В Хабаровском крае провалился Дом дальневосточника.
Власти хотели убить сразу всех зайцев: обеспечить жителей региона комфортными индивидуальными домами и дать фронт работ местным предприятиям, занятым заготовкой и производством древесины.
Планировалось, что в Хабаровском крае к 2025 году будут возводить ежегодно до десяти тысяч типовых двухэтажных деревянных домов, средней площадью сто квадратных метров. К каждому дому обещали «нарезать» земельный участок в десять соток, чтобы навсегда прикрепить дальневосточника к родной земле.
При «рисовании» идеалистического проекта стоимость квадратного метра в готовом доме рассчитали в пятьдесят тысяч рублей. На старте строительства выяснилось, что цена будет как минимум в два раза выше.
В результате вместо десяти тысяч домов был построен всего один дом дальневосточника в Мичуринском районе края. И даже рекламный пилотный вариант, вылизанный до блеска, никто не захотел покупать. В результате подрядчик после года торгов продал дом с землей себе в убыток за восемь миллионов рублей.
В Хабаровском крае провалился Дом дальневосточника.
Власти хотели убить сразу всех зайцев: обеспечить жителей региона комфортными индивидуальными домами и дать фронт работ местным предприятиям, занятым заготовкой и производством древесины.
Планировалось, что в Хабаровском крае к 2025 году будут возводить ежегодно до десяти тысяч типовых двухэтажных деревянных домов, средней площадью сто квадратных метров. К каждому дому обещали «нарезать» земельный участок в десять соток, чтобы навсегда прикрепить дальневосточника к родной земле.
При «рисовании» идеалистического проекта стоимость квадратного метра в готовом доме рассчитали в пятьдесят тысяч рублей. На старте строительства выяснилось, что цена будет как минимум в два раза выше.
В результате вместо десяти тысяч домов был построен всего один дом дальневосточника в Мичуринском районе края. И даже рекламный пилотный вариант, вылизанный до блеска, никто не захотел покупать. В результате подрядчик после года торгов продал дом с землей себе в убыток за восемь миллионов рублей.
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from us
