Декабристы как националисты. Увидел хорошее напоминание об этом. Либерализм изначально шел рука об руку с национализмом и даже был почти с ним неразделим - суверенитет нации (граждан) противопоставлялся суверенитету монарха. И «рыцари в белых одеждах» русской истории при всей своей либеральности и революционности тоже были очень даже националисты. А часть из них еще и радикальные имперцы-антимонархисты, что-то типа младотурков, которые придут к власти в Османской империи почти столетие спустя. Сталинисту (по духу и во многом букве) Пестелю принадлежит первенство в идее депортации кавказцев задолго до самого Сталина. Кстати, и независимой Украине ни в проекте конституционной республики Пестеля, ни в конституционной монархии с умеренно федеративным устройством Муравьева места не было и быть не могло. Окончательной целью переустройства, согласно «Русской правде» Пестеля, является построение единого и неделимого унитарного государства. А основной целью национальной политики он считал слияние всех этнических групп и народов России в обновленную единую русскую нацию. Так, заговорщики видели украинцев неотъемлемой частью русского народа и не признавали их права на национальную самобытность и тем более самоопределение. Кроме того, Пестель считал, что все славянские народы империи (кроме поляков) должны быть русифицированы. Часть же западноукраинских земель, согласно его проекту, возвращалась Польше, которой, по крайней мере на бумаге, предполагалось дать независимость при условии ее лояльности Петербургу. Это очень примечательно для понимания наших «системных» и не очень либералов, которых националы и федералисты постоянно подозревают и обвиняют в имперстве, национализме, а порой даже в расизме (и не только культурном).
Декабристы как националисты. Увидел хорошее напоминание об этом. Либерализм изначально шел рука об руку с национализмом и даже был почти с ним неразделим - суверенитет нации (граждан) противопоставлялся суверенитету монарха. И «рыцари в белых одеждах» русской истории при всей своей либеральности и революционности тоже были очень даже националисты. А часть из них еще и радикальные имперцы-антимонархисты, что-то типа младотурков, которые придут к власти в Османской империи почти столетие спустя. Сталинисту (по духу и во многом букве) Пестелю принадлежит первенство в идее депортации кавказцев задолго до самого Сталина. Кстати, и независимой Украине ни в проекте конституционной республики Пестеля, ни в конституционной монархии с умеренно федеративным устройством Муравьева места не было и быть не могло. Окончательной целью переустройства, согласно «Русской правде» Пестеля, является построение единого и неделимого унитарного государства. А основной целью национальной политики он считал слияние всех этнических групп и народов России в обновленную единую русскую нацию. Так, заговорщики видели украинцев неотъемлемой частью русского народа и не признавали их права на национальную самобытность и тем более самоопределение. Кроме того, Пестель считал, что все славянские народы империи (кроме поляков) должны быть русифицированы. Часть же западноукраинских земель, согласно его проекту, возвращалась Польше, которой, по крайней мере на бумаге, предполагалось дать независимость при условии ее лояльности Петербургу. Это очень примечательно для понимания наших «системных» и не очень либералов, которых националы и федералисты постоянно подозревают и обвиняют в имперстве, национализме, а порой даже в расизме (и не только культурном).
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from ar
