Как вы заметили, мы тут немного ушли на летние каникулы, поэтому постов долго не было. Но лето подходит к концу, пора возвращаться к работе, а это значит, что наступил отличный момент для того, чтобы исполнить обещание и запустить очередную тематическую неделю!
Недавно по случаю выхода книги Бенджамина Вургафта и Мерри Уайт «Искусство вкуса. Кулинарная история человечества» мы писали о том, что в мировой науке антропология еды - это невероятно популярное направление исследований, а в России учёных, которые занимаются чем-то подобным, крайне мало, а те, что есть, преимущественно занимаются довольно узкой темой кулинарных традиций отдельных народов.
Но ведь есть же ещё города, где с едой происходит море всего интересного для антрополога: от новых ресторанных трендов в области высокой кухни до новых обеденных практик людей рабочих профессий и студентов, связанных с появлением в постсоветское время лапши быстрого приготовления (типа "Роллтона" и "Доширака"). Чтобы хоть немного познакомить наших читателей с современными подходами к изучению этих тем, в рамках Недели антропологии городской еды мы каждый день будем рассказывать про одну из свежих (выпущенных не раньше прошлого года) зарубежных монографий в этой области, которые конечно же не переведены на русский язык.
Семь дней - семь книг. Должно быть интересно. Приятного аппетита!
Как вы заметили, мы тут немного ушли на летние каникулы, поэтому постов долго не было. Но лето подходит к концу, пора возвращаться к работе, а это значит, что наступил отличный момент для того, чтобы исполнить обещание и запустить очередную тематическую неделю!
Недавно по случаю выхода книги Бенджамина Вургафта и Мерри Уайт «Искусство вкуса. Кулинарная история человечества» мы писали о том, что в мировой науке антропология еды - это невероятно популярное направление исследований, а в России учёных, которые занимаются чем-то подобным, крайне мало, а те, что есть, преимущественно занимаются довольно узкой темой кулинарных традиций отдельных народов.
Но ведь есть же ещё города, где с едой происходит море всего интересного для антрополога: от новых ресторанных трендов в области высокой кухни до новых обеденных практик людей рабочих профессий и студентов, связанных с появлением в постсоветское время лапши быстрого приготовления (типа "Роллтона" и "Доширака"). Чтобы хоть немного познакомить наших читателей с современными подходами к изучению этих тем, в рамках Недели антропологии городской еды мы каждый день будем рассказывать про одну из свежих (выпущенных не раньше прошлого года) зарубежных монографий в этой области, которые конечно же не переведены на русский язык.
Семь дней - семь книг. Должно быть интересно. Приятного аппетита!
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from ar
