Уже завтра премия "Лицей" объявит победителей, а пока - делюсь сборным постом мнений блогерского жюри, в котором и я имею честь состоять

Весь книжный интернет уже написал об этом, а я только собралась. Зато я, наверно единственная, читавшая все книги обоих шортов (кроме "Белорусских мифов").

Итак. короткие списки премии "Большая книга" с короткими комментариями.

⚡️
⚫️Номинация «Нон-фикшн»

1. Зоя Богуславская «Халатная жизнь» - воспоминания одной из ярчайших женщин эпохи, жены и музы Андрея Вознесенского, знавшей примерно всех самых интересных людей. Живая иллюстрация максимы "в России нужно жить долго" и просто прекрасная, даже сегодня, в свои 101, женщина.


2. Людмила Вебер «Девочка и тюрьма». 28 февраля 2016 выпускница сценарного факультета ВГИКа, соосновательница продюсерской компании "Мэйджор фильм" была арестована прямо в торговом центре по обвинению в двойном убийстве. Расслабьтесь, обе жертвы живы, здоровы и невредимы, что не помешало Людмиле просидеть в СИЗО почти три года. Мощное продолжение традиций русской тюремной прозы.

3. Евфросиния Капустина «Люди, которых нет на карте». Молодая женщина летит в неблагополучную Центральную Америку для участия в проекте благотворительной организации Health & Help (здоровье и помощь), открывшей бесплатные клиники в Гватемале и Никарагуа. Она не медик, а фотограф, ее задача - сделать видимой благородную, но неблагодарную работу этих людей. Не знаю, насколько это удалось фотографиям, но текст, определенно, не прошел незамеченным.

4. Вячеслав Курицын «Главная русская книга о "Войне и мире" Л.Н. Толстого». Все люди делятся на читавших "Войну и Мир" и тех, кто в школе откосил, а взрослым не вернулся."Главная русская книга" ожидаемо о романе-эпопее, и с ней вы прочтете Толстого, если до сих пор не или перечитаете, если уже читали, но не прониклись.

5. Елена Левкиевская «Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни». Единственная книга, которой я пока не прочла.

6. Андрей Рубанов «Ледяная тетрадь».Тот, кто следит за творчеством автора, знает, что Аввакум Петров герой автора, и скорее стоило бы задаться вопросом, почему только теперь? Однако биография великого раскольника занимает в книге очень небольшое место. Она скорее основа и повод поговорить о значимых для Рубанова вещах: история, география, политика, философия.

7. Елена Холмогорова «Недрогнувшей рукой». Книга воспоминаний, с которой писательница овеществляет воспоминания, превращает вещное в слова. Это хорошо написано: живо, ярко, интересно. А для читающих ушами есть аудиоверсия, начитанная самой Еленой Холмогоровой

⚫️Номинация «Художественная проза»

1. Анна Баснер «Парадокс Тесея». О моем отношении к этому роману красноречивее тысячи слов скажет, что я уже назначила его своей Книгой Года. Не особенно полагайтесь на аннотацию про реставраторов, это про нас с вами, сегодняшних, завернутое в потрясающий сюжет с совершенно живыми героями и Петербургом (про Питер все любят).

2. Вера Богданова «Семь способов засолки душ». Про Веру и ее историю дочери уральского гуру все, кто есть кто-то уже написали, а я даже дважды. Добавлю лишь, что для меня это "Гамлет"-перевертыш, с мощной аллюзивностью.

3. Эдуард Веркин «Сорока на виселице». Веркин моя главная любовь в современной русской и да, про него тоже писала дважды: от себя и от Театра To Go. Совсем не простой и совершенно прекрасный роман о том, как лучшее приходит в мир, не готовый его воспринять.

4. Андрей Дмитриев «Ветер Трои». Она и он встречаются после сорокалетней разлуки. Позади разделявшие их семейные обстоятельства и позднесоветская скудость. Впереди прекрасный закат и благополучие в выбранной обоими европейской стране. Или нет.

5. Илья Кочергин «Запасный выход». Самый обаятельный и вызывающий уважение способ эскапизма из возможных - деревенский дауншифтинг в построенный собственными руками дом, с семьей и взятым на воспитание конем-пенсионером. По сути - спасенным от живодерни и получившим квалификацию ассистента психотерапевта.

6. Майя Кучерская «Случай в маскараде». Майя Александровна хороша всегда. Меня обожгло "Номером тела" - историей героини, которая хоронит одинокую няню своих детей.

