«Сука» Пилар Кинтаны чем-то похожа на прозу советских «деревенщиков»: Сибирь или Колумбия, не важно, раз беды одни и те же, и вайб такой же. Главной героине под сорок, она живет с мужем-рыбаком в богатом доме, за которым присматривает, пока хозяева в отъезде (и вряд ли вернутся — дом напоминает им о сыне, в смерти которого винит себя героиня), и переживает, что у нее нет детей и уже, кажется, не будет. Когда, практически случайно, она заводит собаку, ту самую суку из названия, ей приходится открывать в себе ранее скрытые чувства, но не всегда, скажем так, успешно. Коротенький, на 120 страниц, но очень насыщенный роман можно прочитать как книгу о судьбе женщины в мужском мире (неслучайно у супруга героини уже есть три собаки, все кобели, с которыми она не может найти общий язык), о материнстве, жертвенности и ответственности. Ждать от такой книги хэппи-энда было бы слишком самонадеянно, и мало где пометка «содержит сцены насилия» на обложке была настолько подходящей. Впечатлительным собачникам лучше не читать.
«Сука» Пилар Кинтаны чем-то похожа на прозу советских «деревенщиков»: Сибирь или Колумбия, не важно, раз беды одни и те же, и вайб такой же. Главной героине под сорок, она живет с мужем-рыбаком в богатом доме, за которым присматривает, пока хозяева в отъезде (и вряд ли вернутся — дом напоминает им о сыне, в смерти которого винит себя героиня), и переживает, что у нее нет детей и уже, кажется, не будет. Когда, практически случайно, она заводит собаку, ту самую суку из названия, ей приходится открывать в себе ранее скрытые чувства, но не всегда, скажем так, успешно. Коротенький, на 120 страниц, но очень насыщенный роман можно прочитать как книгу о судьбе женщины в мужском мире (неслучайно у супруга героини уже есть три собаки, все кобели, с которыми она не может найти общий язык), о материнстве, жертвенности и ответственности. Ждать от такой книги хэппи-энда было бы слишком самонадеянно, и мало где пометка «содержит сцены насилия» на обложке была настолько подходящей. Впечатлительным собачникам лучше не читать.
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from ar
