Я, моя цель отдохнуть, двое моих детей, включая младенца, и муж загружаемся в самолет. Ночной рейс - всегда жуткий головняк. Летим часов восемь, потом плывем еще минут 40. Заселяемся в отель, ловим интернет. Я пилю протокольное селфи: цветочек в волосах, я красивая, голубое море, солнце, пальмы. Ну Мальдивы, одним словом.
В мессенджерах отбивка от подруги: “Ну как вам сегодняшние новости?” Ох, камон! Мы не спали всю ночь, я мечтаю только о том, чтобы упасть лицом в матрас. Новости?! Новости могут подождать, пока я отосплюсь, что там за срочные такие новости вообще.
В Facebook (не знаю, будут ли потомки помнить о такой соцсети?!) прилетает хейтерский коммент от бывшей однокурсницы. Сон снимает, как рукой. Я вообще очень чутко реагирую на хейт, не знаю уж, как моя тревожность будет справляться с волной хейтеров после выхода моих книг.
В общем, огребаю за то, что я “в такой день” пилю здесь селфи. А в какой, собственно, день? Захожу в эти новости пресловутые. Читаю, читаю, читаю.
Для меня, честно, это был полнейший шок. Видимо, все-таки надо было в январе и феврале читать новости внимательнее?! Нет, ну а вы прогнозировали? Предвидели такой сценарий?
Мне, честно, казалось, что все разрешится быстро. В первый день мне, правда, казалось, что дыма больше чем огня. Сейчас я понимаю: это было инициирующее событие такого масштаба, что я впала в стадию отрицания. Вот прямо в настоящую стадию отрицания. Когда ты смотришь на дырку в стене и говоришь такой на самых своих серьезных щах: “Отличные обои у вас тут, Иван Иваныч. Ремонт на славу”.
Есть пять стадий переживания горя:
Отрицание Гнев Торг Депрессия Принятие
Мое 24 февраля полностью прошло в первой из них. Спустя полтора года с того дня, я все еще мечусь по кругу от второй к пятой, от второй к пятой. В плохие дни я все еще рыдаю, вспоминая о своем доме, мой голос все еще дрожит, когда мы дискутируем с друзьями о России. Мне все еще обидно, и больно. Но сильнее всего я ненавижу, и злюсь.
Я, моя цель отдохнуть, двое моих детей, включая младенца, и муж загружаемся в самолет. Ночной рейс - всегда жуткий головняк. Летим часов восемь, потом плывем еще минут 40. Заселяемся в отель, ловим интернет. Я пилю протокольное селфи: цветочек в волосах, я красивая, голубое море, солнце, пальмы. Ну Мальдивы, одним словом.
В мессенджерах отбивка от подруги: “Ну как вам сегодняшние новости?” Ох, камон! Мы не спали всю ночь, я мечтаю только о том, чтобы упасть лицом в матрас. Новости?! Новости могут подождать, пока я отосплюсь, что там за срочные такие новости вообще.
В Facebook (не знаю, будут ли потомки помнить о такой соцсети?!) прилетает хейтерский коммент от бывшей однокурсницы. Сон снимает, как рукой. Я вообще очень чутко реагирую на хейт, не знаю уж, как моя тревожность будет справляться с волной хейтеров после выхода моих книг.
В общем, огребаю за то, что я “в такой день” пилю здесь селфи. А в какой, собственно, день? Захожу в эти новости пресловутые. Читаю, читаю, читаю.
Для меня, честно, это был полнейший шок. Видимо, все-таки надо было в январе и феврале читать новости внимательнее?! Нет, ну а вы прогнозировали? Предвидели такой сценарий?
Мне, честно, казалось, что все разрешится быстро. В первый день мне, правда, казалось, что дыма больше чем огня. Сейчас я понимаю: это было инициирующее событие такого масштаба, что я впала в стадию отрицания. Вот прямо в настоящую стадию отрицания. Когда ты смотришь на дырку в стене и говоришь такой на самых своих серьезных щах: “Отличные обои у вас тут, Иван Иваныч. Ремонт на славу”.
Есть пять стадий переживания горя:
Отрицание Гнев Торг Депрессия Принятие
Мое 24 февраля полностью прошло в первой из них. Спустя полтора года с того дня, я все еще мечусь по кругу от второй к пятой, от второй к пятой. В плохие дни я все еще рыдаю, вспоминая о своем доме, мой голос все еще дрожит, когда мы дискутируем с друзьями о России. Мне все еще обидно, и больно. Но сильнее всего я ненавижу, и злюсь.
BY Дочь Достоевского | Елена Тимохина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from ar