7. Максим Семеляк «Средняя продолжительность жизни». Вещь в себе, если и не в кантовом смысле абсолютной умонепостигаемости, то, уж точно, в бытовом. Оставь надежду на сюжет, всяк..., читать ради стиля, который есть - территория множественного читательского оргазма (для умеющих извлекать его из текста).

8. Анна Шипилова «Скоро Москва». Большинство героинь из маргинальной среды, больно, страшно, остро-жалостно. В последнем ничего обидного и принижающего, "над вымыслом слезами обольюсь" тоже в традициях русской литературы.

Уже сегодня премия "Лицей" объявит победителей, а пока - вот мои фавориты

Лучшее«Проза»

Анна Баснер "Последний лист"
Филигранная проза, в которой за частным проступает общее, за драмой отдельно взятой одинокой интеллигентной женщины пенсионного возраста — целый пласт проблем: социальных, личностных, поколенческих. Множество смыслов в малом объеме, роскошный язык.


Анна Бабина "Знаки безразличия"
Триллер “про маньяка”, академический роман и сильная социальная проза под одной обложкой. Яркие персонажи, крепкий сюжет, интереснои страшно.


Светлана Павлова "Сценаристка"

Яркая броская профессиональная проза, стилистически легкая, эмоциональная, обаятельная, социально-ответственная. Интересный анализ типажей современного
горожанина-соотечественника. Забавно и грустно.

Варвара Заборцева "Марфа строила дом"

Проза поэта,пронизанная сказовой напевностью
говоров русского севера. Обыденность простых людей, увиденная глазами юной девушки, плоть от плоти этих мест. “Пинега” — попытка осмыслить, выговорить нашу общую боль.

Лучшее «Поэзия»

Егор Спесивцев

Очень хорошо: ярко, метафорично, свободная работа со стилистическими регистрами от разговорной
речи и сленга к «высокому штилю»,интересные аллитерации и органичное включение двуязычия.

Евгений Дьяконов

Выразитель позиции «парня с рабочей окраины». За
обманчиво простой формой «люмпенских виршей» глубокое содержание.

Сергей Калашников

— замечательно интересный, неизбитые образы,
яркие метафоры, к философскому через обыденное.

🎉 УРА!!! в Прозе победили или отмечены спецпризами все, кого я называла лучшими: Баснер, Бабина, Павлова, Заборцева.
В Поэзии только Калашников от основного жюри и Дьяконов от нашего, блогерского. Жаль Спесивцева. Это был замечательный опыт жюрения.
Спасибо Ridero, спасибо коллегам!❤️

«Лицей» 2025

Поэзия
Сергей Калашников
Юлия Крылова
Мария Затонская

Проза
Светлана Павлова «Сценаристка»
Анна Баснер «Последний лист»
Анна Бабина «Знаки безразличия»

Спецприз «Аргументы и факты» Варвара Заборцева «Марфа строит дом»

Спецприз премии
Поэзия Артем Ушканов
Проза Варвара Заборцева

«Юность»
Поэзия Мирослава Бессонова
Проза Варвара Заборцева

Выбор блогеров
Поэзия Евгений Дьяконов «Болевые цветы»
Проза Анна Баснер «Последний лист»

"Женщины" Кристин Ханна

У войны много лиц. Женщин, мужчин, детей, которых война осиротила. Лица подростков, лишенных надежд на образование и достойную работу в будущем. Лица стариков, у которых отобрала спокойную старость. "Женщины", будучи историей о медсестрах на войне, на самом деле, обо всех, в чью жизнь она вторглась с разрушениями разной степени тяжести, продлившись куда дольше сроков, в которые упаковало ее календарное время.

Хорошая девочка Фрэнки Макграт, колифорнийка, дочь респектабельных родителей и сестра лучшего парня на свете, получив квалификацию медсестры, равно готова была поработать по специальности и оставить работу, выйдя замуж. На дворе 1966, Вьетнамская война только началась и большинство американцев призывного возраста воспринимает ее, как возможность сравняться в доблести с героями-отцами, победившими Гитлера.

полный текст

А потом она возвращается. Вьетнам, с его чудовищными испытаниями, с гибелью друзей и любимых, занимает примерно треть от общего объема книги. Самое тяжелое у героини впереди. Кристин Ханна писательница, у которой что ни книга - то бестселлер, хотя я не все ее романы люблю одинаково (да просто не все люблю), но "Женщины" - шедевр и лучшее из написанного ею. Здесь личная драма человека, отправленного страной на войну, отношение к которой раскололо общество, становится болью всех, бывших там, а 60-летней давности история заокеанской страны проецируется на день сегодняшний.

