Forwarded from Расцветы Красоты (Djo)
— Центральное место в ваших фильмах занимает природа, однако о смерти вы почти не говорите.
— Проблема смерти меня не занимает и не интересует, потому что я не верю в смерть. Сегодня главная проблема заключается в том, что человек совсем не доверяет природе. И хотя это очевидно, человек, в общем, не понимает, что находится в глубоком кризисе. Человечество слишком мало раздумывает над возможностями сбалансированного технологического развития, которое хоть в какой-то степени могло бы сочетаться с живой природой.
(Андрей Тарковский. Решающие времена: интервью Вейкко Коркала)
Иллюстрация: Георгий Пинхасов. Андрей Тарковский на съемках «Сталкера», 1978
— Проблема смерти меня не занимает и не интересует, потому что я не верю в смерть. Сегодня главная проблема заключается в том, что человек совсем не доверяет природе. И хотя это очевидно, человек, в общем, не понимает, что находится в глубоком кризисе. Человечество слишком мало раздумывает над возможностями сбалансированного технологического развития, которое хоть в какой-то степени могло бы сочетаться с живой природой.
(Андрей Тарковский. Решающие времена: интервью Вейкко Коркала)
Иллюстрация: Георгий Пинхасов. Андрей Тарковский на съемках «Сталкера», 1978
«Рамадан — это попытка замедлить жизнь и умерить необузданные желания»
Первый день поста месяца Рамадан.
Пора сказать очевидное. Без фильтров. Прямо и без прикрас.
Ледники тают, тропические леса горят и исчезают, температура повышается, воздух отравлен, виды животных исчезают, души людей иссыхают в глубокой депрессии, молодые мужчины стреляют, а молодые женщины режут себя, массовые болезни свирепствуют, фармацевтическая индустрия хочет держать нас больными, пищевая промышленность травит нас, возникают новые вирусы с большими вопросами, неприкосновенность частной жизни стирается, анонимность стала воспоминанием, мы всё больше находимся под тотальным наблюдением, мы буквально не можем пройти и метра без видеофиксации, частные банки держат население в долговых оковах, теперь существует восьмой континент из пластика площадью в три раза больше Франции, 50 миллионов людей — рабы, и все это, возможно, дым от тлеющего адского пламени на земле.
Ни одна из этих проблем не связана с исламом.
Причина всех глобальных проблем мира — безграничная жадность и безмерная расточительность. Чистое зло — это глобальная социальная структура, и именно она стоит за всем этим.
Все эти совершенно реальные проблемы можно свести к нарастающему ускорению, раздутым амбициям, растущей ненасытности и рыночным страстям. Буквально это можно описать одним словом: капитализм.
И всё это — прямая противоположность Рамадану. Рамадан — это попытка замедлить жизнь и умерить необузданные желания.
Рыночные силы подобны лошадиным силам. Они мчатся диким галопом без узды. И любой, кто хочет укротить лошадь, воспринимается как проблема.
Капитализм — это корень, а все эти безумные проблемы — его плоды.
Капитализм — мутная причина, безумные проблемы — её явное следствие.
Страх перед исламом — это дымовая завеса, которую необходимо развеять.
(Abdussalaam Nordenhök)
Первый день поста месяца Рамадан.
Пора сказать очевидное. Без фильтров. Прямо и без прикрас.
Ледники тают, тропические леса горят и исчезают, температура повышается, воздух отравлен, виды животных исчезают, души людей иссыхают в глубокой депрессии, молодые мужчины стреляют, а молодые женщины режут себя, массовые болезни свирепствуют, фармацевтическая индустрия хочет держать нас больными, пищевая промышленность травит нас, возникают новые вирусы с большими вопросами, неприкосновенность частной жизни стирается, анонимность стала воспоминанием, мы всё больше находимся под тотальным наблюдением, мы буквально не можем пройти и метра без видеофиксации, частные банки держат население в долговых оковах, теперь существует восьмой континент из пластика площадью в три раза больше Франции, 50 миллионов людей — рабы, и все это, возможно, дым от тлеющего адского пламени на земле.
Ни одна из этих проблем не связана с исламом.
Причина всех глобальных проблем мира — безграничная жадность и безмерная расточительность. Чистое зло — это глобальная социальная структура, и именно она стоит за всем этим.
Все эти совершенно реальные проблемы можно свести к нарастающему ускорению, раздутым амбициям, растущей ненасытности и рыночным страстям. Буквально это можно описать одним словом: капитализм.
И всё это — прямая противоположность Рамадану. Рамадан — это попытка замедлить жизнь и умерить необузданные желания.
Рыночные силы подобны лошадиным силам. Они мчатся диким галопом без узды. И любой, кто хочет укротить лошадь, воспринимается как проблема.
Капитализм — это корень, а все эти безумные проблемы — его плоды.
Капитализм — мутная причина, безумные проблемы — её явное следствие.
