Дёржанская Карелия

Фёкла Никитична Михайлова (1896 г.р.) из деревни Новой (родственница моего прадеда и по матери, и по отцу) вспоминала в 1969 году:

«А вот барин, который построил церковь [Александр Васильевич Новосильцев, 1766-1840], в церкви был и по­хоронен, да, на паперти. И вот, значит, в тридцать восьмом или в трид­цать девятом году, в тридцать восьмом, церковь у нас сломали, закрыли церковь у нас. А в тридцать девятом уже начали разрушать церковь. Кто-то у нас умер, на похоронах мы были, были мы на похоронах, и [в это время] подняли этого барина оттуда. Он был похоронен на паперти. Ему там было сделано подобие печки из кирпича, и гроб ('с гробом’) туда поставлен. И как его оттуда вытащили, я сама своими [глазами], сама видела, видела сама, как его вытащили оттуда, так был как живой чело­век. А как двери открыли, ветром как дунуло — и всё! И пропало всё, остались одни кости, а это всё — уже пепел [...]. Обут был в хромовые сапоги, всё [сохранилось]. А тот, кто отрыл, думал, [что] там золото, да, да, золото положено туда, зарыто золото».

www.group-telegram.com/ar/djorzhakarjala.com/60

435 viewsedited  Sep 21, 2023 at 06:38

Фёкла Никитична Михайлова (1896 г.р.) из деревни Новой (родственница моего прадеда и по матери, и по отцу) вспоминала в 1969 году:

«А вот барин, который построил церковь [Александр Васильевич Новосильцев, 1766-1840], в церкви был и по­хоронен, да, на паперти. И вот, значит, в тридцать восьмом или в трид­цать девятом году, в тридцать восьмом, церковь у нас сломали, закрыли церковь у нас. А в тридцать девятом уже начали разрушать церковь. Кто-то у нас умер, на похоронах мы были, были мы на похоронах, и [в это время] подняли этого барина оттуда. Он был похоронен на паперти. Ему там было сделано подобие печки из кирпича, и гроб ('с гробом’) туда поставлен. И как его оттуда вытащили, я сама своими [глазами], сама видела, видела сама, как его вытащили оттуда, так был как живой чело­век. А как двери открыли, ветром как дунуло — и всё! И пропало всё, остались одни кости, а это всё — уже пепел [...]. Обут был в хромовые сапоги, всё [сохранилось]. А тот, кто отрыл, думал, [что] там золото, да, да, золото положено туда, зарыто золото».

BY Дёржанская Карелия