...

Фрэнки будет жить, найдет силы, которые сумеет противопоставить превратностям судьбы. Пройдет свои испытания, далеко не всегда с честью. Что ж, святых среди нас нет. В романе прекрасная линия женской дружбы, без привычной для Ханны сентиментальности, жесткая и честная. И не менее прекрасная - мужского вероломства (опережая вопрос: нет, не все мужчины сволочи).

Классная книга и Фантом большие молодцы, что дают нам возможность встречи с подлинными мировыми бестселлерами (а не тем, что объявляет таковым всякий издатель, если вы понимаете, о чем я). И ВИМБО, конечно, потому что на Яндекс книгах "Женщин" уже можно послушать в исполнении Марины Лисовец.
#vimbo_audiobooks #phantombooks

"Свечи Апокалипсиса" Татьяна Замировская

Сегодня про макабрический интернет прочли все, кто есть кто-то, писательница не нуждается в представлении, а новая книга - самый ожидаемый релиз июня от самой престижной русскоязычной Редакции. Но моя влюбленность в прозу Татьяны случилось до "Смерти.net", со сборника рассказов "Земля случайных чисел". Это не за тем, чтобы похвалиться экспертностью, но чтобы сказать: Татьяна Замировская может писать разное о разном, неизменно одно - со всем, что делает, она хороша.

"Свечи Апокалипсиса" не роман, и не новеллистика. Это записки продавщицы (сначала, затем менеджера, что ощутимо добавило обязанностей, почти не прибавив денег) свечного бутика в Нью-Йорке, принадлежащего одному из самых престижных французских брендов. Записки выросли из блога, который Татьяна, пятнадцать лет до того, известный белорусский музыкальный критик, вела, устроившись работать в магазин самых дорогих в мире свечей.

полный текст

Основу ассортимента магазина Nolita (район к северу от Маленькой Италии — North of Little Italy, и да, звучит почти как "Лолита") составляют ароматические свечи со сложными дизайнерскими ароматами и свечные скульптуры, трех или даже пяти-фитильные, на случай, если бы кому пришла фантазия их поджечь. Хотя вообще-то, они произведения искусства, предназначенные украшать интерьер и обозначать статус хозяев. С этой точки зрения свеча за $300, 500 и даже 700 выглядит не как: "с жиру бесятся", но вполне грамотным вложением в престиж.

...
И, да, турецкий мальчик Ферхан, который "делает бюджеты" - это отдельная, до боли узнаваемая, песня. Право, стоит почитать хотя бы за тем, чтобы убедиться, как все мы, блин, похожи!

Хотя единственная причина, по какой вообще стоит читать - радость, которой освещает обыденность хорошая книга. "Свечи Апокалипсиса" освещают.
#shubinabooks

Вчера, за "Лицейскими" треволнениями и радостными переживаниями, я не успела поделиться статьей, которую писала для Либа ко дню рождения Пушкина.

"Ах, Александр Сергеевич, милый..." - Мы вас любим.

"Паук" Ларс Кеплер

Супружеская пара красивых шведов, Александра и Александр Андорилы, известных поклонникам во всем мире под общим именем Ларс Кеплер, ушла из нашего официального книжного пространства, но не покинула читательских сердечек, которые продолжают биться в унисон с похождениями детектива шведской криминальной полиции Йонне Линны. Девятая книга цикла, "Паук", переведена энтузиастами с не самого простого шведского - мое восхищение.

полный текст

Сорок полицейских машин и вертолет, это не считая доблестного Линны сотоварищи и особой системы полицейского ИИ "Ракель", гоняются за чудовищем, успевающим в промежутках между кошмарными убийствами отливать оловянные фигурки каждой из намеченных жертв, поразительного портретного сходства, отправляя Саге Бауэр с шутками и прибаутками в сопровождении шарад и головоломок. Вы ведь не удивитесь, узнав, что все это связано с Юреком из первой (?) части, замочившим примерно роту ни в чем не повинных людей, которого во время задержания случайно убил Йонна, и теперь его мучает, типа, совесть. Шта!?!

В общем, все как вы любите.

Если вы любите Стивена Кинга - не пропустите.
Фильм Майка Флэнагана так же хорош, как повесть, по которой снят.

