Forwarded from Надежда Кондакова ПОЭЗИЯ НАШЕЙ ИМПЕРИИ. Вчера. Сегодня. Завтра. (Надежда Васильевна Кондакова)
Василий КАЗАНЦЕВ (1935-2021)
Сегодня День рождения Василия Ивановича Казанцева, тонкого, чистого, замечательного поэта!
Какая безумная судьба оказалась у него, любимца 20 века, в веке 21… Человек, у которого было в жизни все - известность, востребованность, достаток, был Дом (в смысле - семья, уютная квартира, письменный стол, любимые книги) оказался вышвырнут буквально на обочину жизни. Это случилось в так называемые жирные «нулевые». Рассказывают, он пришел в Союз писателей России к Валерию Ганичеву в состоянии, близком к умопомешательству от того, что с ним произошло. И несколько дней просто жил на Комсомольском проспекте, 13…, потому что идти ему было некуда. Подробностей тех дней я не знаю, но очевидно были причины, по которым Казанцев не мог вернуться домой - по его словам, там была угроза его жизни. Правдами и неправдами его поселили в бывшем Доме творчества Голицыно, тоже, по сути, в ту пору умиравшем. Вместо писателей в разоренном Д/т теперь ночевали дальнобойщики - каждый день новые… И вот там Василий Иванович провел если не ошибаюсь в цифрах, без малого 10 лет, в одиночестве, без вещей, без рукописей своих, без книг. В конце этого нищего, страшного, одинокого бытия его стали навещать молодые поэты под водительством Алексея Полуботы, (ныне - героически ушедшего на СВО и теперь, увы, пропавшего там без вести, как пишут в военных сводках... ) Эти приезды молодых друзей скрасили жизнь Василия Ивановича, с которым мы давно были знакомы и если не дружили, то тепло относились друг к другу.
Я узнала обо всём случайно, из сети. Тотчас написала Алексею, попросила телефон Казанцева. Позвонила, он очень обрадовался моему звонку, разговаривали долго, я пригласила его со стихами в журнал «Плавучий мост», через того же Алексея Полуботу получила подборку, вскоре она вышла, к неподдельной радости самого Василия. «Меня еще помнят»? Неужели помнят?!» - взволнованно переспрашивал он после выхода бумажного номера, привезенного ему в подарок.
К этому времени случилась еще одна радость - поэту удалось вернуться в свою квартиру, как я понимаю, уже и не до конца ему принадлежавшую… Но все же там был его рабочий стол, его книги, его архив и даже…его старенький компьютер. И он был счастлив! В один из тех дней мы с моим младшим коллегой поэтом и критиком Константином Шакаряном навестили Василия Ивановича. Думаю, когда-нибудь Костя напишет об этом свои воспоминания. Вася угощал нас чаем, а мы его - разговорами о том, что происходит сейчас в литературном пространстве. Я узнавала в нем прежнего, хорошо знакомого мне человека и вместе с тем не узнавала. Была в нем какая-то уже почти неземная хрупкость, настороженность, читаемая в глазах тревожность, и вместе с тем - мыслил он в свои 85 ясно, помнил всех из былой литературной жизни, говорил о прошлом интересно, хотя и ссылался на возраст и уловки памяти. О бытовых перипетиях и о том, как ему удалось вернуться домой, кажется, говорить не хотел. После того визита мы несколько раз перезванивались. А вскоре, менее чем через год, за три дня до своего 86-летнего дня рождения Василий Иванович Казанцев умер, тихо, незаметно ушел из жизни… Замечательный русский лирик, большой, настоящий.
И разве такого конца достойна достойно прожитая жизнь талантливого русского человека?!
А Вы спрашиваете, нужен ли профсоюз писателей сегодня с его литфондами и прочими атрибутами соцзащиты творческого человека, или пусть каждый спасается по-своему в этом безумном-безумном мире?
Сегодня День рождения Василия Ивановича Казанцева, тонкого, чистого, замечательного поэта!
Какая безумная судьба оказалась у него, любимца 20 века, в веке 21… Человек, у которого было в жизни все - известность, востребованность, достаток, был Дом (в смысле - семья, уютная квартира, письменный стол, любимые книги) оказался вышвырнут буквально на обочину жизни. Это случилось в так называемые жирные «нулевые». Рассказывают, он пришел в Союз писателей России к Валерию Ганичеву в состоянии, близком к умопомешательству от того, что с ним произошло. И несколько дней просто жил на Комсомольском проспекте, 13…, потому что идти ему было некуда. Подробностей тех дней я не знаю, но очевидно были причины, по которым Казанцев не мог вернуться домой - по его словам, там была угроза его жизни. Правдами и неправдами его поселили в бывшем Доме творчества Голицыно, тоже, по сути, в ту пору умиравшем. Вместо писателей в разоренном Д/т теперь ночевали дальнобойщики - каждый день новые… И вот там Василий Иванович провел если не ошибаюсь в цифрах, без малого 10 лет, в одиночестве, без вещей, без рукописей своих, без книг. В конце этого нищего, страшного, одинокого бытия его стали навещать молодые поэты под водительством Алексея Полуботы, (ныне - героически ушедшего на СВО и теперь, увы, пропавшего там без вести, как пишут в военных сводках... ) Эти приезды молодых друзей скрасили жизнь Василия Ивановича, с которым мы давно были знакомы и если не дружили, то тепло относились друг к другу.