Страх перед исламом — это дымовая завеса, которую необходимо развеять.
(Abdussalaam Nordenhök)
«Наука не способна помыслить Истину»
Наука не способна помыслить Истину. В самой форме её вопрошания Истина ускользает. Наука сводит природу к исчисляемым данным. Однако те исчисляемые данные, которые производит статистика, — это не природа. Человек также становится жертвой такого подхода через гуманитарные науки. Такой способ мышления дефектен и обманчив. Мышление должно быть способно мыслить Истину, иначе это не мышление вовсе. Мышление Истины (аль-Хакк) для нас есть познание Аллаха. Аллаха нельзя свести к теории соответствия (что есть теология), ибо Ему нет подобия, сравнения. Аллах может быть познан только через Его собственные описания и через сердца верующих (муминун). Воспитание сердца для познания Аллаха — это процесс раскрытия, процесс снятия покровов. Это лежит в основе ислама. Наука полезна, если понимать её ограниченность; в противном случае она превращается в сциентизм, представляющий опасность для природы и человечества.
(Umar Ibrahim Vadillo. «Science does not think»)
Наука не способна помыслить Истину. В самой форме её вопрошания Истина ускользает. Наука сводит природу к исчисляемым данным. Однако те исчисляемые данные, которые производит статистика, — это не природа. Человек также становится жертвой такого подхода через гуманитарные науки. Такой способ мышления дефектен и обманчив. Мышление должно быть способно мыслить Истину, иначе это не мышление вовсе. Мышление Истины (аль-Хакк) для нас есть познание Аллаха. Аллаха нельзя свести к теории соответствия (что есть теология), ибо Ему нет подобия, сравнения. Аллах может быть познан только через Его собственные описания и через сердца верующих (муминун). Воспитание сердца для познания Аллаха — это процесс раскрытия, процесс снятия покровов. Это лежит в основе ислама. Наука полезна, если понимать её ограниченность; в противном случае она превращается в сциентизм, представляющий опасность для природы и человечества.
(Umar Ibrahim Vadillo. «Science does not think»)
Forwarded from Bergwald (SchwarzerSchatten)
#bergwald
Вести от The Guardian,друзья...
"Трамп приказал вырубить более 100 млн гектаров леса.Это почти в 3 раза больше всей Калифорнии.В своём указе он потребовал расширить вырубку деревьев на 113млн гектаров национальных лесов, заявляя,что жесткая федеральная политика"сделала Америку зависимой от иностранного импорта древесины"."Для американской истории это-беспрецедентная по масштабу передача федеральных государственных земель лесозаготовительной промышленности,-отмечает Ч.Хэнсон,специалист по лесным пожарам из проекта Дж. Мьюира.-Что ещё хуже,указ Трампа основан на лжи,поскольку он утверждает,что увеличение лесозаготовок позволит обуздать лесные пожары. В действительности же подавляющее число доказательств свидетельствует об обратном".По словам Р.Спивак, директора по политике в области государственных земель Центра биологического разнообразия,"вырубка такого масштаба приведёт не только к гибели лесов, но и к вымиранию видов, а также загрязнит реки и ручьи и уничтожит места отдыха мирового класса".
Вести от The Guardian,друзья...
"Трамп приказал вырубить более 100 млн гектаров леса.Это почти в 3 раза больше всей Калифорнии.В своём указе он потребовал расширить вырубку деревьев на 113млн гектаров национальных лесов, заявляя,что жесткая федеральная политика"сделала Америку зависимой от иностранного импорта древесины"."Для американской истории это-беспрецедентная по масштабу передача федеральных государственных земель лесозаготовительной промышленности,-отмечает Ч.Хэнсон,специалист по лесным пожарам из проекта Дж. Мьюира.-Что ещё хуже,указ Трампа основан на лжи,поскольку он утверждает,что увеличение лесозаготовок позволит обуздать лесные пожары. В действительности же подавляющее число доказательств свидетельствует об обратном".По словам Р.Спивак, директора по политике в области государственных земель Центра биологического разнообразия,"вырубка такого масштаба приведёт не только к гибели лесов, но и к вымиранию видов, а также загрязнит реки и ручьи и уничтожит места отдыха мирового класса".
зелёный человек
#bergwald Вести от The Guardian,друзья... "Трамп приказал вырубить более 100 млн гектаров леса.Это почти в 3 раза больше всей Калифорнии.В своём указе он потребовал расширить вырубку деревьев на 113млн гектаров национальных лесов, заявляя,что жесткая федеральная…
[В связи с этой новостью полезно вспомнить очерк Бруно Латура «Где приземлиться? Опыт политической ориентации», который мы обсуждали ранее, поводом к написанию которого послужило избрание Дональда Трампа на пост президента и объявленный им 1 июня 2017 года выход США из Парижского соглашения по климату. Приведём отрывок, хорошо объясняющий происходящее, где вектор политической ориентации Трампа направлен на Внеземное (в противоположность классическим аттракторам Глобальное и Локальное), тем самым выявляя и очерчивая аттрактор Земное, разворот к которому призывает осуществить Латур]
«Трампизм» — это политическое новшество из тех, что появляются не так уж часто, и к нему следует отнестись всерьез.
