1. Мне как-то не важно, прав я или неправ. Главное, что вот ТАК надо.
2. Я добиваюсь того, чего хочу, и нет таких препятствий, чтобы достичь любой цели вообще, и это каждого касаемо. И поэтому каждый получает ровно то, чего ему и надо. То, что называется, «так ему и надо».
3. Драйв либо есть, либо нет, и тут нечего советовать. Это примерно как жив или мёртв, и лечить тут нечего. Об этом очень много Христос говорил.
4. Для меня творчество это охота. Когда чуешь «Его» изучаешь его повадки, выслеживаешь. Это происходит, как правило, долго и мучительно. Потом пружина распрямляется, ловишь его и на следующий день добиваешь. При этом всегда знаешь, кто это и зачем его необходимо поймать. Бывает состояние, когда добычи, достойной, во всяком случае, в природе просто нет. Тогда живёшь себе и живёшь в своё удовольствие.
5. Что бы я сделал, если узнал, что завтра умру? Гулять бы пошёл.
6. Материальные блага очень важны. Без них ничего бы я не сделал в жизни. Как что-нибудь сделать без гитары, без книг, без музыки, без всего? Как без денег вообще что-то можно сделать? Я всегда, сколько себя помню, работал, чтобы что-то купить, послушать, читать, играть, звучать! Вообще, чтобы что-то возникло, нужно, необходимо, чтобы вокруг было много всякого всего — игрушек, предметов (нужных и совершенно бесполезных), зверей, пейзажей на стене и за окном, компьютеров и т.д., отсюда возникают впечатления, переживания, эмоции, всяческие красивые вещи. Из ничего и возникает ничего. За материальные блага не обязательно продаваться. Их можно и нужно зарабатывать тем, чем умеешь. Главное, чтобы человек знал, ради чего это делается.
7. У меня бывает, например, что-то, что я думаю с утра, находится в смертельной конфронтации с тем, что я думаю в обед. А вечером ответ вообще из другого измерения. Одно из моих важнейших достижений то, что меня одновременно ОЧЕНЬ МНОГО, во мне отлично уживаются и сосуществуют многочисленные, подчас абсолютно противоположные точки зрения. Поэтому мне никогда не скучно с собой наедине.
8. Что за демографический кризис, если народу расплодилось столько, что земля не держит? Уже всех зверьков перебили, деревья последний век доживают. У меня нет никакого инстинкта продолжения личного рода, и тем более какой-то «долг» это уж совсем смешно. Долг один: творчество! Причём это страшный долг! Творчество это даже не долг, это вообще единственная идея, которая достойна рассматривания и сосредоточения. Ибо все остальные проявления какой-либо идейности — это проявления бездарности и глобальной бесплодности.
9. У меня вообще вся жизнь как будто мелькание листьев дерева за окном. У меня и к музыке такое же отношение, и к поэзии, и ко всему, что я читал и что видел. Я сам как окно или зеркало, на котором пляшут солнечные тени того, что снаружи, извне.
10. Раньше ежа всегда старался на Пасху принести домой. Я его откармливал, а потом относил обратно.
11. Насколько я знаю, у меня было двенадцать клинических смертей. Помню лишь несколько, причём вхождение и выхождение. В детстве я сильно болел непонятно чем, болезнь так и не установили. Возникали приступы, сопровождавшиеся потерей сознания и ацетонемической рвотой. После последней клинической смерти в 12 лет она прошла. В одном из состояний смерти или близком к нему я имел определённый опыт, но рассказывать об этом никогда не буду.
12. У меня нет понятия «интересно» или «неинтересно». Я вообще таким вопросом не задаюсь. Это моя жизнь. Моя работа в хорошем смысле слова. Это то, чем я занимаюсь в этом теле на этой земле. Это как некая счастливая данность. Мне свойственно, естественно этим заниматься.
13. Когда я пишу песни, я не выплёскиваю что-либо накопившееся, а создаю нечто новое, чего я не понимаю и чего во мне вообще нет. Мне неинтересно себя проецировать куда-либо. Это ложный путь. Нужно создавать новое. Для этого необходимо входить в совершенно себе несвойственное состояние ума и бытия. Это занятно и поучительно.
14. Единственное, что хорошего услышал за последнее время, не сочтите за издевательство, — «Если хочешь остаться» Дискотеки Авария.
