Как мы выяснили в предпоследнем посте, тропы бывают как в узких рамках словосочетания, так и в рамках больших сценарных структур. Мне больше всего нравятся именно такие огромные вещи, когда какой-то смысл несет не просто кадр, сцена или персонаж, а целая структура повествования.
В общем, в этом посте хочу сопоставить два произведения с одинаковой структурной техникой — в обоих случаях главный герой постепенно сходит с ума, его личность распадается, и вместе с ним распадается повествование.
Это не самое очевидное сравнение пришлось ко мне после просмотра «Синекдоха, Нью-Йорк» — там главный герой сходит с ума сначала на страхе смерти, потом на желании «сделать что-то великое», потом на погружении в свою же постановку по мотивам реальной жизни. Что же мне это напомнило? Незабываемое пост-модернистское произведение эпистолярного жанра — собрание писем «Дорогой Мартин Алексеевич» Сорокина. Там примерно то же самое, но забористее (другое слово я не подберу).
Такие произведения читаются и смотрятся сложно. Это скорее эксперимент с формой, чем полноценные привычные и понятные сюжеты — но мне нравится, советую и то, и другое. «Синекдоха, Нью-Йорк» — это еще и метафикшен, но об этом у нас есть отдельный ролик.
Как мы выяснили в предпоследнем посте, тропы бывают как в узких рамках словосочетания, так и в рамках больших сценарных структур. Мне больше всего нравятся именно такие огромные вещи, когда какой-то смысл несет не просто кадр, сцена или персонаж, а целая структура повествования.
В общем, в этом посте хочу сопоставить два произведения с одинаковой структурной техникой — в обоих случаях главный герой постепенно сходит с ума, его личность распадается, и вместе с ним распадается повествование.
Это не самое очевидное сравнение пришлось ко мне после просмотра «Синекдоха, Нью-Йорк» — там главный герой сходит с ума сначала на страхе смерти, потом на желании «сделать что-то великое», потом на погружении в свою же постановку по мотивам реальной жизни. Что же мне это напомнило? Незабываемое пост-модернистское произведение эпистолярного жанра — собрание писем «Дорогой Мартин Алексеевич» Сорокина. Там примерно то же самое, но забористее (другое слово я не подберу).
Такие произведения читаются и смотрятся сложно. Это скорее эксперимент с формой, чем полноценные привычные и понятные сюжеты — но мне нравится, советую и то, и другое. «Синекдоха, Нью-Йорк» — это еще и метафикшен, но об этом у нас есть отдельный ролик.
However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram.
from ar
