ДБ читает мемуары, мемуары, мемуары. Во-первых, «Квадригу» выдающегося поэта Семёна Липкина. Во-вторых, «Человек и дитя» Артюра Адамова, мнительного и незлобивого алкоголика с безобидными перверсиями (любил, когда проститутки давили его каблуком). Ультрафрагментарные мемуары Адамова нельзя, вопреки его опасениям, свести к сухому перечню «ключевых событий», ведь у него высочайшая (поначалу безотчётная, инстинктивная) ставка – выйти живым из литературной «тавромахии» (такой, как её подробно описывал Мишель Лейрис в «Возрасте мужчины»). Фразы вроде «Почти бросил пить», которыми испещрены его дневники, пугают сильнее любого описания пьяных загулов; под конец, призрак душевного спокойствия посещает не вылезающего из лечебниц Адамова, который отныне сможет спать без кошмаров: «Ночью сны мстят за нас безнадёжности дня». В-третьих, «Воспоминания» Бальтюса, чьим самым впечатляющим произведением ДБ считает не чего-то там из серии «подростки в труселях», а картину под названием «Средиземноморский кот».
ДБ читает мемуары, мемуары, мемуары. Во-первых, «Квадригу» выдающегося поэта Семёна Липкина. Во-вторых, «Человек и дитя» Артюра Адамова, мнительного и незлобивого алкоголика с безобидными перверсиями (любил, когда проститутки давили его каблуком). Ультрафрагментарные мемуары Адамова нельзя, вопреки его опасениям, свести к сухому перечню «ключевых событий», ведь у него высочайшая (поначалу безотчётная, инстинктивная) ставка – выйти живым из литературной «тавромахии» (такой, как её подробно описывал Мишель Лейрис в «Возрасте мужчины»). Фразы вроде «Почти бросил пить», которыми испещрены его дневники, пугают сильнее любого описания пьяных загулов; под конец, призрак душевного спокойствия посещает не вылезающего из лечебниц Адамова, который отныне сможет спать без кошмаров: «Ночью сны мстят за нас безнадёжности дня». В-третьих, «Воспоминания» Бальтюса, чьим самым впечатляющим произведением ДБ считает не чего-то там из серии «подростки в труселях», а картину под названием «Средиземноморский кот».
"He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike.
from ar
