Моральная крыса

Моральная крыса

В журнале «Полития» вышла моя статья «В защиту ролзианского эгалитаризма». Ранее в этом же журнале выходила статья «московских республиканцев» Родиона Бельковича и Сергея Виноградова, в которой они критикуют Джона Ролза, попутно демонстрируя низкий уровень…

Помимо тех объяснений, которые я привожу в статье, есть ещё один довод против того, чтобы считать Ролза эгалитаристом удачи. Райан Лонг подмечает, что как критики, так и сторонники эгалитаризма удачи считают, что эта позиция опирается, явно или нет, на всеобъемлющие представления о свободе воли и ответственности. Подробнее об этом можно прочесть здесь.

Ролз же отвергал то, что он называл «всеобъемлющими доктринами», как способ обоснования эгалитарной политики. Вместо этого Ролз считал, что концепция справедливости должна быть политической. Разница между всеобъемлющей и политической концепцией в том, что последняя не предлагает полного пакета метафизических, антропологических и пр. позиций, по поводу которых среди граждан политического сообщества есть разумные разногласия. В основе политической концепции справедливости лежит, во-первых, пересекающийся консенсус разумных всеобъемлющих доктрин и, во-вторых, нейтралитет между ними в тех вопросах, где такого консенсуса нет.

Проблематика свободы воли относится к таким спорным вопросам, где гражданского консенсуса нет, а потому политическая концепция справедливости не может опираться на спорные позиции из этой области, как это делает эгалитаризм удачи. Соответственно, для политических либералов, таких как Ролз, эгалитаризм удачи с его опорой на выбор и ответственность — это политически неуместная позиция. Можно заметить, однако, что и среди эгалитаристов удачи есть либеральные нейтралисты, в частности, Рональд Дворкин и Филипп Ван Парайс. Однако не стоит путать либеральный нейтрализм и политический либерализм. Второе обязательно предполагает первое, но обратное не будет верно, и либерализм Дворкина как раз является примером позиции как нейтралистской, так и всеобъемлющей.

Примечательно также, что именно приверженность Ролза конкретно реляционному эгалитаризму обуславливает его приверженность политическому либерализму. Ведь в основе последнего лежит уважение других членов политического сообщества как равных и разумных личностей. Именно это уважение к ним и их личным представлениям о благе ограничивает диапазон тех доводов, которые могут лежать в основе политической концепции справедливости.

Допустим, если вы уважаете своих сограждан-атеистов, то вы не будете пытаться обосновать общую для вас концепцию справедливости на утверждении, что всемогущий Бог установил моральный закон и изложил его в Священном писании вашей религии. Однако это же уважение к согражданам лежит и в основе ролзовского экономического эгалитаризма, который оказывается, таким образом, нечувствителен к выбору и ответственности. По крайней мере, в том смысле, в каком о них говорят эгалитаристы удачи.

www.group-telegram.com/ar/MoralRat.com/296

1.4K viewsJun 27, 2024 at 13:43

Помимо тех объяснений, которые я привожу в статье, есть ещё один довод против того, чтобы считать Ролза эгалитаристом удачи. Райан Лонг подмечает, что как критики, так и сторонники эгалитаризма удачи считают, что эта позиция опирается, явно или нет, на всеобъемлющие представления о свободе воли и ответственности. Подробнее об этом можно прочесть здесь.

Ролз же отвергал то, что он называл «всеобъемлющими доктринами», как способ обоснования эгалитарной политики. Вместо этого Ролз считал, что концепция справедливости должна быть политической. Разница между всеобъемлющей и политической концепцией в том, что последняя не предлагает полного пакета метафизических, антропологических и пр. позиций, по поводу которых среди граждан политического сообщества есть разумные разногласия. В основе политической концепции справедливости лежит, во-первых, пересекающийся консенсус разумных всеобъемлющих доктрин и, во-вторых, нейтралитет между ними в тех вопросах, где такого консенсуса нет.

Проблематика свободы воли относится к таким спорным вопросам, где гражданского консенсуса нет, а потому политическая концепция справедливости не может опираться на спорные позиции из этой области, как это делает эгалитаризм удачи. Соответственно, для политических либералов, таких как Ролз, эгалитаризм удачи с его опорой на выбор и ответственность — это политически неуместная позиция. Можно заметить, однако, что и среди эгалитаристов удачи есть либеральные нейтралисты, в частности, Рональд Дворкин и Филипп Ван Парайс. Однако не стоит путать либеральный нейтрализм и политический либерализм. Второе обязательно предполагает первое, но обратное не будет верно, и либерализм Дворкина как раз является примером позиции как нейтралистской, так и всеобъемлющей.

Примечательно также, что именно приверженность Ролза конкретно реляционному эгалитаризму обуславливает его приверженность политическому либерализму. Ведь в основе последнего лежит уважение других членов политического сообщества как равных и разумных личностей. Именно это уважение к ним и их личным представлениям о благе ограничивает диапазон тех доводов, которые могут лежать в основе политической концепции справедливости.

Допустим, если вы уважаете своих сограждан-атеистов, то вы не будете пытаться обосновать общую для вас концепцию справедливости на утверждении, что всемогущий Бог установил моральный закон и изложил его в Священном писании вашей религии. Однако это же уважение к согражданам лежит и в основе ролзовского экономического эгалитаризма, который оказывается, таким образом, нечувствителен к выбору и ответственности. По крайней мере, в том смысле, в каком о них говорят эгалитаристы удачи.

BY Моральная крыса