Умерла Елена Цезаревна Чуковская. Когда я был совсем молодым человеком, мне доводилось с ней общаться - сначала в "Литгазете", потом в "Неделе" и один раз в "Столице". Меня тогда просто-таки потрясло, что в советские годы можно было быть таким открыто антисоветским человеком. Ну а каким еще человеком могла быть дочь Лидии Корнеевны Чуковской?
У нас в "Литгазете" работала такая Роза Баруздина. Она была женой ныне забытого Сергея Баруздина, тогдашнего главного редактора "Дружбы народов", секретаря Союза писателей и всё такое. Баруздиных Литфонд поселил вместе c Вознесенским, они делили одну небольшую дачу на двоих, и Роза, по моим ощущениям, шпионила за не очень надежным соседом. Я тоже жил в Переделкино, но не в писательской части, и таким образом оказался в числе привилегированных, которых литгазетовский микроавтобус возил ежедневно в редакцию на работу и обратно. По пути Роза (в "ЛГ" руководившая отделом писем) занималась моим начальным литературным образованием. "Вон там - дача Чуковских. Ты туда не ходи. Тебя туда будут затаскивать, а ты не ходи. Там живут очень плохие люди..." И страшным шепотом: "Антисоветчики!"
Я, конечно, очень заинтересовался. Пошел туда на экскурсию, и тогда первый раз увидел Елену Цезаревну, которую поначалу принял за мужчину.
Елена Цезаревна была официальной наследницей и публикатором Корнея Ивановича. В этом качестве к ней иногда обращались редакции, где я работал. Такого скрупулезного публикатора я никогда в жизни не встречал (а повидал многих). То есть выверялась каждая запятая, газетные полосы вычитывались на всех стадиях, вплоть до того, что Елена Цезаревна ехала в типографию, когда подписывался номер. Люша (так называл ее дед, а позже до самой ее смерти близкие люди) подготовила к изданию "Чукоккалу". Этот роскошный том в суперобложке я, будучи студентом, купил в 1979 году в Варшаве в магазине русских книг, причем по большому блату, из-под прилавка, как говорится. На две трети том состоял из имен писателей, тогда или не издававшихся или прямо запрещенных. Как и где Люша умудрилась его пробить, какие силы задействовала, долго было неизвестно. Недавно она опубликовала воспоминания, как этот том готовился - оказывается, многое пришлось по цензурным соображениям все-таки опустить. А однажды, когда уже было все готово, набор книги рассыпали. Это сделал директор издательства С.С.Иванько (воспетый Войновичем в "Иванькиаде"). Елене Цезаревне Иванько наврал, что в типографии рухнул потолок и под обломками была погребена почти готовая книга. Он, конечно, мог ей сказать, что книга запрещена, но испугался резонанса. Еще она была причастна к первым перестроечным публикациям зажатых при совке писателей: Зощенко, Ахматовой и других. Я в "Неделе" на коленях умолял ее сократить один абзац из очередной публикации, потому что из-за этого абзаца цензура точно не пропустила бы материал. "Ну что вам стоит поставить отточие в треугольных скобках". Бесполезно.
При этом мало кто знает, но Елена Цезаревна по своей основной профессии была вовсе не литературоведом, а химиком. Кандидатом химических наук. Тридцать лет проработала в соответствующем академическом институте.
Вместе с матерью Елена Цезаревна была ближайшим другом Солженицына, причем как до его отъезда (он жил в их доме), так и после. За Солженицына они готовы были глотку перегрызть ближайшим друзьям. Например, тому же Войновичу. Поставила крест на двадцати годах дружбы. Синявского чуть не загрызла. В последние годы жизни матери и после ее смерти занималась подготовкой к печати ее книг и переписки. Я уж не говорю о довольно трудоемких публикациях К.И.Чуковского - его дневников и писем с обширными комментариями.
У меня, когда я видел Наталью Солженицыну, заседающую в одних президиумах бок о бок с Путиным, всегда возникал вопрос: а вот интересно, что ей по этому поводу говорила Елена Цезаревна? Говорила ли? Теперь и не узнаешь.