"Сад в Суффолке" Кейт Сойер

Суффолк, Англия. Мэри собирается праздновать вступление в брак. Это второе бракосочетание в ее жизни, но первая свадьба, на которой она устраивает все по своему вкусу. В числе гостей будут первая свекровь, бывший муж, взрослые дочери, внук и внучка. Жених, недавно перенесший инфаркт, не станцует с ней красивый танец, вообще, большую часть праздника проведет сидя. Главное - это будет ее праздник: сорок человек приглашенных, чудесный сентябрьский день, столы прямо в саду, поросенок на вертеле и совсем вангоговские подсолнухи, Мэри специально вырастила их из семечек к этому дню.

Ее жизнь может показаться образцом самоотверженности

полный текст

Роман порадует поклонников семейных саг и "высоких, высоких отношений". Ну и, основной посыл: "Счастье есть, его не может не быть" - лишним не бывает.
#domistorii

Год назад, в июне 2024, мы в Редакции Театр To Go выбрали «Бояться поздно». Книгой месяца и я писала о романе для сайта. А сегодня с радостью поздравляю Шамиля Идиатуллина с победой в номинации «Преступление и наказание. Детектив года».

А вот, что читали мы, с Машей Фадеевой, Настей Усовой и Леной Нещерет в Редакции Театр To Go на прошлой неделе

"Долгая прогулка" Стивен Кинг

Предвестие "Голодных игр", по которым мир сходил с ума в десятых Стивен Кинг написал за полвека до, в 66-м, девятнадцатилетним. По сути - ровесником мальчишек, которые пускаются в самоубийственную авантюру. Время и место действия - альтернативная тоталитарная Америка примерно конца 80-х, где у власти Главный, из которого пропаганда сделала "отца народа" с узнаваемыми пышными усами. Этот, не прописанный подробно мир, беден, подростки в нем на износ работают на заводах и фабриках, "взводы" уводят обладающих активной социальной позицией, ка случилось с отцом героя. Единственный доступный социальный лифт - участие в "Долгой прогулке".

Это ежегодный нацпроект с чертами одновременно шоу, лотереи и публичной казни. К участию допускаются юноши в возрасте от 14 до 18 лет. 1 мая сотня подростков выходит из пункта "А" - в нынешнем году точкой отсчета назначена американская Белоруссия - картофельный Мэн. Пункта "Б" нет в принципе, есть направление движения, по ходу которого парни идут пешком без перерывов на сон, туалет и еду со скоростью не меньше 6 км/ч, что на 20% выше средней скорости пешехода. Воду взводы сопровождения выдают им в неограниченных количествах, сухие пайки по суточному нормативу. Перестающим идти или замедляющимся выносятся с 20-секундной отсрочкой три предупреждения, каждое из которых снимается последующим часом ходьбы без нарушений. Однако ходок, не влившийся в темпоритм Прогулки на протяжении полутора минут, получает пулю - "билет" на местном жаргоне.

полный текст

Глубина и психологическая достоверность юношеской книги поразительны. При том, что все здесь очень просто: дорога, пешеходы, следующая за ними смерть на колесах. Без контрастов голодных дистриктов с жирующим Капитолием, без зрелищности супертехнологий и затейливых способов умертвия, но по-прежнему круче сегодняшних вариантов "игры на выживание". У меня особые отношения с этой вещью, прочла в юности, перечитала лет в 25; четыре года участвовала в одноименной книжной игре - "ДП" это такой жесткач LiveLib не для слабонервных. К тексту до сих пор не возвращалась, хотя примерно год назад сильно захотела перечитать, все откладывая. Волшебным пенделем стал цикл телеграм-постов ведущего редактора "Астрели СПБ" Иры Епифановой, которая делилась впечатлением от "взрослого" перечитывания книги, а финальным толчком - "Жизнь Чака" по лучшей зрелой повести Короля, после которой просто невозможно было взять и перестать находиться в пространстве Стивена Кинга.

В сентябре мир ждет наконец премьеры фильма по "Долгой прогулке". Значит и до нас доберется как-нибудь. И если это окажется так же хорошо, как экранизация "Жизни Чака", то нам кингоманам и киноманам будет счастье.