Я узнала обо всём случайно, из сети. Тотчас написала Алексею, попросила телефон Казанцева. Позвонила, он очень обрадовался моему звонку, разговаривали долго, я пригласила его со стихами в журнал «Плавучий мост», через того же Алексея Полуботу получила подборку, вскоре она вышла, к неподдельной радости самого Василия. «Меня еще помнят»? Неужели помнят?!» - взволнованно переспрашивал он после выхода бумажного номера, привезенного ему в подарок.
К этому времени случилась еще одна радость - поэту удалось вернуться в свою квартиру, как я понимаю, уже и не до конца ему принадлежавшую… Но все же там был его рабочий стол, его книги, его архив и даже…его старенький компьютер. И он был счастлив! В один из тех дней мы с моим младшим коллегой поэтом и критиком Константином Шакаряном навестили Василия Ивановича. Думаю, когда-нибудь Костя напишет об этом свои воспоминания. Вася угощал нас чаем, а мы его - разговорами о том, что происходит сейчас в литературном пространстве. Я узнавала в нем прежнего, хорошо знакомого мне человека и вместе с тем не узнавала. Была в нем какая-то уже почти неземная хрупкость, настороженность, читаемая в глазах тревожность, и вместе с тем - мыслил он в свои 85 ясно, помнил всех из былой литературной жизни, говорил о прошлом интересно, хотя и ссылался на возраст и уловки памяти. О бытовых перипетиях и о том, как ему удалось вернуться домой, кажется, говорить не хотел. После того визита мы несколько раз перезванивались. А вскоре, менее чем через год, за три дня до своего 86-летнего дня рождения Василий Иванович Казанцев умер, тихо, незаметно ушел из жизни… Замечательный русский лирик, большой, настоящий.
И разве такого конца достойна достойно прожитая жизнь талантливого русского человека?!
А Вы спрашиваете, нужен ли профсоюз писателей сегодня с его литфондами и прочими атрибутами соцзащиты творческого человека, или пусть каждый спасается по-своему в этом безумном-безумном мире?
group-telegram.com/babay_han/1166
Create:
Last Update:
Last Update:
Василий КАЗАНЦЕВ (1935-2021)
Сегодня День рождения Василия Ивановича Казанцева, тонкого, чистого, замечательного поэта!
Какая безумная судьба оказалась у него, любимца 20 века, в веке 21… Человек, у которого было в жизни все - известность, востребованность, достаток, был Дом (в смысле - семья, уютная квартира, письменный стол, любимые книги) оказался вышвырнут буквально на обочину жизни. Это случилось в так называемые жирные «нулевые». Рассказывают, он пришел в Союз писателей России к Валерию Ганичеву в состоянии, близком к умопомешательству от того, что с ним произошло. И несколько дней просто жил на Комсомольском проспекте, 13…, потому что идти ему было некуда. Подробностей тех дней я не знаю, но очевидно были причины, по которым Казанцев не мог вернуться домой - по его словам, там была угроза его жизни. Правдами и неправдами его поселили в бывшем Доме творчества Голицыно, тоже, по сути, в ту пору умиравшем. Вместо писателей в разоренном Д/т теперь ночевали дальнобойщики - каждый день новые… И вот там Василий Иванович провел если не ошибаюсь в цифрах, без малого 10 лет, в одиночестве, без вещей, без рукописей своих, без книг. В конце этого нищего, страшного, одинокого бытия его стали навещать молодые поэты под водительством Алексея Полуботы, (ныне - героически ушедшего на СВО и теперь, увы, пропавшего там без вести, как пишут в военных сводках... ) Эти приезды молодых друзей скрасили жизнь Василия Ивановича, с которым мы давно были знакомы и если не дружили, то тепло относились друг к другу.
Я узнала обо всём случайно, из сети. Тотчас написала Алексею, попросила телефон Казанцева. Позвонила, он очень обрадовался моему звонку, разговаривали долго, я пригласила его со стихами в журнал «Плавучий мост», через того же Алексея Полуботу получила подборку, вскоре она вышла, к неподдельной радости самого Василия. «Меня еще помнят»? Неужели помнят?!» - взволнованно переспрашивал он после выхода бумажного номера, привезенного ему в подарок.
