Среди огромного количества книг о цветах, от классических работ Гете или Витгенштейна до популярной серии штудий Мишеля Пастуро или «Хромы» Дерека Джармена, синий сильнее всего волнует и исследователей, и, что любопытней, хороших прозаиков. Эссе о синем цвете открывает книгу Александра Теру «Первичные цвета»; Уильям Гэсс написал небольшую книжку «О том, что значить быть синим», чьи художественные достоинства даже вдохновили Пола Уэста на пламенную речь в защиту пурпурной прозы; у Мэгги Нельсон есть очень личные «Синеты», переведенные на русский язык. А через год после публикации книги Нельсон, на сайте Triple Canopy вышло микроскопическое коллажное эссе «Тридцать шесть оттенков прусской сини» Джошуа Коэна, посвященное траектории этого пигмента в «химии, живописи, фотографии, промышленности, войне, Холокосте и ядерном терроризме». Стоит ли говорить, что в Европе романы Коэна выходят под полностью синими обложками издательства Fitzcarraldo Press?

Перевел очень милый текст Александра Теру — о соперничестве с Полом, да и вообще о братьях-соперниках из самых разных эпох, о прогулках с отцом по литературным местам Новой Англии, и о том, как тяга к писательству, если не сам стиль, зарождается еще детстве.

Продолжаем медленнотекущую теруризацию немногочисленной общественности этого канала: перевел «Теру Метафраст: эссе о литературе», ключевой внероманный текст писателя, в котором он постулирует центральную тему своего творчества — отмщение, — попутно воздавая должное величию римской католической церкви и преподавая уроки изящной словесности «афазиатам, моноглотам и вербальным слизнякам». В сущности, «Теру Метафраст» — никакое не эссе, и уж тем более не один только бодрый обстрел обзывательствами плохо знающих латынь критиков и бесталанных виршеплетов, а небольшой, но оттого не менее громогласный, осколок той художественной прозы, что можно найти только в романах Александра Теру: витийствующей, ернической, чревовещающей на несколько голосов, расшитой громыхающей канонадой слов, повыуженных из самых потаенных мест оксфордского словаря английского языка и продолжающей, с одной стороны, сатирическую линию, тянущуюся от Ювенала к Свифту (через Рабле, Стерна и Поупа), а с другой — утонченно-экстравагантную Барона Корво. И да, если фамилия достопочтенного кардинала Тэру д’Арконвилля вам покажется смутно знакомой, то это, конечно, неспроста.