"Дом с привидениями" Вирджиния Вулф

В нынешнем году литературный мир отмечает столетие "Миссис Дэллоуэй", одного из главных романов ХХ века, я уже читала его, и это не та проза, к которой хочется возвращаться бесконечно, но появился повод разбавить чтение последнего времени чем-то из Вирджинии Вулф - великой и совсем не ужасной. Это на случай, если от сборника, озаглавленного "Дом с привидениями" вы ждете хоррора. Вулф не по его части: восемнадцать рассказов сборника - это без малого два десятка призрачных миров, сотканных из наблюдений, заметок, неоконченных рассказов и эссе, которые писательница собирала на протяжении жизни, а после ее смерти муж и издатель, Леонард Вулф, опубликовал их.

Хотя, с романом-юбиляром связь есть, и самая непосредственная, в сборнике два эпизода, предназначавшиеся для "Миссис Дэллоуэй", но так и не вошедшие в окончательный вариант

полный текст

Вирджиния Вулф, она такая: кажется, небрежная зарисовка, но вглядишься внимательнее - и целый мир открывается, со сложными характерами, за каждым его история. Жесткие и нежные, забавные и печальные, простые и сложные - и все одновременно.

"Заступа. Чернее черного" Иван Белов

Продолжение истории вурдалака-заступника Руха Бучилы, так полюбившегося читателю с первой частью, не разочаровывает и со второй. Напомню: в альтернативной реальности средневекового Новогородского Княжества, к обычным бедам нашествий, неурожаев, голода, моровых поветрий добавлена нечисть и нежить, в огромных количествах извергаемая матерью-Землей. Мерзость, противостоять которой эффективно может лишь существо сходной природы - нечеловечески сильное, быстрое, мгновенно регенерирующее. Существо, способное охранить жизнь подопечных, но взимающее за то ежегодную плату молодой женщиной, выбранной из их числа по жребию.

Таков Рух Бучила.

полный текст

Герой, на лицо ужасный, недобрый внутри циничный, умный, опытный, не питает иллюзий, отличный рубака. В целом тип протагониста-антагониста, к которому по ходу чтения проникаешься необъяснимой приязнью. Совершенно живой, Белову удается схватывать и передавать эту витальность даже во второстепенных и эпизодических персонажах. Безусловно талантливо, хотя сомнительно в этическом смысле.

"Халатная жизнь" Зоя Богуславская

Вряд ли я единственная, кому имя Зои Богуславской ничего не говорило до выдвижения на "Большую книгу". Хорошо, что оно случилось, "Халатная жизнь", на мой взгляд, лучшее из номинированного в нынешнем году, могу это утверждать потому что читала все книги обоих списков. Я та неугомонная читательница, для которой главная радость узнавать новое и делиться тем, что считаю интересным - о той же своей черте не раз говорит Зоя, и немалая часть обаяния книги для меня в ее неиссякаемом доброжелательном интересе к людям, событиям, идеям.

Вдова Андрея Вознесенского, 46 лет бывшая его женой и музой, 16 из них поэт был тяжело болен и заботы о нем, уход, непростое лечение, продлившее его жизнь - все это было ее делом.

полный текст

Эта свобода от самоцензуры в сочетании с острым интересом к жизни и доброжелательностью к людям, о которых рассказывает - все это делает "Халатную жизнь" немыслимо обаятельной книгой.

А рассказывает Богуславская о великом множестве замечательных людей, с которыми сводила ее жизнь, вот некоторые имена: Борис Слуцкий, Евгений Евтушенко, Лиля Брик, Василий Аксенов, Майя Плисецкая и Родион Щедрин, Олег Меньшиков, Рената Литвинова, Кира Муратова, Борис Березовский, Бэлла Ахмадуллина и Борис Мессерер. Встречи, дружбы, расставания - сама Зоя Борисовна говорит, что главный ее талант лежит в сфере общения, в умении понимать людей, видеть их достоинства, радоваться их удачам, как своим, тем умножая количество собственного счастья. И еще один, не менее важный жизненный принцип - не радоваться несчастьям своих врагов.

Структурно "Халатная жизнь" делится на шесть разделов: "Зоя", "Андрей", "Жизнь вместе", "Долгая жизнь", "Триумф" и "После". С не самым удачным и ударным началом, в котором воспоминания о детстве, юности, учебе, первых шагах на литературном поприще и первых браках, могут вызвать недоумение у читателя, слабо представляющего, с кем имеет дело. Образность, метафоричность, богатство этой прозы проявятся позже. Первая часть, "Зоя", стилистически лапидарна, тяготеет едва ли не к официальной биографии, она, безусловно, нужна для понимания, откуда есть пошла история в целом, но не судите по ней обо всей книге, если вы начали и "что-то не пошло". Все лучшее, яркое, интересное дальше.

