Бельцев

Наметившаяся заморозка (полноценного перемирия вряд ли стоит ожидать), ожидаемая в этом году, несет в себе тектонические изменения для российской армии. При любом исходе переговоров с нашей стороны будет объявлена полная и безоговорочная победа, а это значит, что никаких негативных кадровых решений по высокопоставленным офицерам и генералам быть не может: кого-то отправят на покой и пенсию с нажимом, а кто-то и сам будет рад так сделать (и Валерий Герасимов здесь далеко не один).
По-настоящему тяжелые перемены наступят для той армии, которую получит страна после СВО: пока западные страны (то бишь сплошь - государства нам недружественные и уже практически враждебные) изо всех сил будут делать упор на технологические переоснащение, российская армия столкнется с колоссальным дефицитом обычной военной техники современного типа. Времена, когда в ВДВ были полные полигоны новеньких "Тигров", БМП и БТР новейших модификаций и т.д., ушли безвозвратно, ведь то оснащение состоялось по двум совокупным причинам: армия была сокращена до военно-полицейских сил (высвобождение ресурса для создания техники), а доходы бюджета буквально пухли от дорогой нефти. Сегодня армия раздулась и потребляет и без того колоссальные средства, тогда как экономическая ситуация далека от идеальной.
По большому счету, окончание СВО никак не будет означать схождение экономики с военных рельс: заполнять опустевшие склады придется еще очень долго. СССР наполнял опустошенные сегодня запасы десятилетиями, на пике нефтяных цен Россия тоже была занята этим процессом не один год, и вот как компенсировать такие потери в обозримом будущем - сложнейший вопрос.
Соответственно, в армии станет больше теоретических занятий и тренажеров, но куда меньше - практики обращения с современной техникой.
А вот переход многих боевых командиров (тем более - имевших боевые успехи) в послевоенную систему подготовки войск может обернуться бедой: стратегия давления массой в ходе СВО вряд ли может дать ценный опыт для современной армии в условиях противостояния с технологически опережающим противником. Про тактику вообще говорить опасно: фактически созданная в ЧВК "Вагнер" и взятая на вооружение тактика прорыва малыми группами (на мотоциклах, багги, "Буханках" и даже костылях) не имеет и не может иметь ничего общего с потенциальной современной войной с высокотехнологичным противником, обладающим всем спектром вооружений. Но у успешных боевых командиров текущего момента опыт ведения боевых действий - именно такой. Они будут обучать именно в той парадигме, в которой родились как боевые командиры сами.
По сути, послевоенная армия России - это армия тотальных штурмовиков с дефицитом техники и современных вооружений. И есть все риски, что "герои-победители" отольют такой формат войскового обучения как эрзац военной науки, делая ставку на то, что дух сильнее технологий.
Понимают ли это сегодня в Генштабе? Да, понимают. Но не до такого далекого будущего сегодня - там уже давно привыкли решать вопросы по мере их поступления. И решать такие вопросы будет уже практически полностью другой состав Генштаба.
Но для армии этот период без сомнений станет черным. Как надолго? Очень надолго, судя по тому, что для полного обеспечения современной техникой и вооружениями сегодня нет благоприятных обстоятельств.

www.group-telegram.com/us/VasiliyBeltsev.com/272

546 viewsedited  Jan 16 at 14:48

Наметившаяся заморозка (полноценного перемирия вряд ли стоит ожидать), ожидаемая в этом году, несет в себе тектонические изменения для российской армии. При любом исходе переговоров с нашей стороны будет объявлена полная и безоговорочная победа, а это значит, что никаких негативных кадровых решений по высокопоставленным офицерам и генералам быть не может: кого-то отправят на покой и пенсию с нажимом, а кто-то и сам будет рад так сделать (и Валерий Герасимов здесь далеко не один).
По-настоящему тяжелые перемены наступят для той армии, которую получит страна после СВО: пока западные страны (то бишь сплошь - государства нам недружественные и уже практически враждебные) изо всех сил будут делать упор на технологические переоснащение, российская армия столкнется с колоссальным дефицитом обычной военной техники современного типа. Времена, когда в ВДВ были полные полигоны новеньких "Тигров", БМП и БТР новейших модификаций и т.д., ушли безвозвратно, ведь то оснащение состоялось по двум совокупным причинам: армия была сокращена до военно-полицейских сил (высвобождение ресурса для создания техники), а доходы бюджета буквально пухли от дорогой нефти. Сегодня армия раздулась и потребляет и без того колоссальные средства, тогда как экономическая ситуация далека от идеальной.
По большому счету, окончание СВО никак не будет означать схождение экономики с военных рельс: заполнять опустевшие склады придется еще очень долго. СССР наполнял опустошенные сегодня запасы десятилетиями, на пике нефтяных цен Россия тоже была занята этим процессом не один год, и вот как компенсировать такие потери в обозримом будущем - сложнейший вопрос.
Соответственно, в армии станет больше теоретических занятий и тренажеров, но куда меньше - практики обращения с современной техникой.
А вот переход многих боевых командиров (тем более - имевших боевые успехи) в послевоенную систему подготовки войск может обернуться бедой: стратегия давления массой в ходе СВО вряд ли может дать ценный опыт для современной армии в условиях противостояния с технологически опережающим противником. Про тактику вообще говорить опасно: фактически созданная в ЧВК "Вагнер" и взятая на вооружение тактика прорыва малыми группами (на мотоциклах, багги, "Буханках" и даже костылях) не имеет и не может иметь ничего общего с потенциальной современной войной с высокотехнологичным противником, обладающим всем спектром вооружений. Но у успешных боевых командиров текущего момента опыт ведения боевых действий - именно такой. Они будут обучать именно в той парадигме, в которой родились как боевые командиры сами.
По сути, послевоенная армия России - это армия тотальных штурмовиков с дефицитом техники и современных вооружений. И есть все риски, что "герои-победители" отольют такой формат войскового обучения как эрзац военной науки, делая ставку на то, что дух сильнее технологий.
Понимают ли это сегодня в Генштабе? Да, понимают. Но не до такого далекого будущего сегодня - там уже давно привыкли решать вопросы по мере их поступления. И решать такие вопросы будет уже практически полностью другой состав Генштаба.
Но для армии этот период без сомнений станет черным. Как надолго? Очень надолго, судя по тому, что для полного обеспечения современной техникой и вооружениями сегодня нет благоприятных обстоятельств.

BY Бельцев