В самом деле, его отличает необычная уловка: построение радикального движения на систематическом отрицании климатических изменений.
Трампу, судя по всему, удалось установить четвертый аттрактор. Назвать его нетрудно: это Внеземное (прим. наряду с Локальным, Глобальным, Земным), горизонт того, кто не привязан к реалиям Земли, реагирующим на его действия. Впервые в истории климат-негационизм определяет ориентацию публичной жизни целой нации. <...>
Оригинальность Трампа заключается в том, что он состыковал в одном жесте бегство вперед, к максимальной выгоде, при полном безразличии к судьбе тех, кто ее не получит (пусть миллиардеры представляют «простых людей»!); и — для целого народа — бегство назад, к старым национальным и этическим категориям ("Make America great again" — за стеной!).
Если прежде два бегства — вперед, к глобализации, и назад, к старому национальному ландшафту — противопоставлялись, то силы, стоящие за Трампом, действуют так, словно их можно связать воедино. Естественно, такое слияние возможно лишь при условии отрицания самого наличия конфликта между модернизацией, с одной стороны, и положением земли — с другой.
Отсюда — основополагающая роль климат-скептицизма, который в противном случае не имел бы объяснения (напомним, что вплоть до Клинтона республиканцы и демократы находили общий язык в вопросах политической экологии). <...>
«Трампизм» создал первое правительство, полностью ориентированное на экологический вопрос — но ориентированное «спиной», путем отрицания! <...>
И, конечно, не нужно, чтобы «простые люди» питали чрезмерные иллюзии по поводу последствий авантюры. Трамп работает в интересах микроскопических элит, еще в начале 1980-х гг. осознавших, что для них и для девяти миллиардов «лишних людей» не остается общего пространства. «Даешь дерегулирование! Выкачаем всё, что еще можно выкачать! Drill, baby, drill! (слоган избирательной компании Руспубликанской партии США 2008 г., призывающий наращивать внутреннюю добычу нефти и газа) Мы точно выиграем, поставив на этого сумасброда: тридцать-сорок лет передышки для нас и наших детей гарантированы. А после нас — хоть потоп».
Бухгалтеры хорошо знают, что такое финансовая пирамида. Новшество «трапмизма» состоит в идее превратить в финансовую пирамиду крупнейшее государство мира. Трамп — это Мейдофф во главе государства.
Не забудем о том, чем объясняется вся афера: Трамп руководит необычной страной. Она потеряла бы больше любой другой от возврата к реальности; ее материальную инфраструктуру труднее переориентировать, ее степень ответственности в нынешней климатической ситуации наиболее велика; и при этом, что особенно возмутительно, она обладает всеми научными, техническими и организационными возможностями, которые нужны, чтобы заставить «свободный мир» совершить вираж в направлении третьего аттрактора (Земное).
Для остального мира избрание Трампа в некотором смысле удостоверяет конец политики, направленной на определенную цель. «Трампизм» — это не политика «постправды», а постполитика, в буквальном смысле политика без объекта, так как она не желает принимать в расчет мир, в котором якобы обитает.
Такое решение безумно, но понятно. США увидели впереди препятствие и, подобно лошади, отказались его преодолевать, по крайней мере временно. Всем остальным придется жить с оглядкой на этот отказ.
(Bruno Latour. Où atterrir ? Comment s'orienter en politique)
«Трампизм» — это политическое новшество из тех, что появляются не так уж часто, и к нему следует отнестись всерьез.
В самом деле, его отличает необычная уловка: построение радикального движения на систематическом отрицании климатических изменений.
Трампу, судя по всему, удалось установить четвертый аттрактор. Назвать его нетрудно: это Внеземное (прим. наряду с Локальным, Глобальным, Земным), горизонт того, кто не привязан к реалиям Земли, реагирующим на его действия. Впервые в истории климат-негационизм определяет ориентацию публичной жизни целой нации. <...>
Оригинальность Трампа заключается в том, что он состыковал в одном жесте бегство вперед, к максимальной выгоде, при полном безразличии к судьбе тех, кто ее не получит (пусть миллиардеры представляют «простых людей»!); и — для целого народа — бегство назад, к старым национальным и этическим категориям ("Make America great again" — за стеной!).
Если прежде два бегства — вперед, к глобализации, и назад, к старому национальному ландшафту — противопоставлялись, то силы, стоящие за Трампом, действуют так, словно их можно связать воедино. Естественно, такое слияние возможно лишь при условии отрицания самого наличия конфликта между модернизацией, с одной стороны, и положением земли — с другой.
