жить где-то там или невозможность бытия здесь. Все остальные мотивы лишь производные этих двух.
Я испытывал оба чувства.
За несколько недель до войны, мы с любимой женой слетали на Кубу, и она нас очаровала: неспешный ритм жизни, пальмы у кромки воды, бесконечные белые пляжи, ослепительное небо с другими звездами и абсолютно комфортный для нас климат. До этого мы были в Доминикане, там тоже самое, но категорически не понравились отели-гетто, из которых самостоятельно не стоит выходить, инфернальные гаитяне с мачете и шайки на каждом перекрестке и возле магазинов. А на Кубе полная свобода передвижения и совершенно благожелательное отношение к русским. В итоге мы с любимой, очарованные, начали думать о переезде в вечное лето, где можно счастливо жить. Поразмыслив целых полчаса, мы пришли к выводу, что в этом тропическом раю затоскуем и уже через месяц начнем в толпе выискивать русских туристов, чтобы просто поговорить на родном языке. Но самый главный аргумент против – это наш маленький сын, который здесь станет кем угодно, но только не русским. На этом эмиграционные прожекты закончились раз и навсегда.
Второй мотив – невозможность жить здесь – был у меня во времена временной принадлежности Крыма к Украине. Мне при хохлах было достаточно комфортно в бытовом плане, но совершенно невозможно душевно. От немедленного отъезда в континентальную Россию меня удерживала только любовь к полуострову – я тут родился и прожил всю жизнь. Люблю его весь - от гор до солончаков. Но, несмотря на эту любовь, примерно к 2013 году план отъезда был готов. Явно было, что доминирующим трендом становится бандеровщина, а с нициками я бы точно не ужился. Но я не уехал – спасло чудо – Русская весна, и я стал полноправным русским подданным не покидая полуострова.
Наверное, мне повезло в жизни, а Полунину – нет. Но ведь если бы тёзка-танцор посидел и подумал полчаса, как мы с женой на берегу Карибского моря, то пришел бы к логичному выводу, что кроме России он нигде не нужен. Той старой милой Украины нет больше. В любой европейской стране он (и его дети) всё равно будет русским, врагом и путинским шпионом – как ни клянись на верность жовто-блакытной тряпке и европейским ценностям (спросите у Хаматовой и Ко). Остается только Китай, где можно развивать местный балет, ну или далекая Латинская Америка – теплая, но абсолютно чужая.
В общем, куда ни попытаешься сбежать - везде чужбина. Поэтому бегать не надо, надо ждать, пока всё станет Россия. Ну, кроме Косово, конечно…
Ну и хорошо, что Полунин не наговорил лишнего и когда одумается, может вернуться назад.
Вот уж не думал, что напишу хоть слово о Полунине – бывшем руководителе академии хореографии в Севастополе и бывшем же директоре строящегося на мысе Хрустальный театра оперы и балета.
Но новость, что он покидает Россию чем-то зацепила.
Я сейчас не буду впадать в крайности и кричать вслед отбывающему – «ну и вали!» или во время застолья со злобой повторять «хохлом он был, хохлом остался». Не буду потому, что это неприлично и ещё потому, что не знаю о Полунине ничего, кроме места его рождения и факта, что он плясал в Лондоне и Германии. Балета я его не видел – ибо не люблю балет абсолютно и безоговорочно. Можете кидать в меня шлакоблоками.
Так вот, отъезд Полунина навел меня на размышления о тех, кто покидает Родину. По моему мнению, уехать можно только по двум причинам – жгучее желание жить где-то там или невозможность бытия здесь. Все остальные мотивы лишь производные этих двух.
Я испытывал оба чувства.
За несколько недель до войны, мы с любимой женой слетали на Кубу, и она нас очаровала: неспешный ритм жизни, пальмы у кромки воды, бесконечные белые пляжи, ослепительное небо с другими звездами и абсолютно комфортный для нас климат. До этого мы были в Доминикане, там тоже самое, но категорически не понравились отели-гетто, из которых самостоятельно не стоит выходить, инфернальные гаитяне с мачете и шайки на каждом перекрестке и возле магазинов. А на Кубе полная свобода передвижения и совершенно благожелательное отношение к русским. В итоге мы с любимой, очарованные, начали думать о переезде в вечное лето, где можно счастливо жить. Поразмыслив целых полчаса, мы пришли к выводу, что в этом тропическом раю затоскуем и уже через месяц начнем в толпе выискивать русских туристов, чтобы просто поговорить на родном языке. Но самый главный аргумент против – это наш маленький сын, который здесь станет кем угодно, но только не русским. На этом эмиграционные прожекты закончились раз и навсегда.
Второй мотив – невозможность жить здесь – был у меня во времена временной принадлежности Крыма к Украине. Мне при хохлах было достаточно комфортно в бытовом плане, но совершенно невозможно душевно. От немедленного отъезда в континентальную Россию меня удерживала только любовь к полуострову – я тут родился и прожил всю жизнь. Люблю его весь - от гор до солончаков. Но, несмотря на эту любовь, примерно к 2013 году план отъезда был готов. Явно было, что доминирующим трендом становится бандеровщина, а с нициками я бы точно не ужился. Но я не уехал – спасло чудо – Русская весна, и я стал полноправным русским подданным не покидая полуострова.
Наверное, мне повезло в жизни, а Полунину – нет. Но ведь если бы тёзка-танцор посидел и подумал полчаса, как мы с женой на берегу Карибского моря, то пришел бы к логичному выводу, что кроме России он нигде не нужен. Той старой милой Украины нет больше. В любой европейской стране он (и его дети) всё равно будет русским, врагом и путинским шпионом – как ни клянись на верность жовто-блакытной тряпке и европейским ценностям (спросите у Хаматовой и Ко). Остается только Китай, где можно развивать местный балет, ну или далекая Латинская Америка – теплая, но абсолютно чужая.
В общем, куда ни попытаешься сбежать - везде чужбина. Поэтому бегать не надо, надо ждать, пока всё станет Россия. Ну, кроме Косово, конечно…
Ну и хорошо, что Полунин не наговорил лишнего и когда одумается, может вернуться назад.
BY ВЕСЕЛОВСКИЙ🇷🇺
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from us