1. Мне как-то не важно, прав я или неправ. Главное, что вот ТАК надо.
2. Я добиваюсь того, чего хочу, и нет таких препятствий, чтобы достичь любой цели вообще, и это каждого касаемо. И поэтому каждый получает ровно то, чего ему и надо. То, что называется, «так ему и надо».
3. Драйв либо есть, либо нет, и тут нечего советовать. Это примерно как жив или мёртв, и лечить тут нечего. Об этом очень много Христос говорил.
4. Для меня творчество это охота. Когда чуешь «Его» изучаешь его повадки, выслеживаешь. Это происходит, как правило, долго и мучительно. Потом пружина распрямляется, ловишь его и на следующий день добиваешь. При этом всегда знаешь, кто это и зачем его необходимо поймать. Бывает состояние, когда добычи, достойной, во всяком случае, в природе просто нет. Тогда живёшь себе и живёшь в своё удовольствие.
5. Что бы я сделал, если узнал, что завтра умру? Гулять бы пошёл.
6. Материальные блага очень важны. Без них ничего бы я не сделал в жизни. Как что-нибудь сделать без гитары, без книг, без музыки, без всего? Как без денег вообще что-то можно сделать? Я всегда, сколько себя помню, работал, чтобы что-то купить, послушать, читать, играть, звучать! Вообще, чтобы что-то возникло, нужно, необходимо, чтобы вокруг было много всякого всего — игрушек, предметов (нужных и совершенно бесполезных), зверей, пейзажей на стене и за окном, компьютеров и т.д., отсюда возникают впечатления, переживания, эмоции, всяческие красивые вещи. Из ничего и возникает ничего. За материальные блага не обязательно продаваться. Их можно и нужно зарабатывать тем, чем умеешь. Главное, чтобы человек знал, ради чего это делается.
7. У меня бывает, например, что-то, что я думаю с утра, находится в смертельной конфронтации с тем, что я думаю в обед. А вечером ответ вообще из другого измерения. Одно из моих важнейших достижений то, что меня одновременно ОЧЕНЬ МНОГО, во мне отлично уживаются и сосуществуют многочисленные, подчас абсолютно противоположные точки зрения. Поэтому мне никогда не скучно с собой наедине.
8. Что за демографический кризис, если народу расплодилось столько, что земля не держит? Уже всех зверьков перебили, деревья последний век доживают. У меня нет никакого инстинкта продолжения личного рода, и тем более какой-то «долг» это уж совсем смешно. Долг один: творчество! Причём это страшный долг! Творчество это даже не долг, это вообще единственная идея, которая достойна рассматривания и сосредоточения. Ибо все остальные проявления какой-либо идейности — это проявления бездарности и глобальной бесплодности.
9. У меня вообще вся жизнь как будто мелькание листьев дерева за окном. У меня и к музыке такое же отношение, и к поэзии, и ко всему, что я читал и что видел. Я сам как окно или зеркало, на котором пляшут солнечные тени того, что снаружи, извне.
10. Раньше ежа всегда старался на Пасху принести домой. Я его откармливал, а потом относил обратно.
11. Насколько я знаю, у меня было двенадцать клинических смертей. Помню лишь несколько, причём вхождение и выхождение. В детстве я сильно болел непонятно чем, болезнь так и не установили. Возникали приступы, сопровождавшиеся потерей сознания и ацетонемической рвотой. После последней клинической смерти в 12 лет она прошла. В одном из состояний смерти или близком к нему я имел определённый опыт, но рассказывать об этом никогда не буду.
12. У меня нет понятия «интересно» или «неинтересно». Я вообще таким вопросом не задаюсь. Это моя жизнь. Моя работа в хорошем смысле слова. Это то, чем я занимаюсь в этом теле на этой земле. Это как некая счастливая данность. Мне свойственно, естественно этим заниматься.
13. Когда я пишу песни, я не выплёскиваю что-либо накопившееся, а создаю нечто новое, чего я не понимаю и чего во мне вообще нет. Мне неинтересно себя проецировать куда-либо. Это ложный путь. Нужно создавать новое. Для этого необходимо входить в совершенно себе несвойственное состояние ума и бытия. Это занятно и поучительно.
14. Единственное, что хорошего услышал за последнее время, не сочтите за издевательство, — «Если хочешь остаться» Дискотеки Авария.
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from ar