Отсюда — основополагающая роль климат-скептицизма, который в противном случае не имел бы объяснения (напомним, что вплоть до Клинтона республиканцы и демократы находили общий язык в вопросах политической экологии). <...>
«Трампизм» создал первое правительство, полностью ориентированное на экологический вопрос — но ориентированное «спиной», путем отрицания! <...>
И, конечно, не нужно, чтобы «простые люди» питали чрезмерные иллюзии по поводу последствий авантюры. Трамп работает в интересах микроскопических элит, еще в начале 1980-х гг. осознавших, что для них и для девяти миллиардов «лишних людей» не остается общего пространства. «Даешь дерегулирование! Выкачаем всё, что еще можно выкачать! Drill, baby, drill! (слоган избирательной компании Руспубликанской партии США 2008 г., призывающий наращивать внутреннюю добычу нефти и газа) Мы точно выиграем, поставив на этого сумасброда: тридцать-сорок лет передышки для нас и наших детей гарантированы. А после нас — хоть потоп».
Бухгалтеры хорошо знают, что такое финансовая пирамида. Новшество «трапмизма» состоит в идее превратить в финансовую пирамиду крупнейшее государство мира. Трамп — это Мейдофф во главе государства.
Не забудем о том, чем объясняется вся афера: Трамп руководит необычной страной. Она потеряла бы больше любой другой от возврата к реальности; ее материальную инфраструктуру труднее переориентировать, ее степень ответственности в нынешней климатической ситуации наиболее велика; и при этом, что особенно возмутительно, она обладает всеми научными, техническими и организационными возможностями, которые нужны, чтобы заставить «свободный мир» совершить вираж в направлении третьего аттрактора (Земное).
Для остального мира избрание Трампа в некотором смысле удостоверяет конец политики, направленной на определенную цель. «Трампизм» — это не политика «постправды», а постполитика, в буквальном смысле политика без объекта, так как она не желает принимать в расчет мир, в котором якобы обитает.
Такое решение безумно, но понятно. США увидели впереди препятствие и, подобно лошади, отказались его преодолевать, по крайней мере временно. Всем остальным придется жить с оглядкой на этот отказ.
(Bruno Latour. Où atterrir ? Comment s'orienter en politique)
Telegraph
«Где приземлиться? Опыт политической ориентации»
Сегодня мы хотим поговорить о книге «Где приземлиться? Опыт политической ориентации», важного для нас автора — Бруно Латура, французского антрополога, философа и социолога науки, основоположника акторно-сетевой теории и вдохновителя объектно-ориентированной…
«Животные, которыми управляет имя [Аллаха] Принижающий, занимают гораздо более возвышенное положение перед Богом, чем большинство людей»
Позвольте мне перейти ко второй теме, которую Ибн 'Араби обычно затрагивает, говоря о животных. Она связана с особым божественным именем <...>. Это имя — аль-Музилль, Принижающий, которое обычно противопоставляется аль-Му'иззу, Возвышающему. Люди, естественно, полагают, что лучше быть возвышенным, чем приниженным, но Ибн 'Араби хочет показать, что животные, которыми управляет имя Принижающий, занимают гораздо более возвышенное положение перед Богом, чем большинство людей. Это происходит именно потому, что животные с радостью принимают свое принижение, в то время как люди склонны забывать, что перед лицом Бога они ничто. Им всегда хочется быть кем-то, поэтому они стремятся к возвышению. Однако, претендуя на то, кем они не являются, они впадают в беспечность и восстают против своего собственного положения, данного Богом. Таким образом, самые возвышенные из всех людей в глазах Бога — это те, кто наиболее принижен перед Ним. В основе своей принижение — это не что иное, как 'убудийа (‘ubūdiyya), качество быть 'абд, слугой или рабом. Вот почему, по мнению Ибн 'Араби, самый возвышенный из всех людей, совершенный человек, является также «совершенным слугой» (al-'abd al-kāmil), то есть самым приниженным из всех созданий перед Богом.
(William C. Chittick. The Wisdom of Animals)
Позвольте мне перейти ко второй теме, которую Ибн 'Араби обычно затрагивает, говоря о животных. Она связана с особым божественным именем <...>. Это имя — аль-Музилль, Принижающий, которое обычно противопоставляется аль-Му'иззу, Возвышающему. Люди, естественно, полагают, что лучше быть возвышенным, чем приниженным, но Ибн 'Араби хочет показать, что животные, которыми управляет имя Принижающий, занимают гораздо более возвышенное положение перед Богом, чем большинство людей. Это происходит именно потому, что животные с радостью принимают свое принижение, в то время как люди склонны забывать, что перед лицом Бога они ничто. Им всегда хочется быть кем-то, поэтому они стремятся к возвышению. Однако, претендуя на то, кем они не являются, они впадают в беспечность и восстают против своего собственного положения, данного Богом. Таким образом, самые возвышенные из всех людей в глазах Бога — это те, кто наиболее принижен перед Ним. В основе своей принижение — это не что иное, как 'убудийа (‘ubūdiyya), качество быть 'абд, слугой или рабом. Вот почему, по мнению Ибн 'Араби, самый возвышенный из всех людей, совершенный человек, является также «совершенным слугой» (al-'abd al-kāmil), то есть самым приниженным из всех созданий перед Богом.
