Созерцатель

Оценивая личность Путина, видная американская колумнистка Морин Дауд, пишущая для The New York Times, Достоевским не сумела обойтись.

Сначала, думая о президенте РФ, вспомнила, как в юности читала «Преступление и наказание», а там Раскольников, убив мерзкую старушку-ростовщицу, почти сразу же «испытывает вину и отвращение к себе, в конечном итоге сдаваясь». «В моей 20-летней голове засело тогда, что самобичевание — характерная черта русских и что они на глубинном уровне понимают: нельзя ставить себя выше норм только потому, что считаешь себя лучше, - пишет она. - Владимир Путин, конечно, противоречит этому представлению, как и Сталин».

С кем же сопоставить российского лидера? С Медеей, героиней древнегреческой мифологии, считает Дауд (видимо, находясь под впечатлением от одноименной оперы Луиджи Керубини, представленной на днях нью-йоркской «Метрополитен-опера»).

«Медея чувствует себя неуважаемой — и этого ей достаточно для того, чтобы оправдать бойню — убийство собственных детей и новой невесты своего мужа…, - утверждает она. - Путин тоже чувствует себя неуважаемым, все еще оплакивая распад Советского Союза. И он готов убить любое количество невинных украинцев, лишь бы утолить свое стремление вновь сшить эту потерянную империю».

Це дело треба розжувати.

Сказаний о Медее — море. Но коль скоро Дауд основывается на пьесе Еврипида, последуем по ее стопам.

Сравнение Путина с мстительной женщиной, тем более из Колхиды, что на западе Грузии, обидно.

Однако Медею можно понять (если не простить). Помогла аргонавту Ясону похитить у родного отца золотое руно, убила из-за этого младшего брата, родила любимому мужу двух сыновей. А как добрались они до Коринфа, Ясон решает втихаря жениться на дочери местного царя Креонта, который приказывает Медее вместе с детьми убираться вон. Для описания чувств оскорбленной предоставим слово кормилице мальчиков: «Ее не любят,/ И нежное глубоко страждет сердце», «Оскорблена Медея, и своих/ Остановить она не хочет воплей», «Обид не переносит/ Тяжелый нрав, и такова Медея».

Что общего с нашим президентом? Не совсем ясно, кто конкретно его оскорбил, но, видимо, «коллективный Запад»: вешал лапшу на уши, говорил, что любит, а сам тем временем к границам России опасно подбирался, стремясь лишить ее девственности. Вот и поплатился.

«Ни слабою, ни жалкою, наверно,/ Не назовут меня уста людей» — эти слова Медеи, вероятно, являются сейчас жизненной установкой и Путина.

Не исключено, что, как и героиня древнегреческой мифологии, он что ни день повторяет: «О, жить зачем мне еще?/ Увы мне! Увы! Ты, смерть, развяжи/ Мне жизни узлы — я ее ненавижу!..». Мы же не всё знаем о его духовном и физическом состоянии.

Но финалы трагедий, безусловно, будут различными.

Медея беспрепятственно покидает Коринф на колеснице, присланной ее дедушкой — богом Солнца Гелиосом. Потом у нее будет еще один брак — родит сына афинскому царю Эгею.

О ней будут писать Джефри Чосер и Пьер Корнель, ее будут живописать Веронезе и Делакруа. В Батуми и Пицунде Медее установят памятники. Паоло Пазолини снимет фильм «Медея». Это же сделает и Ларс фон Триер. В честь отчаянной женщины будет назван крупный астероид — (212) Медея, открытый в 1880 году.

Вряд ли нечто аналогичное произойдет после смерти Путина.
Хотя астероид какой-нибудь в честь него, может быть, и назовут.

www.group-telegram.com/ar/Old_Elephant.com/642

770 viewsedited  Oct 6, 2022 at 04:53

Оценивая личность Путина, видная американская колумнистка Морин Дауд, пишущая для The New York Times, Достоевским не сумела обойтись.

Сначала, думая о президенте РФ, вспомнила, как в юности читала «Преступление и наказание», а там Раскольников, убив мерзкую старушку-ростовщицу, почти сразу же «испытывает вину и отвращение к себе, в конечном итоге сдаваясь». «В моей 20-летней голове засело тогда, что самобичевание — характерная черта русских и что они на глубинном уровне понимают: нельзя ставить себя выше норм только потому, что считаешь себя лучше, - пишет она. - Владимир Путин, конечно, противоречит этому представлению, как и Сталин».

С кем же сопоставить российского лидера? С Медеей, героиней древнегреческой мифологии, считает Дауд (видимо, находясь под впечатлением от одноименной оперы Луиджи Керубини, представленной на днях нью-йоркской «Метрополитен-опера»).

«Медея чувствует себя неуважаемой — и этого ей достаточно для того, чтобы оправдать бойню — убийство собственных детей и новой невесты своего мужа…, - утверждает она. - Путин тоже чувствует себя неуважаемым, все еще оплакивая распад Советского Союза. И он готов убить любое количество невинных украинцев, лишь бы утолить свое стремление вновь сшить эту потерянную империю».

Це дело треба розжувати.

Сказаний о Медее — море. Но коль скоро Дауд основывается на пьесе Еврипида, последуем по ее стопам.

Сравнение Путина с мстительной женщиной, тем более из Колхиды, что на западе Грузии, обидно.

Однако Медею можно понять (если не простить). Помогла аргонавту Ясону похитить у родного отца золотое руно, убила из-за этого младшего брата, родила любимому мужу двух сыновей. А как добрались они до Коринфа, Ясон решает втихаря жениться на дочери местного царя Креонта, который приказывает Медее вместе с детьми убираться вон. Для описания чувств оскорбленной предоставим слово кормилице мальчиков: «Ее не любят,/ И нежное глубоко страждет сердце», «Оскорблена Медея, и своих/ Остановить она не хочет воплей», «Обид не переносит/ Тяжелый нрав, и такова Медея».

Что общего с нашим президентом? Не совсем ясно, кто конкретно его оскорбил, но, видимо, «коллективный Запад»: вешал лапшу на уши, говорил, что любит, а сам тем временем к границам России опасно подбирался, стремясь лишить ее девственности. Вот и поплатился.

«Ни слабою, ни жалкою, наверно,/ Не назовут меня уста людей» — эти слова Медеи, вероятно, являются сейчас жизненной установкой и Путина.

Не исключено, что, как и героиня древнегреческой мифологии, он что ни день повторяет: «О, жить зачем мне еще?/ Увы мне! Увы! Ты, смерть, развяжи/ Мне жизни узлы — я ее ненавижу!..». Мы же не всё знаем о его духовном и физическом состоянии.

Но финалы трагедий, безусловно, будут различными.

Медея беспрепятственно покидает Коринф на колеснице, присланной ее дедушкой — богом Солнца Гелиосом. Потом у нее будет еще один брак — родит сына афинскому царю Эгею.

О ней будут писать Джефри Чосер и Пьер Корнель, ее будут живописать Веронезе и Делакруа. В Батуми и Пицунде Медее установят памятники. Паоло Пазолини снимет фильм «Медея». Это же сделает и Ларс фон Триер. В честь отчаянной женщины будет назван крупный астероид — (212) Медея, открытый в 1880 году.

Вряд ли нечто аналогичное произойдет после смерти Путина.
Хотя астероид какой-нибудь в честь него, может быть, и назовут.

BY Созерцатель