Есть такая дежурная фраза для некрологов: "С его (ее) смертью ушла целая эпоха". Но в данном случае это именно так. Целая эпоха ушла. (3.01.2015)
Умерла Елена Цезаревна Чуковская. Когда я был совсем молодым человеком, мне доводилось с ней общаться - сначала в "Литгазете", потом в "Неделе" и один раз в "Столице". Меня тогда просто-таки потрясло, что в советские годы можно было быть таким открыто антисоветским человеком. Ну а каким еще человеком могла быть дочь Лидии Корнеевны Чуковской?
У нас в "Литгазете" работала такая Роза Баруздина. Она была женой ныне забытого Сергея Баруздина, тогдашнего главного редактора "Дружбы народов", секретаря Союза писателей и всё такое. Баруздиных Литфонд поселил вместе c Вознесенским, они делили одну небольшую дачу на двоих, и Роза, по моим ощущениям, шпионила за не очень надежным соседом. Я тоже жил в Переделкино, но не в писательской части, и таким образом оказался в числе привилегированных, которых литгазетовский микроавтобус возил ежедневно в редакцию на работу и обратно. По пути Роза (в "ЛГ" руководившая отделом писем) занималась моим начальным литературным образованием. "Вон там - дача Чуковских. Ты туда не ходи. Тебя туда будут затаскивать, а ты не ходи. Там живут очень плохие люди..." И страшным шепотом: "Антисоветчики!"
Я, конечно, очень заинтересовался. Пошел туда на экскурсию, и тогда первый раз увидел Елену Цезаревну, которую поначалу принял за мужчину.
Елена Цезаревна была официальной наследницей и публикатором Корнея Ивановича. В этом качестве к ней иногда обращались редакции, где я работал. Такого скрупулезного публикатора я никогда в жизни не встречал (а повидал многих). То есть выверялась каждая запятая, газетные полосы вычитывались на всех стадиях, вплоть до того, что Елена Цезаревна ехала в типографию, когда подписывался номер. Люша (так называл ее дед, а позже до самой ее смерти близкие люди) подготовила к изданию "Чукоккалу". Этот роскошный том в суперобложке я, будучи студентом, купил в 1979 году в Варшаве в магазине русских книг, причем по большому блату, из-под прилавка, как говорится. На две трети том состоял из имен писателей, тогда или не издававшихся или прямо запрещенных. Как и где Люша умудрилась его пробить, какие силы задействовала, долго было неизвестно. Недавно она опубликовала воспоминания, как этот том готовился - оказывается, многое пришлось по цензурным соображениям все-таки опустить. А однажды, когда уже было все готово, набор книги рассыпали. Это сделал директор издательства С.С.Иванько (воспетый Войновичем в "Иванькиаде"). Елене Цезаревне Иванько наврал, что в типографии рухнул потолок и под обломками была погребена почти готовая книга. Он, конечно, мог ей сказать, что книга запрещена, но испугался резонанса. Еще она была причастна к первым перестроечным публикациям зажатых при совке писателей: Зощенко, Ахматовой и других. Я в "Неделе" на коленях умолял ее сократить один абзац из очередной публикации, потому что из-за этого абзаца цензура точно не пропустила бы материал. "Ну что вам стоит поставить отточие в треугольных скобках". Бесполезно.
При этом мало кто знает, но Елена Цезаревна по своей основной профессии была вовсе не литературоведом, а химиком. Кандидатом химических наук. Тридцать лет проработала в соответствующем академическом институте.
Вместе с матерью Елена Цезаревна была ближайшим другом Солженицына, причем как до его отъезда (он жил в их доме), так и после. За Солженицына они готовы были глотку перегрызть ближайшим друзьям. Например, тому же Войновичу. Поставила крест на двадцати годах дружбы. Синявского чуть не загрызла. В последние годы жизни матери и после ее смерти занималась подготовкой к печати ее книг и переписки. Я уж не говорю о довольно трудоемких публикациях К.И.Чуковского - его дневников и писем с обширными комментариями.
У меня, когда я видел Наталью Солженицыну, заседающую в одних президиумах бок о бок с Путиным, всегда возникал вопрос: а вот интересно, что ей по этому поводу говорила Елена Цезаревна? Говорила ли? Теперь и не узнаешь.
Есть такая дежурная фраза для некрологов: "С его (ее) смертью ушла целая эпоха". Но в данном случае это именно так. Целая эпоха ушла. (3.01.2015)
BY Andrey Malgin
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices.
from ar
