Царство возможных миров не поддается обозрению. Есть бесконечная вариация миров на свойствах тождественных с нашим миром, включающих лишь часть нашего мира, превосходящих по самым немыслимым свойствам наш мир, включая миры, которые не разделяют с нашим никаких свойств вообще. И «есть» еще миры невозможные, которые «не есть». Философские возможные миры не сообщаются физически. Любые два мира, между которыми можно установить сообщение, составляют один мир. Все миры располагаются в логическом пространстве. Это не такое пространство, за которым может быть еще какое-то пространство.
Все возможные миры ограничиваются логическими возможностями, а то есть законом логического противоречия:
Невозможно, когда одно и то же, в одном и том же смысле и отношении одновременно имеет и не имеет место.
На данный момент я убежден, что закон противоречия является принципиальными и непреодолимым ограничителем возможных миров. Однако я не в состоянии обеспечить этот тезис доказательством того рода, который мог бы отвести возражения радикального скептика или радикального фаллибилиста, но пока и не встречал вразумительных доводов в пользу противоположного тезиса.
Некоторые философы считают, что наряду с логической возможностью есть метафизическая и что эти классы возможностей различаются (далее м- и л-возможности). Я считаю, что это не так и хотел бы посвятить этому небольшое рассуждение.
Для начала исключим наиболее проблемные и экстремальные опции.
1. Л- и м-возможности различны, потому что есть возможности за пределами логического противоречия. 2. Л- и м-возможности неразличимы, потому что с необходимостью метафизика только одна, то есть нет возможных миров с разной метафизикой.
Обе эти опции по-своему увлекательны и достойны отдельного рассмотрения. Я буду исходить из того, что они являются ложными. Из отрицания первой следует, что
Все, что метафизически возможно, возможно логически
Однако из отрицания второй даже в комбинации с первой не следует, что
Все, что логические возможно, возможно метафизически
Если последнее можно обосновать, то различие м- и л-возможностей потеряет смысл.
Отстаивать это различие можно указанием на то, что среди возможных миров есть миры с разной метафизикой. И получается следующее: то, что логически возможно, не будет метафизически возможно для мира с определенной метафизикой. Возьмем монизм и дуализм. Это контингентые тезисы, потому что среди возможных миров найдутся как дуалистические, так и монистические (допустим это хотя бы ради дела). Значит есть то, что невозможно для дуалистического мира, но возможно для монистического и наоборот. Но тогда то, что невозможно для дуалистического миро, не является логически невозможным, потому что оно возможно для монистического мира. Следовательно, есть логические возможности, которые для конкретного мира не являются метафизическими.
Но это фокусничество! (Такое слово когда-то использовал Грязнов, один из отцов аналитической философии в России, но по другому поводу.)
Фокусничество связано с тем, что содержательно любой контингентный метафизический тезис вроде монизма или дуализма в приложении к конкретному миру имеет внутри себя конъюнкцию необходимых истин, которые по определению выполняются на всех логически возможных мирах. Если какая-либо метафизическая истина конкретного мира не выполняется в одном из логически возможных миров, то она попросту не является метафизической. Например, если материализм в отношении сознания выполняется в нашем мире, то он выполняется в любом другом логически возможном мире. Если это не так, то материализм ложен. Иными словами если для материалистического мира метафизически невозможно, что сознание является не физическим, то это и логически невозможно.
Поэтому если нечто метафизически невозможно для конкретного мира, то это логически невозможно, то есть невозможно ни в каком из возможных миров. Отсюда тривиальным образом выводится требуемый тезис:
Все, что логические возможно, возможно метафизически
Таким образом, нет различия между м- и л-возможностями. Что и требовалось доказать. Всем хороших выходных!
Царство возможных миров не поддается обозрению. Есть бесконечная вариация миров на свойствах тождественных с нашим миром, включающих лишь часть нашего мира, превосходящих по самым немыслимым свойствам наш мир, включая миры, которые не разделяют с нашим никаких свойств вообще. И «есть» еще миры невозможные, которые «не есть». Философские возможные миры не сообщаются физически. Любые два мира, между которыми можно установить сообщение, составляют один мир. Все миры располагаются в логическом пространстве. Это не такое пространство, за которым может быть еще какое-то пространство.
Все возможные миры ограничиваются логическими возможностями, а то есть законом логического противоречия:
Невозможно, когда одно и то же, в одном и том же смысле и отношении одновременно имеет и не имеет место.
На данный момент я убежден, что закон противоречия является принципиальными и непреодолимым ограничителем возможных миров. Однако я не в состоянии обеспечить этот тезис доказательством того рода, который мог бы отвести возражения радикального скептика или радикального фаллибилиста, но пока и не встречал вразумительных доводов в пользу противоположного тезиса.
Некоторые философы считают, что наряду с логической возможностью есть метафизическая и что эти классы возможностей различаются (далее м- и л-возможности). Я считаю, что это не так и хотел бы посвятить этому небольшое рассуждение.
Для начала исключим наиболее проблемные и экстремальные опции.
1. Л- и м-возможности различны, потому что есть возможности за пределами логического противоречия. 2. Л- и м-возможности неразличимы, потому что с необходимостью метафизика только одна, то есть нет возможных миров с разной метафизикой.
Обе эти опции по-своему увлекательны и достойны отдельного рассмотрения. Я буду исходить из того, что они являются ложными. Из отрицания первой следует, что
Все, что метафизически возможно, возможно логически
Однако из отрицания второй даже в комбинации с первой не следует, что
Все, что логические возможно, возможно метафизически
Если последнее можно обосновать, то различие м- и л-возможностей потеряет смысл.
Отстаивать это различие можно указанием на то, что среди возможных миров есть миры с разной метафизикой. И получается следующее: то, что логически возможно, не будет метафизически возможно для мира с определенной метафизикой. Возьмем монизм и дуализм. Это контингентые тезисы, потому что среди возможных миров найдутся как дуалистические, так и монистические (допустим это хотя бы ради дела). Значит есть то, что невозможно для дуалистического мира, но возможно для монистического и наоборот. Но тогда то, что невозможно для дуалистического миро, не является логически невозможным, потому что оно возможно для монистического мира. Следовательно, есть логические возможности, которые для конкретного мира не являются метафизическими.
Но это фокусничество! (Такое слово когда-то использовал Грязнов, один из отцов аналитической философии в России, но по другому поводу.)
Фокусничество связано с тем, что содержательно любой контингентный метафизический тезис вроде монизма или дуализма в приложении к конкретному миру имеет внутри себя конъюнкцию необходимых истин, которые по определению выполняются на всех логически возможных мирах. Если какая-либо метафизическая истина конкретного мира не выполняется в одном из логически возможных миров, то она попросту не является метафизической. Например, если материализм в отношении сознания выполняется в нашем мире, то он выполняется в любом другом логически возможном мире. Если это не так, то материализм ложен. Иными словами если для материалистического мира метафизически невозможно, что сознание является не физическим, то это и логически невозможно.
Поэтому если нечто метафизически невозможно для конкретного мира, то это логически невозможно, то есть невозможно ни в каком из возможных миров. Отсюда тривиальным образом выводится требуемый тезис:
Все, что логические возможно, возможно метафизически
Таким образом, нет различия между м- и л-возможностями. Что и требовалось доказать. Всем хороших выходных!
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from ar
