Notice: file_put_contents(): Write of 4963 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 13155 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 DarkZotovLand | Telegram Webview: darkzotovland/4001 -
Узница Саласпилса: «Охранники топили детей в выгребной яме»
Евгения Васильевна Горбунова, русская жительница Латвийской ССР. Была отправлена в Саласпилс вместе со всей семьёй (и другими жителями её деревни) в октябре 1943 года в возрасте семи лет, и пробыла там шесть месяцев. Сейчас проживает в Риге.
- Мы на хуторе жили. Говорят, что у нашего соседа два сына в партизаны ушли. После этого явились к нам два человека с оружием, приказывают – берите тёплые вещи, мы вас выселяем, вы немцам не донесли, что эти двое хотят «бандитами» стать. Бабушку мою взяли, папу, маму и пять детей. И всех на нашей улице, шесть семей увезли в Саласпилс. Запихали в такие вагоны, что дрова возят. Заходим в вагон, сесть негде, так много людей набили. Едем, дети плачут. Приезжаем в Саласпилс. Выгоняют наружу, там немцы с винтовками, с собаками. На площадь согнали, стали группами отводить в бараки, и заселять. Я на третий этаж нар залезла. Месяцев шесть меня в концлагере держали.
- Кровь немцы брали у вас?
- Да, брали, и я потом заболела сильно. Положили в лагерный лазарет, но не лечили. Медсестра подойдет, посмотрит, и всё. Суп давали из одной воды, хлеба кусочек. Дети страшно кричали. У меня ноги отказали. Стали русские подходить к Латвии, немцы сказали – больных детей из Саласпилса, если осталась родня, можно забрать. Крёстный, приехал, меня и сестру забрал. Я несколько недель встать на ноги не могла, тощая, как скелет. Папу и маму угнали в Германию на работу, и мама погибла там. Бабушка умерла в самом Саласпилсе: за бараками вырыли яму, её и двадцать человек бросили туда и закопали. Убивали нас там, мучили. Сиди в бараке, веди себя тихо, не плачь. Брали кровь со всех детей, им же солдатам переливать надо, с фронта раненых везли. Даже в туалете дети гибли. Дыру выкопали, доски положили. Сходил ребёнок, встал, не понравилось что-то охраннику, ударит его, тот в яму полетит. И захлёбывался, многие не выбирались.
- Как вы относитесь к словам политиков Латвии, что это «воспитательный лагерь»?
- Господи, да это даже произносить страшно. Саласпилс мне долго после снился.
Дальше Евгения Васильевна продолжать не смогла, и попросила не записывать видео с ней. Она сказала, что два дня проплакала перед интервью, перенервничала. Два года назад Горбунова перенесла инсульт, и слова ей даются тяжело. На встречу она пришла с дочерью. Дочь передаёт её воспоминания, как её мать своими глазами в Саласпилсе видела – «Один ребёнок упал, когда детей гнали по полю. Он не мог подняться, и охранник наступил ему на голову сапогом, и раздавил». Евгения Васильевна забирает с собой сахар со стола (мы общаемся в кафе). Дочь извиняется – после концлагеря мать не может допускать, чтобы пропадали продукты, ей кажется, что будет голод. Поэтому, моё третье (и последнее на данный момент) интервью с очередной узницей Саласпилса вышло совсем короткое. Однако, это воспоминания живого человека. Узники, пережившие концлагеря, уже не все в хорошем состоянии здоровья, и память уходит от них. Вот почему так важно успеть поговорить с этими людьми, пока не покинули нас.
Кстати, сейчас в живых осталось больше бывших членов СС, чем узников нацистских концлагерей, которых они годами пытали и убивали. Просто знайте это.
Узница Саласпилса: «Охранники топили детей в выгребной яме»
Евгения Васильевна Горбунова, русская жительница Латвийской ССР. Была отправлена в Саласпилс вместе со всей семьёй (и другими жителями её деревни) в октябре 1943 года в возрасте семи лет, и пробыла там шесть месяцев. Сейчас проживает в Риге.
- Мы на хуторе жили. Говорят, что у нашего соседа два сына в партизаны ушли. После этого явились к нам два человека с оружием, приказывают – берите тёплые вещи, мы вас выселяем, вы немцам не донесли, что эти двое хотят «бандитами» стать. Бабушку мою взяли, папу, маму и пять детей. И всех на нашей улице, шесть семей увезли в Саласпилс. Запихали в такие вагоны, что дрова возят. Заходим в вагон, сесть негде, так много людей набили. Едем, дети плачут. Приезжаем в Саласпилс. Выгоняют наружу, там немцы с винтовками, с собаками. На площадь согнали, стали группами отводить в бараки, и заселять. Я на третий этаж нар залезла. Месяцев шесть меня в концлагере держали.
- Кровь немцы брали у вас?
- Да, брали, и я потом заболела сильно. Положили в лагерный лазарет, но не лечили. Медсестра подойдет, посмотрит, и всё. Суп давали из одной воды, хлеба кусочек. Дети страшно кричали. У меня ноги отказали. Стали русские подходить к Латвии, немцы сказали – больных детей из Саласпилса, если осталась родня, можно забрать. Крёстный, приехал, меня и сестру забрал. Я несколько недель встать на ноги не могла, тощая, как скелет. Папу и маму угнали в Германию на работу, и мама погибла там. Бабушка умерла в самом Саласпилсе: за бараками вырыли яму, её и двадцать человек бросили туда и закопали. Убивали нас там, мучили. Сиди в бараке, веди себя тихо, не плачь. Брали кровь со всех детей, им же солдатам переливать надо, с фронта раненых везли. Даже в туалете дети гибли. Дыру выкопали, доски положили. Сходил ребёнок, встал, не понравилось что-то охраннику, ударит его, тот в яму полетит. И захлёбывался, многие не выбирались.
- Как вы относитесь к словам политиков Латвии, что это «воспитательный лагерь»?
- Господи, да это даже произносить страшно. Саласпилс мне долго после снился.
Дальше Евгения Васильевна продолжать не смогла, и попросила не записывать видео с ней. Она сказала, что два дня проплакала перед интервью, перенервничала. Два года назад Горбунова перенесла инсульт, и слова ей даются тяжело. На встречу она пришла с дочерью. Дочь передаёт её воспоминания, как её мать своими глазами в Саласпилсе видела – «Один ребёнок упал, когда детей гнали по полю. Он не мог подняться, и охранник наступил ему на голову сапогом, и раздавил». Евгения Васильевна забирает с собой сахар со стола (мы общаемся в кафе). Дочь извиняется – после концлагеря мать не может допускать, чтобы пропадали продукты, ей кажется, что будет голод. Поэтому, моё третье (и последнее на данный момент) интервью с очередной узницей Саласпилса вышло совсем короткое. Однако, это воспоминания живого человека. Узники, пережившие концлагеря, уже не все в хорошем состоянии здоровья, и память уходит от них. Вот почему так важно успеть поговорить с этими людьми, пока не покинули нас.
Кстати, сейчас в живых осталось больше бывших членов СС, чем узников нацистских концлагерей, которых они годами пытали и убивали. Просто знайте это.
Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries.
from ar