"Халатная жизнь", иллюстрирующая чуковское: "В России надо жить долго" вышла в год, следующий за столетним юбилеем Зои Богуславской, и в ее исполнении это поистине Великолепный век.
#bigbook_prize

"Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни" Елена Левкиевская

Мы переживаем всплеск интереса к мифологии и фольклору. Красноречивее статистики Книжной палаты, об этом скажет число сборников соответствующего содержания на Яндекс книгах. Там, где года полтора назад были славянские, кельтские и скандинавские, сегодня без малого полсотни на любой вкус: от древнеегипетских и шумерских до мифов Ингерманландии и Полинезии. Могу предположить, что отчасти причиной тому увеличение доли YA и фэнтези, мощно связанных с мифологией, в культурном пространстве. Но главное - стремление в нестабильном меняющемся мире к некоей константе, к корням. Белорусы наши ближайшие соседи по славянской общности и дружественные, не в пример иным, но все же странным казалось, что книга Елены Левкиевской в шорте главной отечественной литературной премии.

Теперь, когда я прочла ее, не удивительно, "Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни" не только прекрасно написанное, связное и всестороннее исследование, но также эталонный по способу подачи нонфикшен: интересный, яркий, эмоционально вовлекающий и богато иллюстрированный. Елене удалось избегнуть того сорта пресыщения информацией, какой, ближе к середине, переживает всякий посетитель галерей и музеев или читатель таких книг - знаете. когда от прекрасного уже подташнивает. И вот, так грамотно выстроить повествовательную логику, чтобы к концу глаз/ухо (а книга есть не только в традиционном бумажном и электронном, но и в аудиоформате) не "замылились", чтобы было даже интереснее, чем в начале, чтобы страшно было выключить свет, когда читаешь про чертей - это высший пилотаж научно-популярной литературы.

Деликатно, но твердо обозначив в самом начале, что о "верхнем" пантеоне с Перуном, Велесом, Ладой, Лелем и прочими речи в книге не пойдет (дочитавшие до конца, поймут, почему) автор обращается к низшей мифологии

полный текст

Единственное, что я могу утверждать с определенностью - скучно не будет. "Белорусские мифы" - та литература, которая одаривает знаниями, не красуясь собственным интеллектуальным превосходством, но незаметно, исподволь расширяя границы восприятия. И еще, это про любовь к родному краю: спокойную, нежную, заботливую - без надрыва патриотических лозунгов.
#bigbook_prize

"Похороны К." Чон Хиран

Еще одна в копилку историй о присвоенных рукописях, которые делают аутсайдера автором бестселлеров. А кстати, сколько вспомнится навскидку? "Йеллоуфейс" Ребекки Куанг, "Сюжет" Джин Ханф Корелиц, "Кто такая Мод Диксон" Александры Эндрюс, "Я должна кое-что тебе сказать" Кароль Фив, "Такси для ангела" Виктории Платовой - не то, чтобы очень много, но достаточно, чтобы обозначить восторг современности перед концептом интеллектуальной собственности, не сопоставимой по затратам с кино, компьютерными играми, телешоу; перед работой одиночки, не требующей команды но без которой, взятой за основу невозможно ни то, ни другое, ни третье.

Но я увлеклась, в книге корейской писательницы Чон Хиран с почти кафкианским названием "Похороны К.", история с присвоением рукописей рассматривается сквозь призму традиционной корейской культуры, фем-оптику и в разрезе интеллектуальной литературы.

полный текст

Разумеется, она согласилась и в следующие полтора десятилетия успела стать одной из самых востребованных корейских писательниц - К. всегда был плодовитым, выдавал по роману в год. В тот же период родная дочь К. пробовала силы на литературном поприще, начиная писать под псевдонимом, решение отказаться в писательстве от отцовского имени она объясняла желанием идти своим путем и добиваться успеха, независимо от родительской славы,. Однако внутренне знала, что это ответ на предательство, которым считала его самоубийство. Читатель понимает, что с предательством она была совсем не так неправа, как сама об этом думала.

Дорога дочери ожидаемо более торная, чем у стрекозки из поезда, но свое небольшое имя в писательской среде она таки создает. А потом К. умирает. На сей раз по-настоящему. Занятная история, с "Послесловием", как-бы от лица сокурсницы дочери по CWS, ироничная и тонкая (в обоих смыслах: прочтете/послушаете по дороге на/с работы). Хотя, судя по отзывам и оценкам, нашему читателю такое корейское чуждо.