248. Гостиница «Англетер». Буфет. Маяковский сидит и пьет пиво. Входит Лермонтов, весь такой нарядный ,в шпорах и при шпаге. Садится к Маяковскому: «Ну что, Вольдемар, ты уже в говно?» «Не, – отвечал с досадой Маяковский, – я только начал». «А между тем Есенин – большевик, пойдем его повесим!» – запальчиво предлагает Лермонтов. «Он не может быть большевиком, отвечает ему великий пролетарский поэт, – большевик это тот, кто считает себя бессмертным, действует как бессмертный. Большевик это типа Петра Первого кто-то или там Атилла какой-нибудь. Они путают себя с объектом, подменяют собою Вселенную. А Есенин, он не сегодня-завтра сам от тоски своих стихов помрет. Нет, он не большевик, Миша. И мы с тобой тоже ни х.. не большевики. Особенно ты. Слишком ты интеллигентный для этого. Я бы мог, – закончил Маяковский, – но я знаю разницу между собой и миром и преодолеть это знание не могу». «Ладно, – говорит Лермонтов я тебя уверяю, что он большевик и вообще за Брик волочится». «Так что же ты сразу-то не сказал? Где он?» – Маяковский вскочил и бросился из буфета, ломая все на пути. «Какой горячий! – задумчиво глядя ему вслед, подумал Михаил Юрьевич. – Такой и правда убить может. Пойти что ли посмотреть?» И вышел следом.
248. Гостиница «Англетер». Буфет. Маяковский сидит и пьет пиво. Входит Лермонтов, весь такой нарядный ,в шпорах и при шпаге. Садится к Маяковскому: «Ну что, Вольдемар, ты уже в говно?» «Не, – отвечал с досадой Маяковский, – я только начал». «А между тем Есенин – большевик, пойдем его повесим!» – запальчиво предлагает Лермонтов. «Он не может быть большевиком, отвечает ему великий пролетарский поэт, – большевик это тот, кто считает себя бессмертным, действует как бессмертный. Большевик это типа Петра Первого кто-то или там Атилла какой-нибудь. Они путают себя с объектом, подменяют собою Вселенную. А Есенин, он не сегодня-завтра сам от тоски своих стихов помрет. Нет, он не большевик, Миша. И мы с тобой тоже ни х.. не большевики. Особенно ты. Слишком ты интеллигентный для этого. Я бы мог, – закончил Маяковский, – но я знаю разницу между собой и миром и преодолеть это знание не могу». «Ладно, – говорит Лермонтов я тебя уверяю, что он большевик и вообще за Брик волочится». «Так что же ты сразу-то не сказал? Где он?» – Маяковский вскочил и бросился из буфета, ломая все на пути. «Какой горячий! – задумчиво глядя ему вслед, подумал Михаил Юрьевич. – Такой и правда убить может. Пойти что ли посмотреть?» И вышел следом.
BY Давыдов.Индекс
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from ar
