ZRFV

Помню, как на следующий день все говорили только об этом и почему-то шепотом. Мы слонялись по университету, в котором автоматически читали какие-то лекции и проверялись какие-то курсовые.
Помню своего враз постаревшего преподавателя Владимира Ильича Хазана – они с Кан-Каликом были друзья и соавторы.
Помню, как в моем кармане поселился газовый баллончик. Их раздобудет Лизка через неделю после похищения ректора. Четыре штуки, наполненные какие-то ирритантом. Мы испробуем их на курице в маремкином доме: бедная наседка, вертевшаяся как одержимая, прости нас, мы не хотели. Просто нам надо было точно знать – стоит ли игра свеч.
Лиза, соседку которой пытались затащить в машину средь бела дня, разработала собственную инструкцию. «Если я пшикну на него – я не должна никуда уходить. Я буду вынуждена его убить, потому что потом он очнется и убьет меня. Или найдет и убьет» - «А если в лифте? Если кто-то вбегает в лифт за тобой?!»
Девушки исчезали.
Русские, чеченки, ингушки. Разные девушки.
Кого-то возвращали спустя недели, и они молчали о том, что случилось. Но чаще всего – исчезали бесследно.
Мы проживем два года с баллончиком в кармане. Это не просто фигура речи. Ходить строго по двое, лучше вчетвером. Первой посадить в автобус ту, что едет в другую сторону. Правую руку на улице из кармана не вынимать. Если машина рядом замедляла ход – указательный палец в кармане ложился на диффузор, а шаг ускорялся до спортивной ходьбы или бега. У Лизы в сумке лежал выкидной нож, мы вожделели такой же, прекрасно понимая, что никогда не сможем пустить его в ход.
После лекций мы учились в читалке, постоянно глядя в окно - из университета надо было выйти до темноты.
Я не очень хочу все это помнить. Но совсем забыть у меня не получилось.
Вчера, копаясь в фотографиях фб- группы, посвященной пионерским лагерям ЧИАССР (в смутной надежде, что найду там себя, прежнюю) – увидела снимок: Виктор Абрамович и студенты.
Я не очень хорошо его знала. Лекции по педагогике он читал четверокурсникам, а в 91-м я училась на третьем. Но помню, меня поразило, как он остановил на лестнице парня с вопросом: «Муслим, как твоя нога, зажила?», и что вообще многих студентов звал по имени. А еще у него была машина. «Чайка» или «Победа»? Не помню, но он давал ее студентам-новобрачным на свадьбу, я видела ее однажды: уродливая кукла в белой фате и много красных шаров.
Когда я пишу о том, что происходило в Грозном четверть века назад, мне тяжело дается каждое слово. Написанное кажется мне лишенным смысла и цены.
Я скажу сейчас о ректоре ЧИГУ Викторе Кан-Калике: «его уважали коллеги и студенты», и это будет штамп и пафос. И при этом – чистая правда. Виктор Абрамович пробыл ректором не очень долго. И кого-то его ректорство сильно раздражало. Однажды ему подбросили деньги в кабинет. Разлили ртуть, от чего у него ухудшилось зрение.
А потом наступило 11 ноября 1991 года.
И это была точка невозврата.

Заира Абдуллаева

www.group-telegram.com/us/abonnews.com/6355

2.9K viewsNov 30 at 13:55

Помню, как на следующий день все говорили только об этом и почему-то шепотом. Мы слонялись по университету, в котором автоматически читали какие-то лекции и проверялись какие-то курсовые.
Помню своего враз постаревшего преподавателя Владимира Ильича Хазана – они с Кан-Каликом были друзья и соавторы.
Помню, как в моем кармане поселился газовый баллончик. Их раздобудет Лизка через неделю после похищения ректора. Четыре штуки, наполненные какие-то ирритантом. Мы испробуем их на курице в маремкином доме: бедная наседка, вертевшаяся как одержимая, прости нас, мы не хотели. Просто нам надо было точно знать – стоит ли игра свеч.
Лиза, соседку которой пытались затащить в машину средь бела дня, разработала собственную инструкцию. «Если я пшикну на него – я не должна никуда уходить. Я буду вынуждена его убить, потому что потом он очнется и убьет меня. Или найдет и убьет» - «А если в лифте? Если кто-то вбегает в лифт за тобой?!»
Девушки исчезали.
Русские, чеченки, ингушки. Разные девушки.
Кого-то возвращали спустя недели, и они молчали о том, что случилось. Но чаще всего – исчезали бесследно.
Мы проживем два года с баллончиком в кармане. Это не просто фигура речи. Ходить строго по двое, лучше вчетвером. Первой посадить в автобус ту, что едет в другую сторону. Правую руку на улице из кармана не вынимать. Если машина рядом замедляла ход – указательный палец в кармане ложился на диффузор, а шаг ускорялся до спортивной ходьбы или бега. У Лизы в сумке лежал выкидной нож, мы вожделели такой же, прекрасно понимая, что никогда не сможем пустить его в ход.
После лекций мы учились в читалке, постоянно глядя в окно - из университета надо было выйти до темноты.
Я не очень хочу все это помнить. Но совсем забыть у меня не получилось.
Вчера, копаясь в фотографиях фб- группы, посвященной пионерским лагерям ЧИАССР (в смутной надежде, что найду там себя, прежнюю) – увидела снимок: Виктор Абрамович и студенты.
Я не очень хорошо его знала. Лекции по педагогике он читал четверокурсникам, а в 91-м я училась на третьем. Но помню, меня поразило, как он остановил на лестнице парня с вопросом: «Муслим, как твоя нога, зажила?», и что вообще многих студентов звал по имени. А еще у него была машина. «Чайка» или «Победа»? Не помню, но он давал ее студентам-новобрачным на свадьбу, я видела ее однажды: уродливая кукла в белой фате и много красных шаров.
Когда я пишу о том, что происходило в Грозном четверть века назад, мне тяжело дается каждое слово. Написанное кажется мне лишенным смысла и цены.
Я скажу сейчас о ректоре ЧИГУ Викторе Кан-Калике: «его уважали коллеги и студенты», и это будет штамп и пафос. И при этом – чистая правда. Виктор Абрамович пробыл ректором не очень долго. И кого-то его ректорство сильно раздражало. Однажды ему подбросили деньги в кабинет. Разлили ртуть, от чего у него ухудшилось зрение.
А потом наступило 11 ноября 1991 года.
И это была точка невозврата.

Заира Абдуллаева

BY ZRFV