Бундесканцлер

​​Исламский террор в Мангейме

Тема недели — нападение с ножом на критика ислама и писателя правого толка Михаэля Штюрценбергера. Попытка убийства произошла на рыночной площади Мангейма, которая по иронии судьбы является «зоной, свободной от оружия». 25-летний афганец по имени Сулейман, известный своими угрозами в Твиттере, ранил ножом не только Штюрценбергера, но еще пять человек, включая полицейского.

Видео с места происшествия вызвали шквал критики, так как вмешавшийся полицейский изначально обезвредил не того человека, освободив поваленного террориста, за что позднее поплатился ранением в шею. Однако другие ракурсы усугубляют картину: на месте присутствовало как минимум семь офицеров полиции, а одна из девушек в форме начала убегать.

Михаэль Штюрценбергер, родившийся в 1964 году, начал свою политическую карьеру на рубеже тысячелетий в качестве пресс-секретаря Мюнхенского ХСС (CSU). Он радикализовался после смерти товарища в результате исламистского теракта в Мумбаи в 2008 году и покинул игнорирующую угрозу партию в 2011 году, стал интересоваться историей и публично выступать против «ползучей исламизации Германии».

Баварское управление по защите конституции классифицировало Штюрценбергера как «исламофоба» и «теоретика заговора», видя в нем потенциальную угрозу конституционному порядку страны. Действительность, впрочем, скорее оказалась на стороне Штюрценбергера: недавние выступления молодых мусульман в Гамбурге за установление Халифата обличают реальность опасности, о которой годами говорил «неудобный» для многих активист. Несмотря на многочисленные угрозы и встречу с насилием, Штюрценбергер не находился под усиленной охраной полиции.

Симптоматична также реакция немецких медиа. Репортаж о трагичных событиях в Мангейме продлился, например, на Tagesschau в общей сложности 1 минуту 40 секунд. Для сравнения: репортаж о молодёжи с Зюльта, кричавшей «иностранцы вон», длился 2 минуты 12 секунд. WDR, в свою очередь, полностью замазал фигуру нападающего на видео. Лица отдыхающих на Зюльте канал открыто транслировал якобы из общественного интереса. Каждое из СМИ государственной сетки вещания (ÖRR), с одной стороны, систематически характеризовало жертву как «правого популиста» и «исламофоба». С другой, политкорректная и идеологически ангажированная редакторская политика не позволила журналистам увидеть очевидного: религиозный мотив нападения.

Случай закономерно обострил политические дебаты как об общественной безопасности, так и безответственной миграционной политике правительства: в прошлом году был побит рекорд по выдаче немецких паспортов, обладателями которых в основном стали выходцы из Сирии, Турции, Ирака и Афганистана. Также выросла криминальная статистика, в частности, — нападения с ножом.

Диагностировать и тем более начать бороться с проблемой, однако, мешают идеологические убеждения и нерешительность правящей коалиции «Светофор». Министр внутренних дел Нэнси Фезер (SPD), например, главной угрозой в Германии по-прежнему считает «правый экстремизм».

www.group-telegram.com/ar/bundeskanzlerRU.com/1496

2.3K viewsJun 1 at 14:32

​​Исламский террор в Мангейме

Тема недели — нападение с ножом на критика ислама и писателя правого толка Михаэля Штюрценбергера. Попытка убийства произошла на рыночной площади Мангейма, которая по иронии судьбы является «зоной, свободной от оружия». 25-летний афганец по имени Сулейман, известный своими угрозами в Твиттере, ранил ножом не только Штюрценбергера, но еще пять человек, включая полицейского.

Видео с места происшествия вызвали шквал критики, так как вмешавшийся полицейский изначально обезвредил не того человека, освободив поваленного террориста, за что позднее поплатился ранением в шею. Однако другие ракурсы усугубляют картину: на месте присутствовало как минимум семь офицеров полиции, а одна из девушек в форме начала убегать.

Михаэль Штюрценбергер, родившийся в 1964 году, начал свою политическую карьеру на рубеже тысячелетий в качестве пресс-секретаря Мюнхенского ХСС (CSU). Он радикализовался после смерти товарища в результате исламистского теракта в Мумбаи в 2008 году и покинул игнорирующую угрозу партию в 2011 году, стал интересоваться историей и публично выступать против «ползучей исламизации Германии».

Баварское управление по защите конституции классифицировало Штюрценбергера как «исламофоба» и «теоретика заговора», видя в нем потенциальную угрозу конституционному порядку страны. Действительность, впрочем, скорее оказалась на стороне Штюрценбергера: недавние выступления молодых мусульман в Гамбурге за установление Халифата обличают реальность опасности, о которой годами говорил «неудобный» для многих активист. Несмотря на многочисленные угрозы и встречу с насилием, Штюрценбергер не находился под усиленной охраной полиции.

Симптоматична также реакция немецких медиа. Репортаж о трагичных событиях в Мангейме продлился, например, на Tagesschau в общей сложности 1 минуту 40 секунд. Для сравнения: репортаж о молодёжи с Зюльта, кричавшей «иностранцы вон», длился 2 минуты 12 секунд. WDR, в свою очередь, полностью замазал фигуру нападающего на видео. Лица отдыхающих на Зюльте канал открыто транслировал якобы из общественного интереса. Каждое из СМИ государственной сетки вещания (ÖRR), с одной стороны, систематически характеризовало жертву как «правого популиста» и «исламофоба». С другой, политкорректная и идеологически ангажированная редакторская политика не позволила журналистам увидеть очевидного: религиозный мотив нападения.

Случай закономерно обострил политические дебаты как об общественной безопасности, так и безответственной миграционной политике правительства: в прошлом году был побит рекорд по выдаче немецких паспортов, обладателями которых в основном стали выходцы из Сирии, Турции, Ирака и Афганистана. Также выросла криминальная статистика, в частности, — нападения с ножом.

Диагностировать и тем более начать бороться с проблемой, однако, мешают идеологические убеждения и нерешительность правящей коалиции «Светофор». Министр внутренних дел Нэнси Фезер (SPD), например, главной угрозой в Германии по-прежнему считает «правый экстремизм».

BY Бундесканцлер