К 170-летию почти забытого ныне русского классика – обозреватель «Абзаца» Михаил Дряшин.
«Широкой публике Всеволод Гаршин известен разве что прелестной сказкой «Лягушка-путешественница», которую, быть может, и сейчас ещё читают детям. В моём прошлом она, кажется, даже входила в школьную программу.
Редкие люди постарше ценят Гаршина за пронзительный антивоенный рассказ «Четыре дня», возможно, первый такой в мировой литературе. До Гаршина война не воспринималась ещё абсолютным злом.
Решусь на осторожную версию того, от чего уберегла судьба. Кажется, люди, попавшие в ситуации запредельные, непереносимые, каждодневно мучительные и безысходные, делятся на две категории. Прежде всего имею в виду окопное бытование, блокадно-лагерное не в счёт, там всё категорически однозначно.
Для одних ужас, в котором они пребывают, является фоном для каких-то иных событий. Жутким, чудовищным, но фоном. Для других же этот самый ужас становится единственным содержанием пережитого...» (полный текст читайте здесь)
К 170-летию почти забытого ныне русского классика – обозреватель «Абзаца» Михаил Дряшин.
«Широкой публике Всеволод Гаршин известен разве что прелестной сказкой «Лягушка-путешественница», которую, быть может, и сейчас ещё читают детям. В моём прошлом она, кажется, даже входила в школьную программу.
Редкие люди постарше ценят Гаршина за пронзительный антивоенный рассказ «Четыре дня», возможно, первый такой в мировой литературе. До Гаршина война не воспринималась ещё абсолютным злом.
Решусь на осторожную версию того, от чего уберегла судьба. Кажется, люди, попавшие в ситуации запредельные, непереносимые, каждодневно мучительные и безысходные, делятся на две категории. Прежде всего имею в виду окопное бытование, блокадно-лагерное не в счёт, там всё категорически однозначно.
Для одних ужас, в котором они пребывают, является фоном для каких-то иных событий. Жутким, чудовищным, но фоном. Для других же этот самый ужас становится единственным содержанием пережитого...» (полный текст читайте здесь)
Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from us
