Тем временем, чую, что нас ждет что-то офигенное — уделил себе полчаса, чтобы начать новый роман
Вот так работают маленькие творческие кризисы: вы, может, помните, что я был в процессе написания другого текста, но понял, что... он разваливается. Не складывается ничего, я головой разбился: ни сюжет, ни манера, местами я даже не чувствую персонажей.
Я долго думал (и много кому поныл, неизбежно!) и решил все же взяться за новый текст. А тот отложить до новых времен. И, кажется, я придумал ему новую структуру. Вероятно, там будет 12 вставных историй. А может я и не вернусь к тому тексту, посмотрим! Иногда надо позволить себе кое-что творчески отпустить
Рабочее название сие романа — «Человек человеку». Это история молодого тетрального режиссера, который хочет поставить свою версию «Пера Гюнта» Ибсена, начинает отношения с богатой, но сильно старше него дамой, и вскоре понимает, что «Пер Гюнт» начинает сбываться с ним в реальной жизни... особенно по части троллей.
Тем временем, чую, что нас ждет что-то офигенное — уделил себе полчаса, чтобы начать новый роман
Вот так работают маленькие творческие кризисы: вы, может, помните, что я был в процессе написания другого текста, но понял, что... он разваливается. Не складывается ничего, я головой разбился: ни сюжет, ни манера, местами я даже не чувствую персонажей.
Я долго думал (и много кому поныл, неизбежно!) и решил все же взяться за новый текст. А тот отложить до новых времен. И, кажется, я придумал ему новую структуру. Вероятно, там будет 12 вставных историй. А может я и не вернусь к тому тексту, посмотрим! Иногда надо позволить себе кое-что творчески отпустить
Рабочее название сие романа — «Человек человеку». Это история молодого тетрального режиссера, который хочет поставить свою версию «Пера Гюнта» Ибсена, начинает отношения с богатой, но сильно старше него дамой, и вскоре понимает, что «Пер Гюнт» начинает сбываться с ним в реальной жизни... особенно по части троллей.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from ar
