Уникальный наскальный рисунок, предположительно эпохи бронзового века, нашли в Красноярском крае
Всадника на лосе отыскали недалеко от села Рыбное в Мотыгинском районе. Изображение нанесено с помощью охры, что, по данным ученых, само по себе редкость в этой местности. Да и сам сюжет в наскальном искусстве Ангары и Енисея археологам не попадался, сообщают в красноярском отделении РГО.
«Изображения охрой здесь почти не встречаются — они расположены выше по реке. Наверное, поэтому их тут и не искали. А они есть. Да еще и уникальные. <..> Про возраст изображения говорить пока затруднительно. Из аналогий нам известна фигурка всадницы на лосе из Колыванского района, ее возраст более 2000 лет. Наш лось на них не похож, но можно предположить, что сам сюжет мог появиться под влиянием южных скотоводов. В этом случае рисунок мог появиться не ранее эпохи поздней бронзы — раннего железа, времени активного освоения лошади под верховую езду», — рассказал о находке директор «Археологического исследования Сибири» Тимофей Ключников.
Уникальный наскальный рисунок, предположительно эпохи бронзового века, нашли в Красноярском крае
Всадника на лосе отыскали недалеко от села Рыбное в Мотыгинском районе. Изображение нанесено с помощью охры, что, по данным ученых, само по себе редкость в этой местности. Да и сам сюжет в наскальном искусстве Ангары и Енисея археологам не попадался, сообщают в красноярском отделении РГО.
«Изображения охрой здесь почти не встречаются — они расположены выше по реке. Наверное, поэтому их тут и не искали. А они есть. Да еще и уникальные. <..> Про возраст изображения говорить пока затруднительно. Из аналогий нам известна фигурка всадницы на лосе из Колыванского района, ее возраст более 2000 лет. Наш лось на них не похож, но можно предположить, что сам сюжет мог появиться под влиянием южных скотоводов. В этом случае рисунок мог появиться не ранее эпохи поздней бронзы — раннего железа, времени активного освоения лошади под верховую езду», — рассказал о находке директор «Археологического исследования Сибири» Тимофей Ключников.
WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from ar