К этому времени случилась еще одна радость - поэту удалось вернуться в свою квартиру, как я понимаю, уже и не до конца ему принадлежавшую… Но все же там был его рабочий стол, его книги, его архив и даже…его старенький компьютер. И он был счастлив! В один из тех дней мы с моим младшим коллегой поэтом и критиком Константином Шакаряном навестили Василия Ивановича. Думаю, когда-нибудь Костя напишет об этом свои воспоминания. Вася угощал нас чаем, а мы его - разговорами о том, что происходит сейчас в литературном пространстве. Я узнавала в нем прежнего, хорошо знакомого мне человека и вместе с тем не узнавала. Была в нем какая-то уже почти неземная хрупкость, настороженность, читаемая в глазах тревожность, и вместе с тем - мыслил он в свои 85 ясно, помнил всех из былой литературной жизни, говорил о прошлом интересно, хотя и ссылался на возраст и уловки памяти. О бытовых перипетиях и о том, как ему удалось вернуться домой, кажется, говорить не хотел. После того визита мы несколько раз перезванивались. А вскоре, менее чем через год, за три дня до своего 86-летнего дня рождения Василий Иванович Казанцев умер, тихо, незаметно ушел из жизни… Замечательный русский лирик, большой, настоящий.
И разве такого конца достойна достойно прожитая жизнь талантливого русского человека?!
А Вы спрашиваете, нужен ли профсоюз писателей сегодня с его литфондами и прочими атрибутами соцзащиты творческого человека, или пусть каждый спасается по-своему в этом безумном-безумном мире?
Сегодня День рождения Василия Ивановича Казанцева, тонкого, чистого, замечательного поэта!
Какая безумная судьба оказалась у него, любимца 20 века, в веке 21… Человек, у которого было в жизни все - известность, востребованность, достаток, был Дом (в смысле - семья, уютная квартира, письменный стол, любимые книги) оказался вышвырнут буквально на обочину жизни. Это случилось в так называемые жирные «нулевые». Рассказывают, он пришел в Союз писателей России к Валерию Ганичеву в состоянии, близком к умопомешательству от того, что с ним произошло. И несколько дней просто жил на Комсомольском проспекте, 13…, потому что идти ему было некуда. Подробностей тех дней я не знаю, но очевидно были причины, по которым Казанцев не мог вернуться домой - по его словам, там была угроза его жизни. Правдами и неправдами его поселили в бывшем Доме творчества Голицыно, тоже, по сути, в ту пору умиравшем. Вместо писателей в разоренном Д/т теперь ночевали дальнобойщики - каждый день новые… И вот там Василий Иванович провел если не ошибаюсь в цифрах, без малого 10 лет, в одиночестве, без вещей, без рукописей своих, без книг. В конце этого нищего, страшного, одинокого бытия его стали навещать молодые поэты под водительством Алексея Полуботы, (ныне - героически ушедшего на СВО и теперь, увы, пропавшего там без вести, как пишут в военных сводках... ) Эти приезды молодых друзей скрасили жизнь Василия Ивановича, с которым мы давно были знакомы и если не дружили, то тепло относились друг к другу.
Я узнала обо всём случайно, из сети. Тотчас написала Алексею, попросила телефон Казанцева. Позвонила, он очень обрадовался моему звонку, разговаривали долго, я пригласила его со стихами в журнал «Плавучий мост», через того же Алексея Полуботу получила подборку, вскоре она вышла, к неподдельной радости самого Василия. «Меня еще помнят»? Неужели помнят?!» - взволнованно переспрашивал он после выхода бумажного номера, привезенного ему в подарок.
К этому времени случилась еще одна радость - поэту удалось вернуться в свою квартиру, как я понимаю, уже и не до конца ему принадлежавшую… Но все же там был его рабочий стол, его книги, его архив и даже…его старенький компьютер. И он был счастлив! В один из тех дней мы с моим младшим коллегой поэтом и критиком Константином Шакаряном навестили Василия Ивановича. Думаю, когда-нибудь Костя напишет об этом свои воспоминания. Вася угощал нас чаем, а мы его - разговорами о том, что происходит сейчас в литературном пространстве. Я узнавала в нем прежнего, хорошо знакомого мне человека и вместе с тем не узнавала. Была в нем какая-то уже почти неземная хрупкость, настороженность, читаемая в глазах тревожность, и вместе с тем - мыслил он в свои 85 ясно, помнил всех из былой литературной жизни, говорил о прошлом интересно, хотя и ссылался на возраст и уловки памяти. О бытовых перипетиях и о том, как ему удалось вернуться домой, кажется, говорить не хотел. После того визита мы несколько раз перезванивались. А вскоре, менее чем через год, за три дня до своего 86-летнего дня рождения Василий Иванович Казанцев умер, тихо, незаметно ушел из жизни… Замечательный русский лирик, большой, настоящий.
И разве такого конца достойна достойно прожитая жизнь талантливого русского человека?!
А Вы спрашиваете, нужен ли профсоюз писателей сегодня с его литфондами и прочими атрибутами соцзащиты творческого человека, или пусть каждый спасается по-своему в этом безумном-безумном мире?
BY Берязев
Share with your friend now:
group-telegram.com/babay_han/1166