(William C. Chittick. The Wisdom of Animals)
«Уничтожение природы и разрушение экосистем за последние два века сциентизма получили рациональное оправдание»
Наука проецирует интерпретационную рамку (framework), в которой природа предстаёт как «связность сил, заранее поддающихся расчету» (Хайдеггер М. Вопрос о Технике / Пер. В. Бибихина). Мы видим то, что можем вычислить. Мы видим то, что хотим видеть.
Более того, Хайдеггер утверждает, что особенность современной физики — её математичность. Квантовая теория, теория хаоса, теория струн или суперсимметрия не могут отказаться от одного: природа сообщает о себе способом, идентифицируемым через вычисления, и остаётся упорядочиваемой как информационная система. Теория хаоса связана с возможностями компьютерных систем и их масштабных расчётов; теория струн предполагает дополнительные измерения, о которых у нас даже нет эмпирических доказательств.
Идея о том, что природа написана на языке математики, стара как Пифагор. Однако, как сказал Гёте: «Природа — не система. Поэтому, если мы хотим мыслить природу, мы не можем мыслить её как систему».
Если, очарованные своей способностью работать с числами, мы настойчиво пытаемся свести природу к числам, то должны осознавать, что имеем дело с частичным представлением, а не с самой природой. Это проблема не потому, что мы можем совершить ошибку в наших вычислениях, это проблема потому, что мы ставим природу под угрозу наших точных вычислений. Это Хайдеггер назвал «по-став». По-став (Gestell) есть сущность техники как механического упорядочивания человеком реальности в соответствии с самотолкуемым проектом «организованного покорения земли». Это не значит, что мы должны обходиться без использования данных или технологий, это значит, что реальность лежит за пределами нашей способности познавать и действовать. Мир, каким мы его знаем, и мир, «подручный» (нем. «Zuhandenheit») нашим техническим возможностям, должны признать, что мы не отстранены от реальности, но на самом деле «озабочены» (нем. «Sorge»). Здесь мы должны признать фундаментальный сдвиг: мы не «наблюдатели», а «наблюдаемые», и к этому мы вернёмся позже. В заключение следует сказать, что придание науке абсолютной значимости есть сциентизм — суеверие, опасное для человечества.
Когда наука фокусируется на человеке и обществе, эта опасность становится ещё очевиднее, потому что жертвами становятся мы сами. Уничтожение природы, разрушение экосистем, систематическое загрязнение и отравление воздуха, земли и воды, за последние два века сциентизма получили рациональное оправдание. Разум сделал то, что должен был: оправдал всё, что пожелал. Без знания (об Аллахе) разум может оправдать что угодно: геноцид, риба (которая является чем-то большим, чем ростовщичество), государственный долг или налоги. Когда наука применяется к человеку через гуманитарные науки, такие как социология, антропология, психология, биология человека, экономика или политология, опасность обращается на нас самих. Редукция человека к вещи, его овеществление (реификация) — результат сведения человека к исчисляемым данным, которые мы можем обрабатывать. Здесь мы нападаем уже не на природу, а на самих себя.
Человек сводится к исчисляемым данным. Статисты делают это без понимания последствий, просто выполняя задачу в рамках рациональной структуры. Экономисты, сидя за столом, используют эти «факты» для законодательного регулирования общества. Гуманитарные науки являются систематической неспособностью понять человека. Поэтому Хайдеггер отказывается от слова «человек», используя Dasein, чтобы избежать его овеществление или сведение к понятию. Сопротивление реификации человека — это крик о свободе. Отсюда следует, что идеи «исламской социологии», «исламской экономики», «исламской психологии» и т.д. — не что иное, как противоречия, рождённые в умах модернистских учёных.
(Umar Ibrahim Vadillo. «Science does not think»)
Наука проецирует интерпретационную рамку (framework), в которой природа предстаёт как «связность сил, заранее поддающихся расчету» (Хайдеггер М. Вопрос о Технике / Пер. В. Бибихина). Мы видим то, что можем вычислить. Мы видим то, что хотим видеть.
Более того, Хайдеггер утверждает, что особенность современной физики — её математичность. Квантовая теория, теория хаоса, теория струн или суперсимметрия не могут отказаться от одного: природа сообщает о себе способом, идентифицируемым через вычисления, и остаётся упорядочиваемой как информационная система. Теория хаоса связана с возможностями компьютерных систем и их масштабных расчётов; теория струн предполагает дополнительные измерения, о которых у нас даже нет эмпирических доказательств.
Идея о том, что природа написана на языке математики, стара как Пифагор. Однако, как сказал Гёте: «Природа — не система. Поэтому, если мы хотим мыслить природу, мы не можем мыслить её как систему».
