«…Мы не всегда способны помочь человеку в тот самый момент, когда стремимся помочь. Но то, что мы делаем, что говорим, чем мы являемся, может оставить на личности человека как бы печать.
Я могу дать очень коротенький пример. Во время немецкой оккупации я в течение года преподавал в средней школе, потому что мне нужно было официальное прикрытие, ну, и нужна была пища. И в одном из классов была девочка лет четырнадцати-пятнадцати, которая проплакала весь мой урок естественной истории, и мне не верилось, что она пришла в такое отчаяние из-за урока. И когда после урока она выходила, я остановил ее и сказал: "Не отчаивайся никогда!" Она прошла мимо. Я не знал, что с этим словом случилось; но для меня оно имело огромное значение, потому что я верю в помощь Божию в этом отношении. Двадцать пять лет спустя она меня разыскала и написала письмо, что в этот день эти слова переменили для нее нечто, что они дали ей силу жить и надежду на будущее; это будущее раскрылось перед ней, как победа. В тот момент я только сказал ласковое слово бедной плачущей девочке, но оно было сказано изнутри моего собственного опыта и из того, чему я научился у Христа».
*Из книги митрополита Антония Сурожского «Жизнь и вечность: 15 бесед о смерти и страдании» @nikeabooks
«…Мы не всегда способны помочь человеку в тот самый момент, когда стремимся помочь. Но то, что мы делаем, что говорим, чем мы являемся, может оставить на личности человека как бы печать.
Я могу дать очень коротенький пример. Во время немецкой оккупации я в течение года преподавал в средней школе, потому что мне нужно было официальное прикрытие, ну, и нужна была пища. И в одном из классов была девочка лет четырнадцати-пятнадцати, которая проплакала весь мой урок естественной истории, и мне не верилось, что она пришла в такое отчаяние из-за урока. И когда после урока она выходила, я остановил ее и сказал: "Не отчаивайся никогда!" Она прошла мимо. Я не знал, что с этим словом случилось; но для меня оно имело огромное значение, потому что я верю в помощь Божию в этом отношении. Двадцать пять лет спустя она меня разыскала и написала письмо, что в этот день эти слова переменили для нее нечто, что они дали ей силу жить и надежду на будущее; это будущее раскрылось перед ней, как победа. В тот момент я только сказал ласковое слово бедной плачущей девочке, но оно было сказано изнутри моего собственного опыта и из того, чему я научился у Христа».
*Из книги митрополита Антония Сурожского «Жизнь и вечность: 15 бесед о смерти и страдании» @nikeabooks
BY Друзья Фонда «Духовное наследие митр. Антония Сурожского»
"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat.
from us
