Архангельский

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ АРХАНГЕЛЬСКИМ АЛЕКСАНДРОМ НИКОЛАЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА АРХАНГЕЛЬСКОГО АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА. 18+
В 1836 году, в январе, читатель получил первый номер пушкинского «Современника».
И в нем прочел два пушкинских текста – стихотворение о том, как нужно миловать, «Пир Петра Первого», и травелог «Путешествие в Арзрум», о том, как невозможно пересечь границу империи. Пока ты добираешься до места, она уже завоевала эту землю. И по ту сторону границы ты не оказался.
Конечно, все сложней и интересней, но это важный мотив. А фейсбук и телеграм – не академия наук, чтобы слишком сильно заглубляться. Просто устроим цифровую избу-читальню, будем изо дня в день печатать отрывки из журнальной версии, иногда сопровождая размышлениями, иногда просто наслаждаясь текстом.
Если вы хотите в глубину – год назад вышла книга выдающегося филолога Долинина «Путешествие по Путешествию в Арзрум, настоятельно рекомендую.
И что скрывать – я в первом комменте даю отсылку на платформу Friendly, где можно (и нужно) помочь документальному фильму о пушкинском странствии. Точнее, о каждом из нас.
«Искать вдохновения всегда казалось мне смешной
и нелепой причудою: вдохновения не сыщешь; оно само должно найти поэта. Приехать на войну с тем, чтоб воспевать будущие подвиги было бы для меня с одной стороны слишком самолюбиво, а с другой
слишком не пристойно. Я не вмешиваюсь в военные суждения. Это не мое дело. … Человек не имеющий нужды в покровительстве Сильных, дорожит их радушием и гостеприимством, ибо иного от них не может и требовать. Обвинение в неблагодарности не должно быть оставлено без возражения, как ничтожная критика
или литературная брань.
….....Мне предстоял путь через Курск и Харьков: но я своротил на прямую Тифлисскую дорогу, жертвуя хорошим обедом в Курском трактире ( что не безделица в наших путешествиях )… Переход от Европы к Азии делается час от часу чувствительнее: леса исчезают, холмы сглаживаются, трава густеет и являет бо́льшую силу растительности; …орлы сидят на кочках, означающих большую дорогу, как будто
на страже, и гордо смотрят на путешественника. Калмыки располагаются около станционных хат. У кибиток их пасутся уродливые, косматые ко < ни > , знакомые вам по прекрасным рисункам Орловского.
На днях посетил я Калмыцкую кибитку ( клетчатый плетень, обтянутый белым войлоком ) . Все семейство собиралось завтракать; котел варился посредине, и дым выходил в отверстие, сделанное в верху кибитки. Молодая Калмычка, собою очень не дурная, шила, куря табак. Я сел подле нее. Как тебя зовут? — *** — Сколько тебе лет? — Десять и восемь. < — > Что ты шьешь? — портка. — Кому? —
себя. Она подала мне свою трубку и стала завтракать. В котле варился чай с бараньим жиром и солью. Она предложила мне свой ковшик. Я не хотел отказаться, и хлебнул, стараясь не перевести духа. Не ду-
маю, чтобы другая народная кухня могла произвести что нибудь гаже. Я попросил чем нибудь это заесть. Мне дали кусочик сушеной кобылятины; я был и тому рад. Калмыцкое кокетство испугало меня: я поскорее выбрался из кибитки и поехал от степной цирцеи».
PS не думаю, что калмыцкие читательницы это одобрят; что касается кухни, то на вкус и цвет. Однако интересно другое: помнит ли Пушкин в этот момент свое лицейское кокетство: "Красавице, которая нюхала табак. ...Ты любишь обонять не утренний цветок, /А вредную траву зелену, /
Искусством превращенну / В пушистый порошок!/
...Судьба завистливая, злая! / Ах, отчего я не табак!.."
И державинское "Если б милые девицы Так могли летать, как птицы, И садились на сучках, Я желал бы быть сучочком, Чтобы тысячам девОчкам На моих сидеть ветвях".
Продолжение следует