Если, очарованные своей способностью работать с числами, мы настойчиво пытаемся свести природу к числам, то должны осознавать, что имеем дело с частичным представлением, а не с самой природой. Это проблема не потому, что мы можем совершить ошибку в наших вычислениях, это проблема потому, что мы ставим природу под угрозу наших точных вычислений. Это Хайдеггер назвал «по-став». По-став (Gestell) есть сущность техники как механического упорядочивания человеком реальности в соответствии с самотолкуемым проектом «организованного покорения земли». Это не значит, что мы должны обходиться без использования данных или технологий, это значит, что реальность лежит за пределами нашей способности познавать и действовать. Мир, каким мы его знаем, и мир, «подручный» (нем. «Zuhandenheit») нашим техническим возможностям, должны признать, что мы не отстранены от реальности, но на самом деле «озабочены» (нем. «Sorge»). Здесь мы должны признать фундаментальный сдвиг: мы не «наблюдатели», а «наблюдаемые», и к этому мы вернёмся позже. В заключение следует сказать, что придание науке абсолютной значимости есть сциентизм — суеверие, опасное для человечества.
Когда наука фокусируется на человеке и обществе, эта опасность становится ещё очевиднее, потому что жертвами становятся мы сами. Уничтожение природы, разрушение экосистем, систематическое загрязнение и отравление воздуха, земли и воды, за последние два века сциентизма получили рациональное оправдание. Разум сделал то, что должен был: оправдал всё, что пожелал. Без знания (об Аллахе) разум может оправдать что угодно: геноцид, риба (которая является чем-то большим, чем ростовщичество), государственный долг или налоги. Когда наука применяется к человеку через гуманитарные науки, такие как социология, антропология, психология, биология человека, экономика или политология, опасность обращается на нас самих. Редукция человека к вещи, его овеществление (реификация) — результат сведения человека к исчисляемым данным, которые мы можем обрабатывать. Здесь мы нападаем уже не на природу, а на самих себя.
Человек сводится к исчисляемым данным. Статисты делают это без понимания последствий, просто выполняя задачу в рамках рациональной структуры. Экономисты, сидя за столом, используют эти «факты» для законодательного регулирования общества. Гуманитарные науки являются систематической неспособностью понять человека. Поэтому Хайдеггер отказывается от слова «человек», используя Dasein, чтобы избежать его овеществление или сведение к понятию. Сопротивление реификации человека — это крик о свободе. Отсюда следует, что идеи «исламской социологии», «исламской экономики», «исламской психологии» и т.д. — не что иное, как противоречия, рождённые в умах модернистских учёных.
(Umar Ibrahim Vadillo. «Science does not think»)
«Во время Рамадана мы узнаем, что у нас есть сила воли и мы можем сказать "нет" даже самым фундаментальным вещам»
В Рамадан мы также учимся сдержанности и извлекаем этот самый ценный из уроков, который заключается в том, что по милости Аллаха, Свят Он и Велик, мы можем проявить сабр. В хадисе сказано, что пост — это половина сабра, и это очень много, учитывая, что сабр — это основа достойной жизни. Самоограничение, самоконтроль, дисциплина, умение владеть своей собственной волей в своих делах, в образовании, в отношениях, в религии — это всегда о контроле воли. Те, кто не может её контролировать — неудачники. И во время Рамадана мы узнаем, что, несмотря на то, что мы говорим себе большую часть года: «Я слаб, я не могу устоять перед этим, мне нужно еще что-то из этого, просто немного больше того, давайте я куплю машину получше, давай я сделаю то-то и то-то» — мы можем прекрасно обойтись без этого, у нас есть сила воли и мы можем сказать «нет» даже самым фундаментальным вещам, которые являются более фундаментальными, чем еда и питье, из всех основных потребностей человека: семья, жильё, еда и питье — это основы, и мы знаем, что можем сказать «нет». И это важный урок и на оставшуюся часть года у нас становится на одно оправдание меньше, когда мы будем думаем о том, чтобы переусердствовать в чём-то: переедать, потреблять слишком много, покупать вещи, которые нам на самом деле не нужны, пренебрегать своими соседями — это важный урок, который преподает школа Рамадана.
