Основные риторические клише для управления российским и не только массовым сознанием за последние сто и более лет. Поскольку они являются устоявшимися конструкциями коллективного бессознательного, то воспринимаются многими управляемыми и управляющими, как само собой разумеющиеся и истинные. В принципе, достаточно первых трех, чтобы интерпретировать всю(!) текущую политическую повестку нужным образом. Четвертая формула выступает в роли дополнения для ценителей.
1. «Царь хороший, бояре плохие»/«Товарищ Сталин ничего не знает»/«Перегибы на местах». Архетип доброго царя. Потребность в справедливости и надежда на нее является одной из базовых для российского общества. Царь узнаёт о локальных несправедливостях и лично разбирается с «перегибами на местах». Точечное публичное вмешательство царя в отдельные «перегибы» поддерживает веру в царскую справедливость. Как известно, «товарищ Сталин ничего не знает» отлично работало даже во время апогея репрессий 37-го года — человеческой психике нужен выход, чтобы продолжать жить в такой системе координат, и она ищет любые зацепки.
Противоположный полюс — вера в злонамеренность власти — проекция на власть собственных теневых содержаний, когда за властью не признается ничего доброго, и она понимается, как причина всех проблем. __ Говоря о справедливости, было бы полезно, если бы губернаторов готовили, как профессиональных медиаторов-«разводящих», к которым можно было бы обратиться за справедливостью, как элитам, так и бабушкам. Это крайне нужная властная функция. Власть с высоким градусом справедливости всегда будет уважаема. Сложность в том, что для этого придется признать преимущество внешних правил и норм над властной волей и корпоративными интересами, а человек строит карьеру как правило не для того, чтобы творить справедливость. Но подучить перспективный актив этим «практикам справедливости» можно и нужно.
2. «Происки ЦРУ». Архетип внешнего врага и априорной злонамеренности внешней среды. Неудачи и проблемы по-возможности объяснять внешним врагом. Для чиновников это золотая формула успеха. Любые неудачи и угрозы личной власти, от кого бы они не исходили — от бабушки-пенсионерки, недовольной местным жэком, до представителей системной оппозиции, пытающихся перехватить повестку местных властей — всегда можно объяснить происками внешних врагов, в идеале — ЦРУ, фонда Сороса, а для продвинутых — и кознями Джейкоба Ротшильда, который лично факсами из поместья Уоддесдон накручивает эту бабулю на борьбу с жэком.
Это, разумеется, совсем не значит, что господа из Лэнгли сидят сложа руки, но в данном случаев речь идет о риторической формуле. Злоупотребление этой формулой приводит к тому, что люди перестают верить власти тогда, когда господа из Лэнгли действительно делают свое дело.
3. «Сам дурак»/«В Америке негров линчуют». На внешнюю критику реагировать не содержательно, а предъявлением ярких образных проблем оппонента, вне зависимости от их масштаба и реальной значимости. «Бабушка, вам жэк не нравится? А вы видели, как ваш внук себя в школе ведет? Разберитесь с внуком, а потом приходите». Тоже работает отменно.
4. «Англичане отравили Ивана Грозного». В полемике использовать аргументы, связанные с давней историей, объясняющие проблемы настоящего. Историзм русского сознания. #власть #теория_власти
Основные риторические клише для управления российским и не только массовым сознанием за последние сто и более лет. Поскольку они являются устоявшимися конструкциями коллективного бессознательного, то воспринимаются многими управляемыми и управляющими, как само собой разумеющиеся и истинные. В принципе, достаточно первых трех, чтобы интерпретировать всю(!) текущую политическую повестку нужным образом. Четвертая формула выступает в роли дополнения для ценителей.
1. «Царь хороший, бояре плохие»/«Товарищ Сталин ничего не знает»/«Перегибы на местах». Архетип доброго царя. Потребность в справедливости и надежда на нее является одной из базовых для российского общества. Царь узнаёт о локальных несправедливостях и лично разбирается с «перегибами на местах». Точечное публичное вмешательство царя в отдельные «перегибы» поддерживает веру в царскую справедливость. Как известно, «товарищ Сталин ничего не знает» отлично работало даже во время апогея репрессий 37-го года — человеческой психике нужен выход, чтобы продолжать жить в такой системе координат, и она ищет любые зацепки.
Противоположный полюс — вера в злонамеренность власти — проекция на власть собственных теневых содержаний, когда за властью не признается ничего доброго, и она понимается, как причина всех проблем. __ Говоря о справедливости, было бы полезно, если бы губернаторов готовили, как профессиональных медиаторов-«разводящих», к которым можно было бы обратиться за справедливостью, как элитам, так и бабушкам. Это крайне нужная властная функция. Власть с высоким градусом справедливости всегда будет уважаема. Сложность в том, что для этого придется признать преимущество внешних правил и норм над властной волей и корпоративными интересами, а человек строит карьеру как правило не для того, чтобы творить справедливость. Но подучить перспективный актив этим «практикам справедливости» можно и нужно.
2. «Происки ЦРУ». Архетип внешнего врага и априорной злонамеренности внешней среды. Неудачи и проблемы по-возможности объяснять внешним врагом. Для чиновников это золотая формула успеха. Любые неудачи и угрозы личной власти, от кого бы они не исходили — от бабушки-пенсионерки, недовольной местным жэком, до представителей системной оппозиции, пытающихся перехватить повестку местных властей — всегда можно объяснить происками внешних врагов, в идеале — ЦРУ, фонда Сороса, а для продвинутых — и кознями Джейкоба Ротшильда, который лично факсами из поместья Уоддесдон накручивает эту бабулю на борьбу с жэком.
Это, разумеется, совсем не значит, что господа из Лэнгли сидят сложа руки, но в данном случаев речь идет о риторической формуле. Злоупотребление этой формулой приводит к тому, что люди перестают верить власти тогда, когда господа из Лэнгли действительно делают свое дело.
3. «Сам дурак»/«В Америке негров линчуют». На внешнюю критику реагировать не содержательно, а предъявлением ярких образных проблем оппонента, вне зависимости от их масштаба и реальной значимости. «Бабушка, вам жэк не нравится? А вы видели, как ваш внук себя в школе ведет? Разберитесь с внуком, а потом приходите». Тоже работает отменно.
4. «Англичане отравили Ивана Грозного». В полемике использовать аргументы, связанные с давней историей, объясняющие проблемы настоящего. Историзм русского сознания. #власть #теория_власти
BY Andrey Marudenko
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ar
