◽️Валерия Лимаренко спросили о состоянии регионального бюджета. Из ответа Валерия Игоревича можно было сделать вывод о том, что полученный регионом дополнительный доход от продажи углеводородов в 30 млрд рублей, закрыл бюджетный дефицит, который область хапнула на низких ценах 2020 года, и сейчас благоденствует.
Но в действительности долг вырос на 317,5 миллиона рублей, достигнет 21,6 миллиарда рублей и составит 14%. В расходной части утверждена выплата 31,9 миллиарда рублей на финансирование 184 объектов из-за удорожания цен на стройматериалы и повышении стоимости муниципальных контрактов.
◽️Про ESG повестку, о которой спрашивают на ПМЭФ всех подряд, особенно в части G (управления), Лимаренко рассказывал о порядке предоставления медпомощи, когда для записи к доктору надо ПОЗВОНИТЬ оператору, дальше, если сахалинцу хватило терпения дождаться ответа, всё +/- также, как в других регионах – и названо было это издевательство «управление данными» и эффективностью.
Вот где натуральное умножение на ноль всех усилий.
◽️Валерия Лимаренко спросили о состоянии регионального бюджета. Из ответа Валерия Игоревича можно было сделать вывод о том, что полученный регионом дополнительный доход от продажи углеводородов в 30 млрд рублей, закрыл бюджетный дефицит, который область хапнула на низких ценах 2020 года, и сейчас благоденствует.
Но в действительности долг вырос на 317,5 миллиона рублей, достигнет 21,6 миллиарда рублей и составит 14%. В расходной части утверждена выплата 31,9 миллиарда рублей на финансирование 184 объектов из-за удорожания цен на стройматериалы и повышении стоимости муниципальных контрактов.
◽️Про ESG повестку, о которой спрашивают на ПМЭФ всех подряд, особенно в части G (управления), Лимаренко рассказывал о порядке предоставления медпомощи, когда для записи к доктору надо ПОЗВОНИТЬ оператору, дальше, если сахалинцу хватило терпения дождаться ответа, всё +/- также, как в других регионах – и названо было это издевательство «управление данными» и эффективностью.
Вот где натуральное умножение на ноль всех усилий.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. He adds: "Telegram has become my primary news source." Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from ar