(Abdal Hakim Murad. The Light of Ramadan)
⠀
В Рамадан мы также учимся сдержанности и извлекаем этот самый ценный из уроков, который заключается в том, что по милости Аллаха, Свят Он и Велик, мы можем проявить сабр. В хадисе сказано, что пост — это половина сабра, и это очень много, учитывая, что сабр — это основа достойной жизни. Самоограничение, самоконтроль, дисциплина, умение владеть своей собственной волей в своих делах, в образовании, в отношениях, в религии — это всегда о контроле воли. Те, кто не может её контролировать — неудачники. И во время Рамадана мы узнаем, что, несмотря на то, что мы говорим себе большую часть года: «Я слаб, я не могу устоять перед этим, мне нужно еще что-то из этого, просто немного больше того, давайте я куплю машину получше, давай я сделаю то-то и то-то» — мы можем прекрасно обойтись без этого, у нас есть сила воли и мы можем сказать «нет» даже самым фундаментальным вещам, которые являются более фундаментальными, чем еда и питье, из всех основных потребностей человека: семья, жильё, еда и питье — это основы, и мы знаем, что можем сказать «нет». И это важный урок и на оставшуюся часть года у нас становится на одно оправдание меньше, когда мы будем думаем о том, чтобы переусердствовать в чём-то: переедать, потреблять слишком много, покупать вещи, которые нам на самом деле не нужны, пренебрегать своими соседями — это важный урок, который преподает школа Рамадана.
(Abdal Hakim Murad. The Light of Ramadan)
⠀
Telegraph
«Сабр — это основа достойной жизни»: уроки Рамадана
Мы знаем, что значит испытывать голод, и большинство людей здесь с нетерпением ждут хорошей порции какой-нибудь еды, когда зайдет солнце, — что возможно далеко не для каждого в этом мире. Но подумайте о святом Пророке ﷺ. Когда мы думаем о его голоде, сердце…
«Расхождение между пониманием термина "дабба" в Коране и многими его толкователями»
В 61-ом аяте суры «ан-Нахль» говорится, что «если бы Аллах стал наказывать людей за их несправедливость, то не оставил бы здесь ни одного живого существа (дабба)». Здесь читателю остается только гадать, зачем Богу обрекать безгрешных животных (к которым, по мнению аль-Куртуби, относятся нечеловеческие животные и пророки) на погибель из-за грехов, совершенных нечестивыми людьми (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 12, p. 346). Аль-Куриби отвечает, что «предполагаемое значение здесь — dābba kāfira (“неверующее животное”)», что, предположительно, относится либо только к неверующим людям, либо к неверующим людям и джиннам (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 12, p. 345). Нечеловеческие животные, наряду со всеми другими существами, не относящимися к людям и джиннам (nonhuman and non-jinn creatures), представлены в Коране как верующие в Бога. <...>
Упоминание пророков как «безгрешных даваббов» в рассуждениях аль-Куртуби примечательно. Хотя этот толкователь, как и многие другие¹, без колебаний относит пророков к «давабб» в данном контексте, в другой ситуации он демонстрирует иное отношение. Аль-Куруби рассказывает об этом в своем комментарии к 60-му аяту суры «аль-Анкабут», где говорится: «И сколько животных (дабба), которые не носят своего пропитания! Аллах обеспечивает пропитанием их и вас», (Абу Бакр) ан-Наккаш (ум. 351/962) говорит, что «в данном аяте под “дабба” подразумевается Пророк [Мухаммад], мир ему и благословение, поскольку он ест [пищу], но не хранит ее». Аль-Куртуби, однако, отвергает это мнение, поскольку слово «дабба» обычно (fī'l-ʿurf) не применяется к людям, не говоря уже о Пророке» (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 16, p. 385). Однако даже в этом обсуждении аль-Куртуби ссылается на раннего толкователя Ибн ʿАббаса (ум. 68/687), который говорит, что «дабба — это все животные, которые двигаются (kull mā dabba min alḥayawān). Никто из них не несет пропитание и не хранит его, кроме людей, мышей и муравьев» (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 16, pp. 385–6). Таким образом, хотя аль-Куртуби утверждает, что не следует использовать слово «дабба» для обозначения людей, он также цитирует Ибн ʿАббаса, который называет людей «давабб», и не спорит с ним. Подобные противоречивые мнения еще раз подчеркивают расхождение между пониманием термина «дабба» в Коране и многими его толкователями.
(Sarra Tlili. The Meaning of the Qur'anic Word ‘dābba’: ‘Animals’ or ‘Nonhuman Animals’?)
¹ См., например, аль-Рази, который в своем комментарии к тому же аяту (Коран, 16:61) пишет: «Но если мы скажем, что пророки, мир им, не совершили ни несправедливости, ни греха, то они не должны погибнуть», что показывает, что он считает пророков «давабб» (al-Rāzī, Mafātīḥ al-ghayb, vol. 20, p. 59).
