«Всё суета сует и всяческая суета» Уильям Дайс, 1848 Королевская академия искусств, Лондон
Эта девушка, которая будто так и просится в мем в стиле «Страдающего Средневековья», — кающаяся Мария Магдалина. В католической традиции Магдалина — женщина древнейшей профессии, которая раскаялась в своём занятии после встречи со Христом и стала его верной последовательницей.
Название картины — отсылка к книге Екклесиаста. Это крылатое выражение, подчёркивающее бренность и тленность всего мирского. Отсюда и череп, на который опирается Мария: он будто призывает задуматься о подлинно важном — о бессмертной душе. Memento mori, так сказать.
Автор картины, шотландец Уильям Дайс, был близким другом выдающегося либерального политика Уильяма Гладстона. Тот ещё в 40-х годах XIX века стал известен тем, что ходил по Лондону и пытался спасти проституток от их греховного занятия, наставить их на путь истинный. Этот труд он продолжил и став премьер-министром, организовывая работу для бывших блудниц.
«Всё суета сует и всяческая суета» Уильям Дайс, 1848 Королевская академия искусств, Лондон
Эта девушка, которая будто так и просится в мем в стиле «Страдающего Средневековья», — кающаяся Мария Магдалина. В католической традиции Магдалина — женщина древнейшей профессии, которая раскаялась в своём занятии после встречи со Христом и стала его верной последовательницей.
Название картины — отсылка к книге Екклесиаста. Это крылатое выражение, подчёркивающее бренность и тленность всего мирского. Отсюда и череп, на который опирается Мария: он будто призывает задуматься о подлинно важном — о бессмертной душе. Memento mori, так сказать.
Автор картины, шотландец Уильям Дайс, был близким другом выдающегося либерального политика Уильяма Гладстона. Тот ещё в 40-х годах XIX века стал известен тем, что ходил по Лондону и пытался спасти проституток от их греховного занятия, наставить их на путь истинный. Этот труд он продолжил и став премьер-министром, организовывая работу для бывших блудниц.
"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from ar
