Telegram Group & Telegram Channel
10% Ленина. Эксклюзивная история о том, как картина Малевича из Третьяковки попала в лондонский музей Тэйт

(Из моей книги «Диалоги с князем Никитой Дмитриевичем Лобановым-Ростовским». Сразу скажу, что книги сейчас нет ни в продаже, ни у меня ее, к сожалению, не осталось. Тираж закончился, но, вероятно, в скором будущем будет новый).

Вот что рассказывает Никита Дмитриевич:


«Волкогонова назначили главным начальником всех архивов СССР. Я не воспользовался этим и не спросил его ничего о себе, потому что не хотел, чтобы наше знакомство, которое превратилось в дружбу, разладилось из-за того, что он подумал, что я его использую.

Он писал тогда историческую трилогию. Я его спросил, видел ли он в архивах ЦК три расписки, где было видно, что Ленин списывал со счета партии 10 процентов на свои личные расходы. Волкогонов этим очень заинтересовался, потому что это могло войти в книгу. Он поискал в архиве ЦК, но расписок не нашел.

Откуда я знаю, что эти расписки существовали? Виктор Луи и его друг Костя Страментов, мой очень хороший друг, подкупили чиновника в шведском банке, который продал им оригиналы трех расписок в банке, где Ленин указывал снять деньги со счета партии и перевести их на свой личный счет. Луи предложил Суслову обменять эти расписки на картину Малевича. Суслов позвонил министру культуры, а он позвонил директору Третьяковской галереи. Большую картину Малевича сняли со стены музея и сопроводили всеми документами.

Жена Константина Страментова Мойра — они с Луи были женаты на англичанках — привезла эту картину в Лондон. Затем туда приехал Константин и попросил меня продать эту картину. Я знал лорда Гаури, председателя Сотбис в Лондоне, который в молодости продавал картины. Мы встречались в Нью-Йорке с ним на этой почве. Я тогда только приехал в Лондон, не имел нужных контактов и попросил лорда Гаури быть посредником. Он продал Малевича в музей Тейт. Каждый из нас получил свою долю. Костя на выручку купил большое имение Gurrington House, где он охотился и заводил детей».

Когда я рассказал эту историю одной даме из Третьяковской галереи, она замахала руками и возмущенно сказала, что «это решительно невозможно!» А я подумал тогда о том, как сильно отличается понятие «возможного» в сознании элит и в сознании, скажем так, «профессионалов своего дела»).
Когда я спросил, слышал ли об этом Валерий Дудаков, старейший и авторитетнейший коллекционер, то он подтвердил мне эту историю, но не знал таких подробностей.


На сайте Тэйт в графе «приобретение» написано следующее:«Приобретено при поддержке друзей галереи Тейт, 1978 г».
А в описании картины есть такая информация: «Справка от А.Г. Халтурина, начальника Управления изобразительных искусств и охраны памятников Министерства культуры СССР, подтверждает, что в декабре 1975 года было дано разрешение на вывоз картины из Советского Союза».

https://www.tate.org.uk/art/artworks/malevich-dynamic-suprematism-t02319


#власть #аристократизм



group-telegram.com/amarudenko/61
Create:
Last Update:

10% Ленина. Эксклюзивная история о том, как картина Малевича из Третьяковки попала в лондонский музей Тэйт

(Из моей книги «Диалоги с князем Никитой Дмитриевичем Лобановым-Ростовским». Сразу скажу, что книги сейчас нет ни в продаже, ни у меня ее, к сожалению, не осталось. Тираж закончился, но, вероятно, в скором будущем будет новый).

Вот что рассказывает Никита Дмитриевич:


«Волкогонова назначили главным начальником всех архивов СССР. Я не воспользовался этим и не спросил его ничего о себе, потому что не хотел, чтобы наше знакомство, которое превратилось в дружбу, разладилось из-за того, что он подумал, что я его использую.

Он писал тогда историческую трилогию. Я его спросил, видел ли он в архивах ЦК три расписки, где было видно, что Ленин списывал со счета партии 10 процентов на свои личные расходы. Волкогонов этим очень заинтересовался, потому что это могло войти в книгу. Он поискал в архиве ЦК, но расписок не нашел.

Откуда я знаю, что эти расписки существовали? Виктор Луи и его друг Костя Страментов, мой очень хороший друг, подкупили чиновника в шведском банке, который продал им оригиналы трех расписок в банке, где Ленин указывал снять деньги со счета партии и перевести их на свой личный счет. Луи предложил Суслову обменять эти расписки на картину Малевича. Суслов позвонил министру культуры, а он позвонил директору Третьяковской галереи. Большую картину Малевича сняли со стены музея и сопроводили всеми документами.

Жена Константина Страментова Мойра — они с Луи были женаты на англичанках — привезла эту картину в Лондон. Затем туда приехал Константин и попросил меня продать эту картину. Я знал лорда Гаури, председателя Сотбис в Лондоне, который в молодости продавал картины. Мы встречались в Нью-Йорке с ним на этой почве. Я тогда только приехал в Лондон, не имел нужных контактов и попросил лорда Гаури быть посредником. Он продал Малевича в музей Тейт. Каждый из нас получил свою долю. Костя на выручку купил большое имение Gurrington House, где он охотился и заводил детей».

Когда я рассказал эту историю одной даме из Третьяковской галереи, она замахала руками и возмущенно сказала, что «это решительно невозможно!» А я подумал тогда о том, как сильно отличается понятие «возможного» в сознании элит и в сознании, скажем так, «профессионалов своего дела»).
Когда я спросил, слышал ли об этом Валерий Дудаков, старейший и авторитетнейший коллекционер, то он подтвердил мне эту историю, но не знал таких подробностей.


На сайте Тэйт в графе «приобретение» написано следующее:«Приобретено при поддержке друзей галереи Тейт, 1978 г».
А в описании картины есть такая информация: «Справка от А.Г. Халтурина, начальника Управления изобразительных искусств и охраны памятников Министерства культуры СССР, подтверждает, что в декабре 1975 года было дано разрешение на вывоз картины из Советского Союза».

https://www.tate.org.uk/art/artworks/malevich-dynamic-suprematism-t02319


#власть #аристократизм

BY Andrey Marudenko




Share with your friend now:
group-telegram.com/amarudenko/61

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from us


Telegram Andrey Marudenko
FROM American