www.group-telegram.com/us/aarhangel.com/522

3.8K viewsedited  Feb 18 at 08:29

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ АРХАНГЕЛЬСКИМ АЛЕКСАНДРОМ НИКОЛАЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА АРХАНГЕЛЬСКОГО АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА. 18+
В 1836 году, в январе, читатель получил первый номер пушкинского «Современника».
И в нем прочел два пушкинских текста – стихотворение о том, как нужно миловать, «Пир Петра Первого», и травелог «Путешествие в Арзрум», о том, как невозможно пересечь границу империи. Пока ты добираешься до места, она уже завоевала эту землю. И по ту сторону границы ты не оказался.
Конечно, все сложней и интересней, но это важный мотив. А фейсбук и телеграм – не академия наук, чтобы слишком сильно заглубляться. Просто устроим цифровую избу-читальню, будем изо дня в день печатать отрывки из журнальной версии, иногда сопровождая размышлениями, иногда просто наслаждаясь текстом.
Если вы хотите в глубину – год назад вышла книга выдающегося филолога Долинина «Путешествие по Путешествию в Арзрум, настоятельно рекомендую.
И что скрывать – я в первом комменте даю отсылку на платформу Friendly, где можно (и нужно) помочь документальному фильму о пушкинском странствии. Точнее, о каждом из нас.
«Искать вдохновения всегда казалось мне смешной
и нелепой причудою: вдохновения не сыщешь; оно само должно найти поэта. Приехать на войну с тем, чтоб воспевать будущие подвиги было бы для меня с одной стороны слишком самолюбиво, а с другой
слишком не пристойно. Я не вмешиваюсь в военные суждения. Это не мое дело. … Человек не имеющий нужды в покровительстве Сильных, дорожит их радушием и гостеприимством, ибо иного от них не может и требовать. Обвинение в неблагодарности не должно быть оставлено без возражения, как ничтожная критика
или литературная брань.
….....Мне предстоял путь через Курск и Харьков: но я своротил на прямую Тифлисскую дорогу, жертвуя хорошим обедом в Курском трактире ( что не безделица в наших путешествиях )… Переход от Европы к Азии делается час от часу чувствительнее: леса исчезают, холмы сглаживаются, трава густеет и являет бо́льшую силу растительности; …орлы сидят на кочках, означающих большую дорогу, как будто
на страже, и гордо смотрят на путешественника. Калмыки располагаются около станционных хат. У кибиток их пасутся уродливые, косматые ко < ни > , знакомые вам по прекрасным рисункам Орловского.
На днях посетил я Калмыцкую кибитку ( клетчатый плетень, обтянутый белым войлоком ) . Все семейство собиралось завтракать; котел варился посредине, и дым выходил в отверстие, сделанное в верху кибитки. Молодая Калмычка, собою очень не дурная, шила, куря табак. Я сел подле нее. Как тебя зовут? — *** — Сколько тебе лет? — Десять и восемь. < — > Что ты шьешь? — портка. — Кому? —
себя. Она подала мне свою трубку и стала завтракать. В котле варился чай с бараньим жиром и солью. Она предложила мне свой ковшик. Я не хотел отказаться, и хлебнул, стараясь не перевести духа. Не ду-
маю, чтобы другая народная кухня могла произвести что нибудь гаже. Я попросил чем нибудь это заесть. Мне дали кусочик сушеной кобылятины; я был и тому рад. Калмыцкое кокетство испугало меня: я поскорее выбрался из кибитки и поехал от степной цирцеи».
PS не думаю, что калмыцкие читательницы это одобрят; что касается кухни, то на вкус и цвет. Однако интересно другое: помнит ли Пушкин в этот момент свое лицейское кокетство: "Красавице, которая нюхала табак. ...Ты любишь обонять не утренний цветок, /А вредную траву зелену, /
Искусством превращенну / В пушистый порошок!/
...Судьба завистливая, злая! / Ах, отчего я не табак!.."
И державинское "Если б милые девицы Так могли летать, как птицы, И садились на сучках, Я желал бы быть сучочком, Чтобы тысячам девОчкам На моих сидеть ветвях".
Продолжение следует

BY Архангельский