Читать полностью:
В 61-ом аяте суры «ан-Нахль» говорится, что «если бы Аллах стал наказывать людей за их несправедливость, то не оставил бы здесь ни одного живого существа (дабба)». Здесь читателю остается только гадать, зачем Богу обрекать безгрешных животных (к которым, по мнению аль-Куртуби, относятся нечеловеческие животные и пророки) на погибель из-за грехов, совершенных нечестивыми людьми (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 12, p. 346). Аль-Куриби отвечает, что «предполагаемое значение здесь — dābba kāfira (“неверующее животное”)», что, предположительно, относится либо только к неверующим людям, либо к неверующим людям и джиннам (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 12, p. 345). Нечеловеческие животные, наряду со всеми другими существами, не относящимися к людям и джиннам (nonhuman and non-jinn creatures), представлены в Коране как верующие в Бога. <...>
Упоминание пророков как «безгрешных даваббов» в рассуждениях аль-Куртуби примечательно. Хотя этот толкователь, как и многие другие¹, без колебаний относит пророков к «давабб» в данном контексте, в другой ситуации он демонстрирует иное отношение. Аль-Куруби рассказывает об этом в своем комментарии к 60-му аяту суры «аль-Анкабут», где говорится: «И сколько животных (дабба), которые не носят своего пропитания! Аллах обеспечивает пропитанием их и вас», (Абу Бакр) ан-Наккаш (ум. 351/962) говорит, что «в данном аяте под “дабба” подразумевается Пророк [Мухаммад], мир ему и благословение, поскольку он ест [пищу], но не хранит ее». Аль-Куртуби, однако, отвергает это мнение, поскольку слово «дабба» обычно (fī'l-ʿurf) не применяется к людям, не говоря уже о Пророке» (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 16, p. 385). Однако даже в этом обсуждении аль-Куртуби ссылается на раннего толкователя Ибн ʿАббаса (ум. 68/687), который говорит, что «дабба — это все животные, которые двигаются (kull mā dabba min alḥayawān). Никто из них не несет пропитание и не хранит его, кроме людей, мышей и муравьев» (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 16, pp. 385–6). Таким образом, хотя аль-Куртуби утверждает, что не следует использовать слово «дабба» для обозначения людей, он также цитирует Ибн ʿАббаса, который называет людей «давабб», и не спорит с ним. Подобные противоречивые мнения еще раз подчеркивают расхождение между пониманием термина «дабба» в Коране и многими его толкователями.
(Sarra Tlili. The Meaning of the Qur'anic Word ‘dābba’: ‘Animals’ or ‘Nonhuman Animals’?)
¹ См., например, аль-Рази, который в своем комментарии к тому же аяту (Коран, 16:61) пишет: «Но если мы скажем, что пророки, мир им, не совершили ни несправедливости, ни греха, то они не должны погибнуть», что показывает, что он считает пророков «давабб» (al-Rāzī, Mafātīḥ al-ghayb, vol. 20, p. 59).
Читать полностью:
Telegram
зелёный человек
Человек как часть животного мира: коранический взгляд
Представляем вам исследование «Значение коранического слова “дабба“: “животные“ или “нечеловеческие животные“?» доктора Сарры Тлили из Университета Флориды, занимающейся в частности изучением исламской…
Представляем вам исследование «Значение коранического слова “дабба“: “животные“ или “нечеловеческие животные“?» доктора Сарры Тлили из Университета Флориды, занимающейся в частности изучением исламской…
«Благополучие всего творения (масалих аль-хальки каффа)»
Масалих аль-хальк (всеобщее благо). Конечная цель шариата определяется как благополучие Божьих созданий (масалих аль-хальк или масалих аль-‘ибад), охватывающее как наше непосредственное благополучие в настоящем, так и окончательное благополучие в будущей жизни. Это понятие также включает в себя всеобщее благо, благополучие всего творения (масалих аль-хальки каффа). Данная идея является отличительной чертой исламского права. Она подразумевает, во-первых, необходимость учёта как материальных, так и нематериальных аспектов, и во-вторых, обязательность рассмотрения благополучия человеческих и нечеловеческих живых существ в процессе планирования и управления.
(Othman Abd-ar-Rahman Llewellyn. The Basis for a Discipline of Islamic Environmental Law)
Иллюстрация: Скворечник (в османской традиции «Kuş Köşk» — птичий павильон или «Serçe Saray» — воробьиный дворец) мечети Йени Валиде (Valide-i Cedid), находящейся в районе Ускюдар, Стамбул. Дата постройки: 1711
Масалих аль-хальк (всеобщее благо). Конечная цель шариата определяется как благополучие Божьих созданий (масалих аль-хальк или масалих аль-‘ибад), охватывающее как наше непосредственное благополучие в настоящем, так и окончательное благополучие в будущей жизни. Это понятие также включает в себя всеобщее благо, благополучие всего творения (масалих аль-хальки каффа). Данная идея является отличительной чертой исламского права. Она подразумевает, во-первых, необходимость учёта как материальных, так и нематериальных аспектов, и во-вторых, обязательность рассмотрения благополучия человеческих и нечеловеческих живых существ в процессе планирования и управления.
(Othman Abd-ar-Rahman Llewellyn. The Basis for a Discipline of Islamic Environmental Law)
Иллюстрация: Скворечник (в османской традиции «Kuş Köşk» — птичий павильон или «Serçe Saray» — воробьиный дворец) мечети Йени Валиде (Valide-i Cedid), находящейся в районе Ускюдар, Стамбул. Дата постройки: 1711